Ещё одна ночь на детском диванчике, и сегодня вряд ли удастся уснуть. Они с Пашкой наговорили друг другу много лишнего. Проще было бы оставить всё, как есть, но события этого вечера вывели Нину из себя. Последние слова мужа о том, что он подаст на неё в суд, видимо, с намерением отобрать ребёнка, не просто разозлили, они взбесили, они растревожили природные инстинкты защищать и оберегать потомство, а ещё напугали. Что уж тут скрывать — напугали, она всего лишь женщина.
— Что он тебе сказал? — Грета лишь презрительно фыркнула в трубку. — Кого он отбирать собрался, хрен с горы?
— Я его задушить готова, — призналась Нина, правда, энергии от этого признания нисколько не прибавилось. Выглянула в окно, словно ещё могла увидеть мужа, такси которого отъехало от подъезда полчаса назад.
— Брось, не волнуйся. Он просто пугает тебя. Нина, ты сама подумай, что он будет сделать с ребёнком? Ему это нужно? Просто пытается отыграться.
— Очень на это надеюсь.
— Скажи Косте, — посоветовала ей Грета.
Нина поводила пальцем по подоконнику и с тоской переспросила:
— И что он, по-твоему, сделает?
— Кто знает? Это он богатый и влиятельный, а не я. Что-нибудь да сделает.
— Ага, — отозвалась Нина.
«Что-нибудь да сделает», мысленно повторила она за Гретой после того, как закончила разговор. Что именно может сделать Шохин в такой ситуации, да и нужно ли это — вопрос достаточно сложный. Гораздо проще найти ответ на другой: нужно с Костей помириться, а для начала попробовать поговорить. Нельзя позволять Пашке вмешиваться и всё портить.
Решиться набрать его номер, было нелегко. Поначалу пыталась придумать, что ему скажет, в итоге запуталась, и пришла к выводу, что подготовка речи не слишком хорошая идея. Шохин раскусит её тут же, у него нюх на такие вещи. Так что, лучше быть искренней. К тому же, есть риск, что он не пожелает ответить на её звонок.
Но он ответил, только голос был занятой и не особо заинтересованный.
— Поговоришь со мной или занят? — не собираясь спорить с ним и отвлекать, спросила Нина.
Костя с ответом помедлил, затем проговорил:
— Занят, если честно.
— Костя, я хотела тебе объяснить…
— Думаю, я и так обо всём догадываюсь.
— Как ты можешь догадываться о том, чего не знаешь? — тут же возмутилась она.
— Нина. — Его голос прозвучал громче, видимо, он сосредоточился на разговоре и придвинулся к телефону. — Сейчас, правда, не время. За моим столом сидит десять человек, у меня совещание.
— И почему мне кажется, что им интереснее послушать нас, а не то, как ты их распекаешь?
— Не знаю, почему тебе так кажется, — несколько язвительно проговорил он и веско добавил: — Потом.
И отключился.
Ей потребовался час на то, чтобы решить, как действовать. И, в конце концов, оставив Арину на занятиях в психотерапевтической группе, попросила Славу отвезти её к офису Шохина. Ему всё-таки придётся с ней поговорить, и на этот раз ей наплевать на всех его секретарш, даже если они выстроятся небольшим отрядом, чтобы преградить ей дорогу.
— У него совещание, — сообщила ей предводитель секретарш, заседающая в личной приёмной Шохина.
— Я говорила с ним полтора часа назад, с тех пор оно не закончилось?
— Началось новое.
— О Боже, — выдохнула Нина в сердцах. Стерпела холодный взгляд. Чувство такое, что девушка этого у непосредственного начальства понабралась, прямо приморозила её к полу. И в отместку заявила: — Я подожду. — Села на диван, закинула ногу на ногу и попросила кофе. — С молоком и без сахара, пожалуйста.
В холле стало шумно, Нина выглянула в открытую дверь, увидела мужчин, выходящих из зала совещаний, но Шохина среди них не было. Прищурилась, наблюдая за секретаршей, которая поставила на столик перед ней чашку со свежесваренным кофе, заподозрив ту во вранье. На всякий случай предупредила:
— Торопиться мне некуда.
Эта ледяная красавица еле слышно хмыкнула, а когда выпрямилась, одернула пиджак идеально скроенного костюма.
Прошло полчаса. Нина смотрела то на часы, то на секретаршу, то выглядывала в холл. Кости не было. В конце концов не выдержала и поинтересовалась:
— Когда у него следующая встреча?
Вопрос был проигнорирован. Нина закатила глаза, а потом заметила, что другая девушка направилась с подносом, на котором стояла одна чашка кофе, в зал совещаний. Остановила взгляд на двери, а когда девушка оттуда бочком выскользнула буквально через минуту, с дивана поднялась и направилась туда. Едва не столкнулась с секретаршей или официанткой, непонятно, кем она тут работала, та взглянула с недоумением, но отступила в сторону, а Нина вошла в зал.
Посмотрела на Шохина, который сидел в кресле у окна с неподдельным возмущением.
— Твоя секретарша меня ненавидит.
Костя поднял глаза от документов, взглянул на неё без всякого удивления, но главное, что без злости.
— Полчаса продержала меня в приёмной, — пояснила Нина.
— Я просил меня не беспокоить, она выполняет.
— Она все твои желания выполняет беспрекословно?
Его губы дрогнули в ленивой улыбке, а взгляд снова опустился в бумаги.
— Она хорошая секретарша.
Нина прошла мимо длинного стола, провела рукой по спинкам стульев. Отодвинула крайний, но не присела, наклонилась, упираясь рукой в стол. Попросила:
— Костя, поговори со мной.
— Ты до вечера не могла подождать?
— А ты бы встретился со мной вечером?
Он молчал дольше, чем нужно было, и Нина печально улыбнулась.
— Костя, прости меня. Я знаю, что виновата, мне нужно было тебе сказать, что он приехал.
Шохин на кресле откинулся, взглянул на неё с интересом.
— Я ведь правильно понял, он у тебя живёт?
— Он не живёт, он сегодня уехал. — Костя приподнял бровь, и Нина покаянно кивнула. — Но да, ты прав, он жил у меня. И в этом я как раз и виновата, признаю. Но, если честно, я просто не подумала. Не смотри на меня так. — Она опустилась на стул и сложила руки на столе, сцепив пальцы. — Понимаю, как это выглядит, но мне, правда, не пришло в голову его выгнать. Я знаю его половину своей жизни, я с ним прожила, наверное, больше лет, чем с родителями. Он как неотъемлемая часть моей жизни, от которой не избавиться. И дело не в том, что я люблю его или не люблю, он просто есть. — Посмотрела Шохину в глаза. — Но мы с ним в разводе, и меня это устраивает. — Несмело улыбнулась. — С некоторых пор.
Шохин постукивал пальцами по подлокотнику своего кресла, слушая её.
— Нина, я не люблю делиться.
