— Добрый день.
Нина посмотрела на приветливо улыбающегося мужчину, который беззастенчиво прервал их разговор, и даже руку Нине протянул. Она кивнула ему в ответ.
— Добрый день.
— Я посланник общественности. Любопытствую от лица народа и надеюсь на знакомство. — И тут же представился: — Алексей.
Нина улыбнулась, окинула быстрым взглядом людей в зале, которые, без сомнения, прислушивались к их разговору. Ответила на рукопожатие.
— Нина.
— Подруга? Знакомая? Родственница?
— Лёх, отстал бы ты, — беззлобно посоветовал Павел, и Нина услышала, как он смятённо кашлянул, явно недовольный поворотом событий. И снова глянул за своё плечо, на блондинку.
Нина про себя хмыкнула. И этот человек презирает её за Шохина.
Алексею улыбнулась ещё старательнее.
— Можно сказать, что родственница. Бывшая жена.
— Серьёзно? — Алексей на Павла глянул непонимающе. — Как он умудрился с вами развестись?
— Это вопрос без ответа, — приглядываясь к бывшему мужу, сказала Нина. — У тебя есть час?
Правда, нужно поговорить.
— Я переоденусь, — коротко оповестил то.
Она вышла через распахнутые двери в коридор, не собираясь мешать и смущать своим присутствием, но в покое её не оставили. Алексей вернулся к ней уже через минуту и стал приставать с вопросами, а потом вдруг сказал:
— Я вспомнил, где вас видел. На фотографиях с чемпионатов, рядом с Пашкой. Вы ведь танцевали вместе. — Он привалился плечом к стене, демонстрируя свободную позу и красивое натренированное тело.
Нина кивнула.
— Танцевали, когда-то.
— А сейчас, танцуете?
Она посмотрела в зал, где снова звучала музыка. Покачала головой.
— Нет, больше я не танцую. — Поймала себя на том, что слова прозвучали с неожиданной горечью. Ностальгия, что ли?
— И получается? — Алексей выглядел удивлённым.
— Что?
— Не танцевать.
— Как ни странно — да. — Вот тут Нина улыбнулась. — Теперь я танцую только для мужа.
Пашка, прежде чем выйти к ней, подошёл к блондинке и что-то той сказал. Нина наблюдала за ними с усмешкой, и, наверное, эта самая усмешка девушке и не понравилась, потому что позу она приняла достаточно воинственную, а от того, что сказала Павлу, того снова перекосило.
— Лёшка всё, что хотел, выпытал? — спросил он, когда вышел к Нине.
— Ты с ней спишь? — в тон ему, поинтересовалась Нина, шагая рядом с ним по коридору.
Пашка нехорошо усмехнулся.
— А я могу только с кем-то спать, да? — На Нину глянул. — Это ты у нас, чисто по любви.
Нина взмахнула рукой.
— Я просто спросила. Можешь не отвечать.
— И не собирался.
— Куда мы идем?
— Тут недалеко китайский ресторан.
Нина наморщила нос.
— Ты всегда любил эту странную кухню, — заметила она, но спорить не стала.
— Значит, Арина в Москве, — сказал Павел, когда они сели за столик.
— Да. Ты можешь увидеть её в любой момент. Мы уедем послезавтра.
Он отодвинул от себя меню, на стуле откинулся и глянул на Нину исподлобья.
— Вы уедете, — повторил он выразительно.
— Паша, не начинай, — попросила она его. — Неужели так трудно привыкнуть?
— Да, — просто ответил он.
Нина окинула взглядом зал, выискивая официантов.
— Можно мне воды? Попроси, чтобы принесли.
— Ты волнуешься?
— Я хочу пить. Не надо ловить меня на мелочах. — Нина наклонилась к нему и негромко проговорила: — Паша, пожалуйста, я устала с тобой ругаться и что-то тебе доказывать. Зачем нам враждовать?
— Я с тобой не враждую. Я просто не доверяю этому… твоему.
— Паша, ты его не знаешь.
— А ты его знаешь? Давно ли? К тому же, вся эта история с «Тюльпаном»…
Нина тут же отодвинулась.
— Не надо об этом вспоминать. Мне это неприятно.
— А кто забудет?
— Паша! — Сделала паузу, потом начала с прежним терпением: — Я не понимаю, чем ты недоволен. Ты всерьёз хотел, чтобы я поехала за тобой? Ну, извини, я не декабристка.
— Да и меня не в Сибирь сослали!
Нина сдержала вздох.
— Да, но ты подумай сам: ты на самом деле хотел бы, чтобы я приехала, с ребёнком, жила в твоей квартире. — Нина не спускал глаз с его лица. — Ждала бы тебя, контролировала, заставляла оправдываться? Или это просто польстило бы твоему самолюбию?
— Я имею право задавать вопросы.
Пришлось согласиться.
— Да, но не диктовать условия. Паша, я люблю его. — Он снова недовольно поджал губы, и это выводило Нину из себя. — А у тебя есть эта блондинка со знакомым личиком. Что нам делить?
— Нина, — Павел понизил голос для предела, видимо, старался произвести впечатление, — он меня проверял.
Она всё-таки вздохнула.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Догадываюсь. Костя просто хотел знать точно…
— Что?
— Чего ждать.
— Бред.
— Правда? Тогда к чему весь этот разговор? — Он промолчал, стрелял взглядом по сторонам и был недоволен услышанным. Нина снова примирительно позвала: — Паша. — И дотянулась до его руки. — Ну, пожалуйста. Давай всё выясним раз и навсегда. И помиримся. Ради Ариши. Я, правда, его люблю. Мне с ним хорошо. И Арише спокойно. Разве это не самое важное?
Он на стол облокотился, наклоняясь к Нине. Помолчал, потом спросил:
— Ты приехала со мной помириться?
— Да. Но не только. Мне нужно, чтобы ты кое-что подписал.
— Что?
Нина глаза опустила, поводила пальцем по скатерти.
— Мы хотим поехать в Эмираты после Нового года. Нужно твоё разрешение. Для Арины.
— Теперь он возит её на море!
— Паша… блин! — Совсем, как в юности, выругалась она, не сдержавшись. — Он ещё никуда её не возит! Но хочет. Что в этом плохого? — Пашка пытал её своим взглядом, хотелось пнуть его под столом. — Кто тебе запрещает быть отцом, который возит ребёнка на море? Гуляет, решает детские проблемы, разговаривает, в конце концов?
— Ты.
— Ах, я? А первые пять лет жизни дочери, когда ты жил с ней в одной квартире, тебе тоже я мешала?
— Мы уже говорили об этом, Нина.
