Грета безостановочно курила, разглядывала Нину, обходя по кругу.
— Повезло же тебе, что у нас один размер, — проговорила она, после чего с некоторой досадой добавила: — Оно на тебе смотрится лучше, чем на мне.
— Правда?
Грета небрежно шлепнула ее по заду.
— На мне оно здесь болтается.
— А я, по-твоему, толстозадая?
— Ты конфетка. Можно поминать Костика, как звали. Обомлеет.
Нина небрежно пожала плечами.
— Мне нужно произвести впечатление не на него.
— Как раз на него и нужно. Совсем, что ли, сдурела? Ради чего мы тогда стараемся? У тебя есть красная помада? Сюда нужно именно красную, темную.
— Тебе бы стилистом быть, Грет.
— А я и есть стилист. Витька понавезет дур деревенских, в салатовых кофтах до пупа, а я потом с ними мучаюсь, учу, как одеваться надо, чтобы мужики с запросами не шарахались. Так есть помада?
— Есть. — Нина улыбнулась своему отражению. Грета заметила, приблизилась и ущипнула за щеку.
— Конечно, у тебя есть, — обличающим веселым тоном проговорила она. — Ты же знаешь, что тебе идет. Только строишь из себя дурочку.
Нина рассмеялась. Провела ладонями по бокам, наслаждаясь тем, какая нежная ткань у нее под пальцами. Сколько лет прошло с тех пор, как она дотошно выбирала себе наряды, собираясь покорять чужие сердца? Правда, тогда боролась за медаль, а сейчас за свое настоящее и будущее.
Ресторан, в котором должен был состояться ужин, носил название «Аристократ». Хоть смейся, хоть плачь, думая о чужих амбициях и самомнении, но войдя в вестибюль, Нина невольно замедлила шаг, впечатленная интерьером. Будто и правда попала на пару веков назад. Дубовые панели, картины, в золоченых рамах, огромные зеркала и мебель на гнутых ножках. У входа ее встретил не охранник, а швейцар в ливрее, вежливо поклонившийся при ее появлении. Прямо-таки захотелось дать ему чаевые.
— Желаете поужинать?
Нина посмотрела на возникшего перед ней метрдотеля в пиджаке, по крою напоминавшем старомодный сюртук.
— Меня ждут. Константин Шохин… — начала она, и тут услышала его голос совсем рядом.
— Эта дама ко мне, Борис.
Метрдотель нацепил на лицо благодушную улыбку.
— Приятного вечера.
Нина неотрывно смотрела ему в спину, затем негромко проговорила:
— С ума сойти.
— Что?
— Я обалдела, — честно и, наверное, несколько вульгарно высказалась она, повернулась к Шохину и почувствовала жаркую волну, встретившись с ним взглядом.
— Я тоже обалдел, — не остался он в долгу, но его слова относились к ней, и вызвали легкий румянец на ее щеках. — Шикарно выглядишь.
— Спасибо. Я старалась. — И тут же решила пояснить: — Для твоего московского приятеля. Чтобы у него уж наверняка не осталось шансов.
Шохин рассмеялся.
— Не останется. — Подставил ей свой локоть. — Пойдем в зал?
Нина не сразу поймала себя на мысли, что затравленно оглядывается. Заставила себя улыбнуться и кивнуть, положила ладонь на его локоть.
— Пойдем.
Наверное, они на самом деле смотрелись вместе неплохо, Нина замечала, как их провожают заинтересованными взглядами. Этим вечером они были друг другу под стать: она в дорогом платье из коллекции какого-то модного дизайнера, и Шохин в одном из своих костюмов-тройке, на этот раз черного цвета, в белоснежной рубашке и при широком ярком галстуке. Кажется, он и впрямь не равнодушен к своему внешнему виду, и использует фактуру, подаренную природой, вовсю. А уж в «Аристократе» его любовь к фирменным костюмам как нельзя кстати, смотрится барином, а, скорее всего, и чувствует себя им. Они прошли между столиков, и каждую секунду Нина ощущала сквозь тонкую ткань платья горячую мужскую ладонь на своей пояснице. Костя касался ее настолько небрежно, настолько ненавязчиво, будто и правда имел на нее какие-то права, и был уверен, что она без всяких наставлений сделает все так, как он хочет.
— Я дождался свою даму, — объявил он, когда они подошли к столику в центре зала.
На них обратили внимание, Нина приветливо улыбнулась, хотя сердце взволнованно скакало в груди. Взгляд скользил по лицам мужчин, опасалась увидеть знакомых, но, по крайней мере, она никого не признала.
— Знакомьтесь, это Нина.
— Извините за опоздание, — негромко повинилась она.
— Да, Нина у нас девушка самостоятельная, предпочитает все делать сама, даже подвозить себя не разрешает.
— Никому не разрешает или конкретно тебе? Во втором случае она абсолютно права. — Из-за стола поднялся молодой светловолосый мужчина, улыбнулся и протянул Нине руку для знакомства.
Костя на Нину посмотрел и как бы извиняясь за своего приятеля, сказал:
— Москвичи — наглый народ.
— Евгений, — представился Нине блондин, сияя улыбкой, которая способна была затмить улыбку Тома Круза. Он на самом деле был весьма привлекателен, но проигрывал Шохину в росте и телосложении, но дотягивал в размере самомнения, этого у обоих было не отнять. — Уверен, что этот хвастун про меня не рассказывал.
— Почему же? Костя говорил, что сегодня кто-то умрет при взгляде на меня. Кажется, он имел в виду вас.
Люди засмеялись, Евгений возмущенно глянул на Шохина, а тот удовлетворенно сиял глазами на Нину.
— Друг называется, — проворчал Евгений, отодвигая для Нины стул.
Происходящее казалось Нине необычным. За столом она больше молчала, прислушиваясь к чужим разговорам, и отвечая только когда обращались непосредственно к ней. Хотя, не только она так поступала, все женщины были немногословны, и мужчины, чувствуя свободу, в конце концов заговорили о бизнесе. Нина, к своему удивлению, слушала с интересом, и время от времени смотрела на Костю, который сидел рядом, а когда она обращала к нему взгляд, непременно его ловил, и от этого Нина чувствовала легкое смущение, и с улыбкой отворачивалась. До этого дня она никогда не бывала в ресторане такого уровня, да и вообще в ресторанах была считанные разы, зачастую в качестве гостьи на чьей-то свадьбе. А чтобы вот так посидеть за столом, в солидной компании, когда официанты суетятся вокруг, меняя блюда и наполняя бокалы дорогим вином, и рядом с ней не абы кто, а видный городской деятель, который нет-нет да и бросит на нее особенный взгляд, такого в ее жизни еще не случалось. До недавнего времени она была уверена, что и случиться не может, это не ее судьба.
— Нина, чем вы занимаетесь?
Она бросила на Шохина тревожный взгляд, но он молчал, давая ей свободу выбора.
— Я… танцовщица. Правда, уже ушла из профессионального спорта. Из-за травмы.
— По вам видно, очень грациозно двигаетесь.
