— Как можно чувствовать себя дешёвкой в шубе за двести штук?
— В другом смысле.
— Ага, понимаю. Шубку-то отрабатывать придётся, — Грета паршиво улыбнулась, а Нина напротив притворилась безразличной. Но сама понимала, что перестаралась, хоть смейся.
— Это последнее, что меня беспокоит.
— Ещё бы. Нам же это нравится, да?
Нина швырнула в неё кисточкой для макияжа.
— Ты вообще меня не слушаешь! А мне даже поговорить не с кем. Ты смеёшься, а стоит мне заговорить с Костей о чём-то более-менее серьёзном, он затыкает мне рот новым подарком… Не к Вите же мне идти!
— Он дарит тебе подарки, а не говорит: заткнись. Радуйся, дура.
Нина кивнула, возразить на это было нечего.
Грета в очередной раз провела ладонью по рукаву полушубка.
— Замечательная шкурка. Завидую, самой черной завистью. Чужому счастью.
Нина отвернулась от нее, принялась укладывать волосы в замысловатую прическу, но краем глаза продолжала наблюдать за Гретой, точнее на шубу смотрела, вспоминая сегодняшнее утро, когда Шохин ей ее подарил. И что они после делали, именно на этой шубке за баснословные, по меркам Нины, деньги. Но обновку нужно было обмыть, как Костя выразился, они с азартом этим занимались часа полтора, пока не услышали, как хлопнула входная дверь и не послышалось тявканье Туси. К тому времени Нина уже лежала, укрытая шубкой, и принципиально не реагировала на все призывы Шохина к ее совести. Даже в душ с ним идти отказалась, хотя он ее теребил и даже за пятки щекотать пробовал. Она смеялась и отбрыкивалась, блаженно вытянувшись на постели. Вот тогда Шохин накинул на нее белый мех и ушел в ванную, а Нина лежала на животе, положив голову на согнутую в локте руку, но не спала и даже не дремала, не смотря на негу во всем теле. Она думала. Потом в дверь спальни скромно стукнули и сообщили:
— Костя, я пришла. — И тут же удалились. Лидия Аркадьевна даже ответа не ждала.
Костя вышел из ванной минут через пять, на кровать присел, откинул край полушубка, наклонился и поцеловал Нину в ягодицу. Потом даже укусить попробовал. Она рассмеялась и дернула ногой.
— Костя!
Он поцеловал место укуса и выпрямился. Посмотрел на шубу.
— Тебе идет. И с цветом я не ошибся.
— Да уж, кто меня в белой норке не заметит? Правда, сейчас лето.
— Тебе жарко? Давай уберем. Так даже лучше смотрится.
Она вздохнула, почувствовав его прикосновение, но Костя быстро оставил ее в покое и поднялся. А она глаза открыла и стала смотреть на стену. Шохин одевался, Нина слышала, как отъехала в сторону дверца шкафа-купе. Видимо, на работу торопился, сейчас начнет думать о бизнесе и тогда до него не достучишься.
— Костя, — позвала она, оглянувшись на него через плечо. — Я хочу тебя попросить кое о чем.
Сделаешь?
Он усмехнулся.
— У меня совещание через час, но сделаю. Хрен с ними, с сотрудниками…
Нина перевернулась, прикрыла грудь шубой.
— Я не о сексе. Можешь выдохнуть, опаздывать на любимую работу не придется.
Он заправил рубашку за пояс брюк.
— Что ты хочешь? — спросил так, словно ожидал, что она еще одну шубу попросит или какую-то безделицу.
— Хочу устроить дочку на подготовительные курсы в художественную гимназию, — выдохнула она на одном дыхании. — Которая на Садовой, знаешь? Ты можешь что-нибудь сделать?
Его лоб прорезала морщина. И Нина тоже поморщилась.
— Я знаю, я обещала…
— Ее не берут? Заплати.
— Я подала документы, и заплатила, — неохотно призналась Нина. — Удовольствие не из дешевых, эта школа. Но ее место там, ты бы видел, как она рисует, Костя. И она для нее подходит, только она этой школе не подходит, точнее учителям. Все как обычно. Они не хотят трудностей, даже за деньги.
— Это смотря за какие деньги, малыш.
Нина промолчала. На это у нее ответа не нашлось, к тому же не поняла до конца на что Шохин намекал.
— Ладно, я подумаю, — сказал он наконец. Взял пиджак, но прежде чем выйти из спальни, подошел к кровати и наклонился к Нине. Поцеловал совершенно спокойно. — Я позвоню вечером, хорошо?
Она кивнула, вглядываясь в его лицо, ничего не могла с собой поделать. Практически заставила себя улыбнуться.
— Конечно. — Руку подняла и поправила узел его галстука, не забывая придерживать шубу на груди. А когда он вышел, рухнула на подушки.
Вечером, появившись в «Тюльпане», Шохин и словом о школе не обмолвился, и на следующий день тоже. Нина хоть и расстроилась, но промолчала, решив не надоедать ему по мелочам. Он, скорее всего, и думать забыл о ее просьбе, сам же предупредил, что ему не до детских проблем, а ей дал картбланш в виде банковской карты и сказал: плати. Может, на самом деле, попробовать дать больше? Это ведь частная гимназия, там ой как уважают всякого рода благотворительность со стороны родителей.
Пока она раздумывала, как лучше поступить, все само решилось. Прошло два дня, Костя позвонил и совершенно спокойно сообщил:
— Они хотят с тобой встретиться завтра, какие-то документы еще нужны.
В первый момент Нина даже не поняла о чем он. Лежала на кресле в процедурном кабинете спа-салона, с грязевой маской на лице, и лишь переспросила:
— Какие документы?
— Нина, я не знаю, — в нетерпении проговорил он. — От врача, о прописке. Они сами тебе скажут.
И только тогда Нина догадалась о чем речь. Резко села, напугав косметолога, которая замерла над ней с миской очередной грязи в руках.
— Ты договорился о школе? — выдохнула она, не смея поверить. — Правда?
— Правда, — передразнил он ее. — Директор оказался сговорчивым мужиком.
— Это с тобой, — заверила его Нина. — Меня даже слушать не хотели. — Зажмурилась, не в силах поверить, что мечта начинает осуществляться. И переполняемая эмоциями, с чувством проговорила: — Костя, я тебя обожаю.
— Ага, — отозвался он со смешком. — Должна будешь.
Она замерла, сжимая телефон в руке, и закусив губу. Не сразу правильно расценила взгляд девушки-косметолога, той пришлой тронуть Нину за плечу.
— Нина, ложитесь. Постарайтесь расслабиться.
Она только вздохнула, не зная, как справиться с волнением.
— Я постараюсь, — пообещала она и даже глаза закрыла. Но сердце взволнованно подпрыгивало, а в голове уже куча планов.
Встречаться с Костей днем она не собиралась. Но салон, что она посещала, находился недалеко от центра города, и прогулявшись пешком до площади, Нина поневоле оказалась напротив высокого офисного здания, блестевшего на солнце несчетным количеством больших окон.
