— Сам хотел.
— Так я не спорю. — Костя голову повернул, посмотрел на Нину. — Ты собралась?
— Да.
— Тогда поедем, поужинаем. Федь, в общем, договорились, да? Через неделю.
Мужчина понимающе ухмыльнулся.
— Еще бы.
— Ладно, не порть девочке настроение своим кислым видом. До торгов еще месяц, успеется.
Когда они шли через зал, Нина чувствовала, что их провожают взглядами, но в этот раз это было не просто любопытство. На многих лицах ясно виделось ехидство, мол, все-таки сдалась и посмотрите кому, не продешевила. К горлу подкатил горький комок, но Нина, усилием воли, заставила себя его проглотить, и от особо рьяных поклонников, которые докучали ей в последнее время, глаз прятать не стала. Как говорила Грета, нужно послать всех куда подальше, вот она и посылала, именно в этот момент.
— Ты в «Эрмитаже» была?
— Это тоже ресторан?
Костя кивнул, пропуская ее вперед в дверях.
— Нет, не была. — И добавила, во избежание дальнейших распроссов: — Я нигде не была. Я учила второклашек танцевать ча-ча-ча.
Шохин моргнул.
— Занятно.
— Что занятно? — Нина даже локтем его пихнула, вызвав смех.
— Тогда поедем в «Эрмитаж». Там здорово готовят перепелов.
— Ты ведь шутишь?
— Нисколько.
Он улыбался, и Нине показалось, что ему доставляет удовольствие поражать ее воображение. То один ресторан, то другой, серьги с рубинами, перепела и ананасы в шампанском. Возможно, Косте это на самом деле нравилось, она же себе на его фоне простушкой казалась. Особенно, когда замолкала, слушая его разговоры о больших деньгах, что он вел по телефону и лично.
Глядя на Шохина, все казалось таким простым: приходи и бери, и вся эта роскошная жизнь станет твоей, и лишь заглянув ему в глаза и встретив лютую стужу, становилось понятно, что все это не просто так, на этом пути любого человека ожидает немало оплеух, и нужно либо терпеть, ради денег, либо научиться давать сдачи. А еще лучше опережать события, не допуская конфузов.
— Ты каждый день в ресторанах ужинаешь? — спросила она, когда они уже сидели за столиком.
— И обедаю, а порой даже завтракаю, — сознался Костя, разглядывая ее с улыбкой.
— Бедный. Значит, один живешь?
— Нет, с попугаем. Иногда домработница заходит.
— С попугаем?
— Да. Большой такой, ара. От деда достался. Они с ним лет пятнадцать душа в душу, и вот деда уже семь лет, как нет, а я каждый день слушаю его слова и выражения, причем его голосом.
— Правда? Он говорит?
Шохин хмыкнул.
— Говорит… Иногда мечтаешь, чтоб помолчал.
— Ты любил деда?
— Да. Хотя, его трудно было любить, он постоянно пропадал на работе. Только когда кресло мэра оставил, дома осел, но ему уже семьдесят было. И после он очень быстро сдал, наверное, по работе тосковал. Ты его помнишь?
— Нет. — Нина улыбнулась в сторону. — Я не из этого города, приехала девять лет назад.
— А откуда ты?
— Ты не знаешь этого города!
— Так расскажи, узнаю.
Она сомневалась минуту, потом призналась:
— Город Данилов Ярославской области. Точнее, это даже не город, а городок. Тридцать тысяч жителей.
— И там ты начала танцевать?
— Мне повезло. Наверное. В нашем ДК появился отличный хореограф, молодой, с амбициями, собрал группу ребят, начал возить нас по всяким конкурсам, соревнованиям, сначала городского масштаба, потом областного. В таком маленьком городке молодежи нечем заняться, все новое вызывает острый интерес, вот я и попалась на удочку. Но Слава, на самом деле, был отличным учителем.
— Ты звала его Славой? — с намеком поинтересовался он, а Нина взглянула укоризненно.
— Конечно нет, это уже потом…
— Ясно. Рассказывай дальше.
— Что рассказывать? Совершенно не ожидали, что областной выиграем, эйфория просто была.
Пара из районного городка, репетировали в зале без окон, сквозняки ужасные, и тут такой успех. Нас позвали тренироваться в Ярославль, благо, что не слишком далеко, потом начали ездить по стране. Много работали, много выигрывали и мало учились. — Нина пожала плечами, чувствуя смятение от столь простого изложения истории своей жизни. Сейчас, оглядываясь назад, все казалось по-детски глупым и ненадежным, никаких надежд и амбиций не осталось, только удивление на собственную смелость и бесшабашность. Как она могла уехать в семнадцать лет от родителей, выйти замуж и, чувствуя себя счастливой, скитаться по съемным углам, совершенно не думая не то что о будущем, а даже о завтрашнем дне?
— Что за травма у тебя?
— Я сломала лодыжку. Совершенно глупо, поскользнулась в гололед, упала, в итоге разрыв связок. Но впереди был важный этап соревнований, и я вышла на танцпол. — Нина грустно улыбнулась. — Надеялась, что смогу оттанцевать программу, но вместо первого места закончилось все осложнением. Операцию сделали, нужно было восстанавливаться… — Нина замолчала, водя зубчиком вилки по скатерти.
Костя тоже помолчал, потом все-таки спросил:
— Не получилось?
Нина печально улыбнулась.
— Все считают, что я сдалась. Может быть они правы. Просто… Мне было девятнадцать, самый пик карьеры, о нашей паре говорили, нам пророчили большое будущее, звали в Москву, и никому не было никакого дела, что у нас нет времени даже выспаться. А когда это все случилось, я каждый день только и слышала, что: работай, восстанавливайся, ты все испортишь, ты ставишь на нас крест. Я сама знала, что бывали случаи, когда танцоры восстанавливались за короткий срок после более серьезных травм, я знала, и хотела, — у нее вырвался вздох, и Нина вымученно улыбнулась. — В общем, я не смогла. Я слушала врачей, а надо было слушать Пашку и Славу. Наверное. Я до сих пор не знаю, кто был прав.
— Пашка — это тот, с кем ты танцевала?
— Мой партнер, — помедлив секунду, ответила она.
— И все на этом?
Она плечами пожала.
— К тому времени, как нога восстановилась, я уже была никому не нужна. Это как в спорте, никто никого не ждет. Каждый день появляются новые девочки и мальчики, которые наступают тебе на пятки.
— И ты пошла работать в школу?
— Пошла. Мне нравится работать с детьми. — Нина поставила бокал на стол и веско заметила: — Правда, за это мало платят.
Костя улыбнулся.
— Это да.
Нина пару минут ждала, что он задаст ей еще какой-нибудь вопрос, но Шохин молчал, уткнувшись взглядом в свою тарелку, а Нине не терпелось объяснить, высказать вслух то, о чем так долго думала и за что себя винила.
