Павел появился неожиданно. Это было подобно грому, тому самому, среди ясного неба. Когда человек вздрагивает от неожиданности и замирает. Замирает в растерянности, не зная, что делать. Алёна две недели его ждала. Изо дня в день, просыпалась утром и говорила себе: сегодня он вернётся. А вечером, перед сном, чтобы как-то справиться с разочарованием, успокаивала: не сегодня, так завтра обязательно. Но время шло, к ожиданию привыкалось, с ним приходилось жить, как-то смиряться с ним, и поэтому когда оно закончилось, в одну минуту, на Алёну обрушилось непонимание. Вот только что она занималась своими делами, нарезала зелень, мама сушила её в огромных количествах, чтобы использовать зимой, а сейчас только смотрит на остановившийся за оградой автомобиль, на Павла, который вышел из машины и теперь идёт к ней. А у неё пустота в душе, будто воздушный шарик, наполненный тягостным ожиданием и тревогой сдулся, а что придёт на смену, пока не ясно. Загадывать страшно. И поэтому Алёне понадобилась целая минута, она руки опустила и просто смотрела на него. Потом задохнулась, и в тот же момент всё стало хорошо.
— Паша.
Из-за стола вскочила, укроп попадал на землю, нож, кажется, тоже, но это было совсем неважно. Кинулась к Кострову, даже не заметив его улыбки и призывно раскинутых рук. Алёна подбежала и повисла у него на шее. Павел немного покачнулся, но обнял её в ответ.
— Паша, Паша…
— Хватит уже повторять моё имя, я чувствую себя неловко. — Он посмеивался над ней, но вся его насмешка выливалась только в слова. Сам Павел её обнял, потёрся колючей щекой, и даже застонал негромко. После чего сказал: — Солнышко, от тебя укропом пахнет.
Алёна быстро вытерла слёзы, потом принялась руки отряхивать, и снова в Павла вцепилась. Поцеловала и тут же отстранилась, принялась всматриваться в его лицо.
— Тебя отпустили? Совсем? Что они делали? Как нога, болит?
Костров откровенно закатил глаза, за плечи Алёну обнял. И попросил:
— Не тараторь. И я же не в застенках НКВД был, Алён. Что, по-твоему, они могли со мной делать?
— Не знаю, — в тревоге проговорила она. Потом прижалась к нему, руками обхватила. — Как же мы по тебе скучали!
— Где Ванька?
Алёна в растерянности закрутилась на месте.
— Где… На огороде, с детьми. Я позову его. — Но прежде чем бежать за ребёнком, обернулась, услышав жалобный скулёж. Роско нёсся через двор, то ли лаял, то ли скулил, налетел на Павла, тому пришлось даже отступить под таким натиском, а пёс принялся скакать рядом. Павел рассмеялся, а когда Роско поднялся на задние лапы, прижал его к себе.
— Моя собака, здоровяк мой. — Павел его гладил, теребил, даже за уши потянул, а Роско всё норовил его лизнуть в нос. Прыгал, как щенок, поскуливал и крутил хвостом. Павел на корточки присел, обнял собаку за шею.
— Соскучился? И я по тебе соскучился, парень.
Алёна всё смотрела на них, а сама пятилась по направлению к тропинке, что вела за дом. А когда всё же повернулась, заметила на крыльце отца. Они на мгновение встретились взглядами, но она тут же побежала по тропинке.
Ванька с детьми дёргал морковь. Если для кого-то это и было работой, то только не для детей. Они тянули за ботву, падали назад, смеялись и спорили, кто вытянет самую большую. А Алёна прибежала и каким-то не своим голосом закричала:
— Ваня, Ваня! Иди быстрее! Папа приехал.
Ванька замер в первый момент, бросил морковку с ботвой на землю и вытаращил глаза.
— Папа? Папа приехал!
Он мимо Алёны промчался так, что только пятки засверкали. А она только улыбаться могла, и то устало, бурные эмоции её оставили, хотелось просто сесть и поплакать, на этот раз от облегчения.
Когда во двор вернулась, захотелось шаг сбавить. Павел разговаривал с её отцом, отвлёкся, только когда сына увидел. Лицо озарила улыбка, он Ваньку практически на лету подхватил и к себе прижал. Поцеловал в щёку, а мальчик его за шею обнял.
— Папа, наконец ты приехал! Мы тебя ждём, ждём!
— Правда? — Павел ещё его поцеловал, на руках подкинул. — Это хорошо, что ждёте. Я торопился к вам. А ты как, хулиганил без меня?
— Нет! Я хорошо себя вёл. — Ваня на руках у отца крутнулся. — Деда Митя, скажи, что я хорошо себя вёл.
— Хорошо, хорошо. Помогал вовсю.
— Ну, ты просто молодец.
Алёна как раз подошла, на отца взглянула, а тот ей сказал:
— Матери передай, что я на пасеку уехал. К ужину буду.
Она кивнула. А когда отец отошёл, сделала ещё шаг, прижалась щекой к плечу Павла. И пока Ванька, захлёбываясь от восторга, пересказывал отцу новости, он Алёне шепнул:
— Не реви. Всё хорошо.
Она кивнула и осторожно вытерла слёзы.
Павел же отошёл и поставил сына ногами на скамейку, отступил на шаг. Ухмыльнулся.
— Господи, видела бы тебя Регина.
Ванька утёр нос тыльной стороной грязной ладошки, снова к отцу потянулся.
— Папа, тут так интересно. Мы дёргаем морковку. Знаешь, какая она большая бывает? — Ванька в ажиотаже раскинул руки. — Вот такая!
— Да что ты? А щёки у тебя такие тоже с морковки?
Алёна улыбнулась.
— С парного молока.
— И стриженный под машинку. — Павел откровенно рассмеялся. — Ребёнок, мой ли ты? — Взял снова сына руки и с ним сел. А Алёна Ваню по коротким волосам погладила.
— Он так оброс. Мама всех мальчишек стригла, и его заодно.
Ваня показал как.
— Вот так, папа, вжик — и всё. Быстро.
Павел кивнул.
— Да, вжик — и всё, и у Регины инфаркт.
— Ничего, быстро отрастут, — сказала Алёна. Заметила маму, да и Павел поспешил подняться. Руку женщине, что приглядывалась к нему с интересом и ожиданием, протянул.
— Здравствуйте. Я Павел.
— Здравствуйте, давно вас ждали. Я Нина Фёдоровна. — Она ещё окинула Павла изучающим взглядом, потом к Ване руку протянула. — Пойдём умываться, Аня воду нагрела. А потом цыплят кормить пойдёшь?
Ваня моргнул, явно разрываясь. На отца посмотрел.
— Папа, можно я пойду цыплят кормить? Я так люблю их кормить!
— Иди, конечно.
— А ты не уедешь? — бдительно поинтересовался мальчик.
Павел головой покачал.
А Нина Фёдоровна кинула на дочь долгий взгляд.
— И ты не стой, там ещё суп горячий, покорми.
— Сейчас, мама.
Дождалась, пока мама отведёт ребёнка на достаточное расстояние, и тогда уже сделала шаг, и Павел её обнял. Уткнулся лицом ей в грудь, руками обхватил, а Алёна наклонилась к нему. Прижалась губами к его макушке.
