— Бери, куда деваться. — И добавила: — Что для любимой жабки не сделаешь.
Вадим Мельников, сын нынешнего мэра, был постоянным посетителем «Тюльпана», ему впору было абонемент выписывать. Нина и раньше его в зале видела, только поначалу не знала, кто он такой. Симпатичный парень, веселый, балагур, он совершенно не был похож на своего отца, всегда хмурого и чересчур серьезного мужчину лет шестидесяти. Все девочки были отлично с Вадимом знакомы, вели себя с ним запросто и иначе, как Вадиком не называли. И он сам чувствовал себя в «Тюльпане», среди полураздетых женщин вполне вольготно, как в родных пенатах. И вот теперь Вадим женился. Нина даже предположить не могла, какая нормальная разумная девушка согласилась бы за него замуж выйти. У него все на лице было написано, а уж глаза просто источали бесстыдство и порочность, правда, улыбка была настолько очаровательная, что заставляла биться все женские сердца без исключения. Даже Нина попалась на эту удочку. Пару дней назад выяснила, что это именно Вадим прислал ей цветы, и, с одной стороны, это порадовало, потому что на Вадима можно было не обращать внимания и просто посмеяться над его комплиментами и знаками внимания, но с другой стороны, он все-таки предпринял попытку зажать ее в угол, хоть и не обиделся на решительное сопротивление, что Нина ему оказала. Это случилось два дня назад, а сегодня в «Тюльпане» с шумом гуляют на его мальчишнике, кажется, все особи мужского пола, имеющие хоть какое-то положение в обществе в этом городе. Стоянка была забита дорогими автомобилями, в зале шум и музыка, веселье нарастало, и женщин в зале больше, чем обычно, явно гости с собой привели дам. Виновник торжества приехал одним из последних, объявил во всеуслышание о своей занятости в преддверии знаменательного события, и в первую очередь угодил в объятия Греты. Та едва не плакала от умиления и с горечью проговорила, напирая на материнские нотки в голосе:
— Мальчик мой женится. Совсем большой стал.
Послышался смех, кто-то выдал скабрезную шутку, на которую мало кто внимания обратил, а Вадим приник губами к груди Греты в глубоком вырезе декольте. А когда отстранился, мотнул головой в пылу юношеской горячности.
— Женюсь! — И даже зажмурился. — Женюсь! — И тише, специально для Греты проговорил: — Но вернусь после медового месяца.
— Смотри, чтобы тебя жена не заездила.
Одна из девочек подошла и поцеловала его в щеку, заметив сладким голосом:
— Ты нам нужен полный сил.
— А я когда-нибудь подводил? Или разочаровывал? — Девушке достался легкий шлепок по попе.
Нина наблюдала за происходящим из-за кулис, не торопясь показываться в зале, там и без нее женщин хватало. Вернулась в гримерку, остановилась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя, потом поставила ногу на стул, проверяя, хорошо ли застегнуты босоножки.
— Выпьешь? — Грета вошла в гримерку и протянула ей бокал шампанского. — Вадик не поскупился, вино рекой льется, и все дорогущее.
Нина сделала глоток французского шампанского, и безразлично пожала плечами, оставшись не в восторге от вкуса. Села и расслабленно откинулась в своем кресле.
— Встретила своего мальчика?
Гретка пристроилась на краю туалетного столика и ухмыльнулась. Ее платье, все в блестках, переливалось в электрическом свете.
— Этот мальчик успел руку мне в декольте запустить, он всегда был на удивление проворен.
Нина кивнула.
— Верю.
Грета рассмеялась, разглядывая ее.
— Что, никак не простишь ему позавчерашнюю выходку? Брось, Вадик это не со зла, просто ты ему понравилась.
— Ты защищаешь его так, будто он на самом деле твой сын.
— В каком-то смысле. Я питаю к нему нежные чувства. — Грета фыркнула от смеха, прикуривая. — Паршивец похотливый, но до чего обаятельный, скажи? Кстати, он ждет не дождется твоего выхода.
— Пусть ждет.
— А когда пойдешь?
Нина плечами пожала.
