— Папа!
Лицо Павла буквально осветилось.
— Я — папа, — с энтузиазмом отозвался он, и поторопился спуститься с крыльца.
Мальчик кинулся к нему от машины и, кажется, даже подпрыгнул от радости, совсем, как Роско, когда оказался рядом. Павел на руки его подхватил, сначала к себе прижал, потом поднял повыше, разглядывая.
— Папа, мы так долго ехали! — Детский голос, кажется, зазвенел над всей усадьбой. — На машине, потом на поезде, а потом опять на машине!
— Какое путешествие получилось, — поразился Павел, сына поцеловал и прижал к себе. — Зато ты на поезде прокатился, да?
— Мне понравилось, — закивал мальчик. За шею его обхватил, а сам с любопытством осматривался. — Это наш дом? Мы здесь жить будем?
— Да. Тебе понравится, здесь очень много места.
— А горка?
— И горка будет, и качели. Всё, что любишь.
— А где Роско? Роско! — закричал он, кажется, прямо отцу на ухо, потому что Павел поморщился. На крыльцо поднялся с сыном на руках.
— Бегает где-то. Сейчас услышит, что ты приехал и прибежит.
Павел прошёл мимо Алёны, она взглядом его проводила, но следом решила не торопиться. За ним и так вприпрыжку Альбина Петровна поспешила. Алёна даже услышала, как она залепетала:
— Ванечка, ты кушать хочешь?
Значит, Ванечка. Сын Павла Кострова. Хозяин всего, что у него есть. Что ж, это вполне понятно и логично. Но почему-то она удивлена. Он ни разу не упоминал его имени, даже мельком. Конечно, она ему никто, но и в доме ни одного намёка на ребёнка, ни одной фотографии в рамке на столике, даже в кабинете.
Женщина, что приехала с мальчиком, поднялась на крыльцо, они с Алёной встретились взглядами, и та вежливо ей кивнула.
— Здравствуйте, — негромко сказала она.
Алёна также негромко отозвалась:
— Добрый день.
Точно не гостья, скорее, сопровождающая.
— Вы няня? Вас Регина наняла?
Алёна вошла в дом и услышала это.
— Да, меня зовут Ольга. Я присматривала за Ваней в Москве.
— Очень хорошо.
— Мы пообедали в городе, Павел Андреевич. Ваня не должен быть голоден.
Мальчик обследовал гостиную, заглянул в камин и за кресло. И оттуда подал голос:
— Я хочу молока и печенья!
Костров улыбнулся.
— За городом он всегда хочет есть. Как волчонок. Альбина Петровна, передадите на кухню?
— Конечно, Павел Андреевич!
Алёна облокотилась на столбик перил у подножия лестницы и наблюдала. В основном, за мальчиком. Тот бегал по гостиной, потом налетел на отца и обхватил того за ноги. Павел руку опустил и потрепал его по густым волосам. Мальчик, кстати, был очень стильно подстрижен, и почему-то подумалось, что это была идея Регины, явно не Кострова.
Павел тем временем продолжал с няней общаться.
— Сегодня вы останетесь в усадьбе, а завтра утром вас отвезут на вокзал.
— Регина Родионовна предупреждала, что мои услуги здесь не понадобятся, — покорно кивнула женщина.
Павел опустил глаза к лицу сына, улыбнулся.
— Да, здесь мы справимся без няни.
— Мы с папой пойдём на рыбалку, тётя Оля!
Няня мальчику улыбнулась. И поддержала:
— Это очень хорошо, Ваня.
— Вам покажут вашу комнату, отдыхайте.
Когда няня прошла мимо Алёны, та уже была увлечена другим. Они с Ваней уже с минуту разглядывали друг друга. Мальчик заметил её, с интересом рассматривал, потом прищурился. Очень знакомо, совсем, как отец. Затем спросил:
— Ты кто? Я тебя не знаю.
Павел укоризненно глянул на него.
— Ваня, так нельзя говорить с взрослыми. Кто тебя воспитывал?
Мальчик плечами пожал. А Алёна рассмеялась, подошла ближе и протянула ему руку.
— Меня зовут Алёна. Знакомиться будем?
Руку её он пожал и спросил:
— Ты здесь живёшь?
Алёна кинула взгляд на Павла, тот наблюдал с насмешкой.
— Я здесь в гостях.
— Папа тебя пригласил?
Пока Алёна раздумывала над ответом, Павел подошёл и сына на руки подхватил. Крепко поцеловал его в щёку. А сыну сказал:
— Я её пригласил. Алёна поживёт с нами немного, ей нравится этот дом. — Он сына чуть подкинул на руках и поразился: — Какой-то ты тяжёлый стал. Чем тебя Регина кормила эти две недели?
— Блинчиками! — с готовностью отозвался Ваня, уже позабыв про Алёну и уцепив отца за шею. — Она сказала, что мне можно блинчики есть, а девчонкам нельзя. Потому что у них фигуры! А у меня нет фигуры, мне можно.
Костров засмеялся.
— Тебе определённо повезло.
Ваня серьёзно кивнул.
— Да. — Крутанулся, когда отец поставил его ногами на диван, снова за него уцепился. — Папа, а ещё мы с Региной ходили в цирк! И в кукольный театр!
— Как здорово. Тебе понравилось?
— В цирке — да, а в театре только куклы были. — Ваня смешно сморщился. Потом с дивана спрыгнул. — Папа, где Роско?
— Иди, выйди на крыльцо и покричи его, он тут же прибежит. С крыльца не уходи, Ваня!
— Ладно! — Ребёнок с топотом пробежал мимо Алёны и с улицы тут же послышался его звонкий голос: — Роско, Роско!
А Алёна с Павлом остались с глазу на глаз. Он смотрел на неё с лёгкой издёвкой, а она решила уличающе хмыкнуть. И сказала:
— Папа.
Он склонил голову, признавая.
— Папа.
— Мог бы и сказать.
— Я думал, ты в курсе.
— Если честно, мне в голову не пришло, — созналась она.
— Да, ты разглядывала мою бывшую.
Она сделала вид, что несказанно удивлена.
— А это была твоя бывшая?
— Ты и этим удивлена?
— Вот ещё, — фыркнула она. И решила уйти, от греха подальше, сообщила: — Я буду у себя, занимайся ребёнком.
Прежде чем свернуть на лестницу, заметила на крыльце Ваню с Роско. Пёс сидел копилкой, свесив язык, покорно принимая крепкое объятие. Мальчик обнимал собаку за шею и что-то тому говорил. А Роско обнюхал его, потом лизнул в ухо.
Дверь в комнату напротив теперь была открыта. Алёна не удержалась, заглянула, увидела два чемодана на полу, разобрать их ещё не успели. Но больше заинтересовала детская. Воспользовавшись тем, что рядом никого, Алёна дверь пошире открыла и заглянула. Наверное, это была самая большая комната в доме, но скорее всего, её сделали такой, сломав стену между двумя спальнями. Много места, света, а вот мебели совсем немного. Детская кровать у окна, яркий письменный стол с полками для книг и выдвижными ящиками, напротив шкаф-купе с зеркальными дверцами, всё остальное пространство занято игрушками, спортивным уголком, а пол застелен ковром весёлой расцветки. Под потолком «планировали» модели самолётов и даже ракета. Это была самая замечательная детская комната, которую Алёна когда-либо видела. Возможно, кто-то посчитает подобное изобилие баловством и неправильным воспитанием, но Алёна почему-то была уверена, что каждую деталь в этой комнате продумал лично Павел. Не декораторы, не домработники, а он сам, для сына, и это подкупало. По крайней мере, её.
