— Как тебе? — Нина покрутилась перед Гретой, демонстрируя широкую цветастую юбку.
Та отступила на пару шагов, разглядывая её. Но взгляд остановился не на юбке, а на груди Нины, дерзко вырисовывающейся под тонкой хлопковой тканью простой белой рубашки, какие раньше носили крестьянки. Она съезжала с плеч, слепила своей белизной, и приковывала взгляды своей чрезмерной простотой.
— Ты серьёзно?
Нина лишь плечами пожала.
— Витя просил чего-то новенького.
— Новенького. А не старенького.
— Да ладно тебе. — Нина поправила едва заметную оборку на кофте.
— Где ты все это взяла?
— В магазине маскарадных костюмов. Кстати, там столько всего интересного!
— Хочешь, устроить маскарад?
Нина усмехнулась.
— А что? Надо подать Вите идею.
— Даже знаю, кем будет Вадик. Мартовским котом. Голым и улыбчивым.
Зал этим вечером был полон. Вино лилось рекой, мужчины, разгоряченные алкоголем и доступными женщинами рядом, шумели и веселились, и вели себя раскованнее, чем обычно.
Витины вечеринки всегда пользовались успехом, некоторым в такие вечера просто крышу сносило. Но Нина не помнила случая, когда охрана бы вмешивалась. Тут нужно было самой держать ухо востро, и Нина была к этому готова. Как раз до того момента, пока не увидела в зале Костю. Это было странно, уже непривычно, даже удивительно. Он избегал «Тюльпана» едва ли не два месяца, а сегодня вдруг появился, и ведёт себя так, словно приехал как следует напиться в компании приятелей. Нина нервно сглотнула, приглядываясь к нему, спрятавшись за занавеской. Шохин не выглядел озабоченным, не шарил глазами по залу, вообще не оглядывался. Сидел с краю за столиком Вадима, что-то с воодушевлением рассказывал, даже смеялся. У Нины от волнения перед глазами потемнело. Выйти в зал и снова танцевать перед ним… Всё равно, что открыто признать своё поражение.
Она смотрела на него неотрывно, казалось, что целую вечность. И то, что Шохин так беспечен и весел, воспринималось, как личное оскорбление. И, скорее всего, он пришёл не просто так. В его жизни всё успокоилось и наладилось настолько, что он готов продемонстрировать эти перемены всем. А ей что остаётся?
Выйти и танцевать.
Кто бы знал, что она выбрала такой неудачный день для цыганочки с выходом. Уж лучше бы у шеста, покрутиться, не встречаясь ни с кем взглядом, а потом сбежать за кулисы. А теперь… глаза в глаза.
Наклонилась и хорошенько взъерошила волосы, потом переступила босыми ногами, услышала, как звякнули браслеты на щиколотке. Хлопнула себя по щекам и улыбнулась. И только после этого отдёрнула тяжёлую парчовую занавеску и вышла в зал.
— Нина!
Ей тут же заулыбались, протянули руки, и она подала свою в ответ, благосклонно приняла поцелуй, потом ещё один. Ей целовали руки. Когда-то, участвуя в конкурсах бальных танцев, она по молодости своей о таком мечтала, но не думала, что осуществятся её мечты в стриптиз-клубе. Махнула краем широкой юбки, улыбнулась знакомым… и отвернулась, краем глаза приметив, что Шохин повернул голову и смотрит в её сторону.
— Ты босиком?
— Как настоящая цыганка, — вроде бы похвастала она.
— Могу весь вечер носить тебя на руках, — предложил смутно знакомый ей мужчина, явно набивающийся в кавалеры.
— А как же я буду танцевать? — Повернулась, играя, и юбка взлетела вверх и закрутилась вокруг её ног. А Нина, как бы между делом, вернула на плечо рукав кофты. Он тут же пополз обратно, но разве в этом дело? Белая хлопковая кофта, довольно условно скрывавшая полную грудь, это был откровенный соблазн. Куда там раздетым девочкам, откровенно демонстрирующим своё тело!.. Нина выглядела так, будто совсем недавно сбежала с сеновала, оставив любовника. И по сторонам старалась стрелять дерзким, победным взглядом. Один из таких взглядов достался Косте, но она тут же отвернулась, не задержавшись на нём. Кстати, Шохин уже не выглядел довольным и расслабленным. Следил за ней хмурым взглядом, но быстро опомнился, и растянул губы в улыбке, залпом допил виски и отвернулся. А Нина уставилась на его затылок, ничего не могла с собой поделать. В душе клокотало, снова обида всколыхнулась, но необходимо было держать себя в руках, и не показать остальным, насколько её тревожит его присутствие. Подняла руки и щёлкнула пальцами. Ди-джей, следивший за ней, сразу включил нужную музыку. Нина сделала несколько шагов, снова пальцами щёлкнула, и улыбнулась так широко, как только могла. Качнула головой, волосы упали на спину, кто-то из зала подбодрил её аплодисментами и не слишком приличным выкриком, а Нина решила закрыть глаза. Хоть ненадолго. Знала, что Шохин перестал притворяться слепым и глухим, повернулся и теперь смотрит на неё. И поэтому ей было необходимо закрыть глаза, чтобы отрешиться от его взгляда.
Он, казалось, старался заморозить её насмерть.
Цыганочка набирала темп, Нина кружилась по залу, легко танцевала, позвякивая браслетами, оборки юбки кружили вокруг её тела, трясла плечами, как это любили делать цыганки. При этом стараясь не думать о том, как натягивается на груди ткань рубашки и всё откровеннее съезжает, ещё немного и выглянет сосок. В последний момент руки подняла, закружившись, глаза открыла, и лучезарно улыбнулась всем, кто её окружал. Люди вокруг, точнее, мужчины в большинстве своём, следили за ней горящими глазами, хлопали в такт, и улыбались, только их улыбки не слишком вдохновляли. Но кому какое дело до её чувств?
Шохин смотрел на неё неотрывно, и пил также. Цедил виски, не отрывая бокала от губ, в какой-то момент отвернулся, но почти тут же обернулся через плечо. Нина всё это замечала, не сразу поймав себя на том, что сама глаз с него не сводит. Даже не реагировала на ритмичные аплодисменты, практически распласталась у ног мужчин, коснулась плечами пола, замерла на секунду, давая возможность себя рассмотреть, потом наклонилась вперёд, а после грациозно поднялась. Развернулась резко, на последних аккордах, едва ли не полностью окутавшись широкой юбкой и обнажив ноги. Рассмеялась, играя на публику, когда музыка смолкла, и опять же подала руки, когда их вознамерились поцеловать. Улыбалась, принимая похвалы, кинула быстрый взгляд на Костю, встретила его взгляд, и он вдруг отвернулся первым. И Нина будто слышала, как он сдержанно кашлянул, не сумев скрыть эмоции.
— Не вздумай переодеваться, — заявил ей Вадик, обнимая за плечи. Нина даже не заметила, как он рядом оказался. — Ты офигительна в образе цыганки.
— У меня ноги мёрзнут, — засмеялась она.
Вадик воспринял это по-своему, и легко подхватил её на руки.
— Так лучше?
Нина вцепилась в его плечо, лихорадочно раздумывала, боясь повернуть голову, и снова встретиться с ледяным взором Шохина.
— Может быть, — туманно отозвалась она.
— Шампанского?
— Если только в баре.
— В баре, так в баре.