— Не знаю. Витя сказал: сюрприз, вот и пусть будет сюрприз.
— Ну, ну. В зале сегодня искрит от знакомых рож, куда ни глянь, везде деньги.
— Мне жалко его невесту, — вдруг сказала Нина.
Грета взглянула удивленно.
— С ума сошла? Чего ее жалеть? Она не нам чета, родилась с золотой ложкой в одном месте. Так что, ты лучше себя пожалей. Она свадебное платье за твою годовую зарплату меряет, а ты сейчас пойдешь женишка ее развлекать и дружков его.
— Ну ладно тебе, взяла и все испортила. Просто я подумала, что за семейная жизнь у них будет?
Грета выдохнула дым к потолку.
— Какое нам с тобой дело? Вадька как шатался сюда, так и будет шататься, а уж сколько раз в неделю он ее трахать будет, в промежутке между нашими красавицами, это только ее проблема.
Там, милая моя, больше, чем любовь, там бизнес и большие-большие деньги.
Нина согласно кивнула.
Время своего выхода она сегодня не обговаривала, тянула и тянула, ожидая, когда гости окончательно расслабятся, и последние полчаса снова провела у шторки, наблюдая. Гвалт стоял еще тот: произносились тосты, люди смеялись, открывались бутылки с шампанским и вином, но до серьезной пьянки еще было далеко. Столики были расставлены по кругу, чтобы в середине зала оставалось место для танцев. Девочки из «Тюльпана» сменяли одна другую у шеста, иногда спускались в зал, но там царствовали приглашенные дамы. Нина долго смотрела в зал, не из любопытства, и не от невозможности справиться с волнением, просто выжидала нужный момент, когда и как лучше начать, решив сегодняшний номер поставить на импровизации. Но и смелости тоже нужно было набраться. Наконец, сделав знак молодому человеку, который занимался музыкой, вышла из-за кулисы, но не на сцену, а в зал. На ее появление даже внимания никто не обратил. На сцене еще была Илона, показывала свой номер, ее подбадривали свистом и выкриками, и Нина сама остановилась, чтобы понаблюдать. Улыбнулась Грете, которая махнула ей рукой, незаметно для окружающих выдохнула, и приказала себе сосредоточиться на танце. А пока лишь шла к центру зала, не спеша, и внимательно вглядываясь в лица людей, попадавшихся на пути. Специально задерживала взгляд, привлекая их внимание, и шла своей дорогой. Знала, что выглядит более чем провокационно, в коротком полупрозрачном платье Греты, красивого изумрудного цвета. Под платьем черный ажурный бюстгальтер и такие же трусики-шортики, лишь наполовину прикрывающие ягодицы. Черные колготки в мелкую сеточку и открытые туфли на ремешке, совсем не похожие на атрибут стриптизерши, очень элегантные и оттого так Нине приглянувшиеся. Волосы распущены и вьются мелкими локонами, она их за спину откинула, и остановилась на освобожденной от столов площадке. Надменно огляделась, столкнулась взглядом с незнакомой девушкой, окинула ту оценивающим взглядом, и слишком явно потеряла к ней интерес. За спиной, у шеста, еще продолжался номер Илоны, а Нина стояла, уперев руку в бок, и вызывающе посматривала на мужчин вокруг. Ее наконец заметили. не все, но процесс пошел. Она скупо улыбнулась в ответ на проявленное любопытство и интерес. Кивком указала на стул, и один из мужчин поторопился ей его отодвинуть, видимо, ожидая, что она присядет за стол, а Нина ногой выдвинула стул на середину зала и села. Люди перед ней начали расступаться, и вскоре перед глазами оказался главный столик, за которым сидел Вадим, в обнимку с брюнеткой и еще трое мужчин, смутно Нине знакомых. Все вокруг смотрели на нее и чего-то ждали, а она просто сидела и разглядывала гостей, потом даже ногу на ногу закинула. Старалась придать своему взгляду достаточно высокомерия и уверенности, чтобы никто не догадался, как сильно у нее сердце бьется. Вадим ухмылялся, глядя на нее, и ему она улыбнулась, изображая ту же материнскую любовь, что Грета проявляла недавно.
