— Давай, только пусть время с моим секретарем согласуют, а не как в прошлый раз. В обеденный перерыв, наскоком…
— С девушкой-то познакомишь?
— Нет. Не заслужили.
Нину с любопытством разглядывали, а она не знала, стоит улыбнуться в ответ или лучше скромно постоять в сторонке. Да и что могла бы сказать этим людям, даже просто знакомясь с ними, не знала. Не правду же, в самом деле?
— Что-то не так? — спросила она Шохина, когда они остались вдвоем, наблюдая, как разъезжаются представители городской администрации.
Костя удивленно взглянул, после чего пожал плечами.
— В этом бизнесе не бывает легких путей. Поэтому проблемы — это как раз признак стабильности.
— Он поднял голову, посмотрел на здание. — Пойдем?
— Внутрь пойдем?
— Боишься?
— Да нет. — Нина внимательно смотрела под ноги, боясь споткнуться и окончательно испортить туфли. Если бы знала, чем ознаменуется ее встреча с Шохиным, не стала бы слушать Гретку, наряжаться, а надела бы привычные джинсы и кроссовки. В них куда удобнее по стройке лазить.
А сейчас на ней выходное платье и туфли на шпильке. Или он специально ее проверяет? Ну вот, еще и каску ей выдал, чтобы и от прически следа не осталось. Нина повертела каску в руках, огляделась, а Шохин хмыкнул.
— Зеркала нет.
— Очень смешно, — пробормотала она и водрузила пластмассовое уродище себе на голову. А Костя подал ей руку, когда они поднимались по ступеням крыльца.
— Это президентская программа, центр планирования и развития семьи, — начал рассказывать он.
— Здесь будут работать специалисты, врачи и психологи, будут проводиться групповые занятия для родителей и детей. На третьем этаже будет большой зал для собраний, просторные помещения для игр; второй этаж займут сотрудники, а на первом общие комнаты для встреч и занятий. В принципе, меня не слишком волнует, как, в итоге, здесь все будет устроено, мое дело построить. — Они поднялись на второй этаж, Нина не без интереса оглядывалась, хотя, кроме серых бетонных стен и гор мусора, смотреть здесь было особо не на что. Но на стройке она впервые, и проявить любопытство не грех. Мимо прошел мужчина в запачканном раствором комбинезоне, глянул на них исподлобья, и поторопился исчезнуть с глаз. А Нина едва заметно усмехнулась, наблюдая за Шохиным, который смотрелся совершенно неуместно в своем костюме-тройке, рядом с неаккуратной кучей кирпичей.
— Видишь, главный коридор пойдет по круговой, одна стена будет полностью стеклянной. Вид — закачаешься.
Нина сделала несколько осторожных шагов к краю, глянула вниз.
— А что будет выше?
— Выше детского центра? — Она кивнула. — Офисы.
— Это тоже президентская программа?
Костя понимающе усмехнулся.
— Почти.
— Ясно. — Нина отвернулась от него, глядя вдаль, на новостройки. Осторожно втянула в себя воздух, когда почувствовала, что Костя приблизился к ней. Остановился за спиной, вроде бы тоже смотрел на дома, но на самом деле разглядывал ее, Нина чувствовала его взгляд.
— Как ты меня нашла?
— Я не искала. Шла мимо.
— Серьезно? И зачем ты шла мимо?
Наверху кто-то громко и от души выругался, и пообещал кому-то, что похоронит его прямо на этой гребаной стройке. Нина подняла глаза к потолку, а Шохин многозначительно хмыкнул.
— Петрович зверствует.
— Кто это?
— Прораб. Лютый мужик.
— Я слышу.
— Ты так и будешь ко мне спиной стоять?
Легко ему говорить, а Нина и стоя к нему спиной нервничала ужасно, а повернуться и посмотреть в глаза, было попросту страшно. Наверное, с ней что-то не так, потому что флиртовать у нее совершенно не получается. По крайней мере, вынужденно.
Заставила себя повернуться, в лицо ему взглянула и внутри все опустилось. Шохин смотрел на нее с усмешкой, сразу становилось понятно, что все понимает и обо всем догадывается.
— Тебя Витя прислал?
Она покачала головой.
— Понятно.
— Что понятно?
Ответить он не успел, по лестнице сверху кто-то спустился, жутко топая и что-то в гневе бормоча. Нина голову повернула и увидела мужчину тщедушного телосложения, он был настолько худой, что странно было, как его ноги носят. Невысокий, еще и сутулый, в потрепанных старых джинсах и клетчатой рубашке, он походил на ложный опенок в лесу, в ярко-оранжевой строительной каске, которая на его маленькой голове смотрелась, как шляпа.
Но как только он заговорил, заметив их, Нина к своему удивлению поняла, что это именно он несколько минут назад орал басом на рабочих.
— Константин Михалыч, ты новый план видел? Это какой же идиот придумал?
Шохин повернулся к нему, прикрыв Нину плечом.
— Петрович, сбавь обороты. Мне тоже порой условия ставят.
— Это не условия, это нож к горлу. Где я им людей найду, чтобы к октябрю закончить? Кто им платить будет? Губернатор из своего кармана?
— Очень в этом сомневаюсь.
— Вот и я сомневаюсь! И без того идиот на идиоте и идиотом погоняет. Бригада не вышла, крановщик дубина, а этот Черкасов еще права качает и профсоюзом грозит. Профсоюзом! — закончил он со злым сарказмом, плюнул с досады, и прежде чем Шохин успел его заткнуть, махнул рукой и устремился вниз по лестнице.
Нина с интересом посмотрела ему вслед.
— Кто такой Черкасов?
Костя головой покачал.
— Понятия не имею. — Он повернулся к ней. Обеспокоенным проблемами Петровича, совсем не выглядел. Усмехнулся, разглядывая ее в каске. — Тебе идет.
— Не выдумывай. — Но как истинная женщина, кокетливо поправила выбившиеся волосы.
— Так зачем ты пришла?
Нина усердно разглядывала узел его галстука, затем взгляд опустился ниже, скользнул по линии пуговиц на жилетке.
— Я подумала… — Говорить было очень трудно. — Я вчера повела себя неправильно.
— Ты передумала насчет вечера?
— Я так не сказала. Но у меня остался неприятный осадок. Кажется, я тебе нагрубила.
— Не помню такого. Я тебя понял и даже не обиделся.
— Правда?
Он пожал плечами. Стоял совсем близко, и этим Нину беспокоил. От него пахло дорогим одеколоном, о стоимости костюма и обуви было страшно помыслить, а взгляд такой, что до глубины души пробирает. Не смотря на то, что Костя говорил, будто не обиделся на ее вчерашний отказ, судя по самодовольному взгляду, это было не так, и сейчас он получал удовольствие, наблюдая ее мучения.
— Значит, все в порядке? — уточнила она. И чуть не добавила: «Мы друзья?». Друзья, как же, он смотрит на нее, как кот на сметану.
