– Нет, не из Техаса! – начал сердиться Яндкван. – Это гораздо дальше. Мы можем где-нибудь уединиться с вами?
– Уединиться? – снова спросил президент и поправил завязанный на лбу галстук. – Что вы имеете в виду? Надеюсь, никаких этих штучек?
– Мне нужно поговорить, – продолжал настаивать Яндкван.
– Поговорить. Но куда же нам пойти? – Президент вытащил изо рта бычок и, внимательно его осмотрев, предложил:
– Тогда в сортир. Там чисто и журчит вода. Я вообще люблю бывать в сортире, а вы?
39
В президентском туалете действительно было очень уютно. Он был, разумеется, овальной формы, а крышки на всех семнадцати унитазах были стилизованы под ковбойские шляпы.
– Ну так я вас слушаю, – произнес президент, усаживаясь на одну из таких шляп.
– Я представитель Империи дунтосвинтов.
– Йоу! Это где-то в Мексике?
– Нет, мистер президент, это гораздо дальше… Неужели слово «дунтосвинты» ни о чем вам не говорит?
– Нет.
– Хорошо, тогда смотрите на меня внимательно… Президент послушно уставился на Яндквана и, как добросовестный ученик, положил руки на колени.
– Смотрите, мистер президент…
Яндкван ослабил гипнотическое воздействие и показался во всей своей красе – с зеленой шкурой, гребнем и зубами.
– Ну как, узнаете?
– Конечно! Ты – Годзилла!
– Да не Годзилла я! Я – представитель Имперской разведки Его Императорского Величества Ква Гига Квана!
– А-а! Ну так я вспомнил! – Президент хлопнул себя по коленям. – Вы ко мне насчет лягушек обращались! Чтобы реки отравить, озера зарастить тиной и все такое… Правильно?
– Ну наконец-то.
– Так вы, значит, уже приехали начинать это дело? Где, кстати, остановились?
– Пока нигде, мистер президент. У нас нет времени на раскачку. Самый большой дунтосвинтский флот уже направляется к Земле, поэтому мы должны сразу договориться, как будем координировать наши действия.
– А какие будут действия? И самое главное – я буду президентом всей обновленной Земли?
– Какие могут быть сомнения – вы лучший!
– Действительно. – Президент радостно хохотнул и посмотрел на шкафчик, в котором хранилась туалетная бумага пятидесяти сортов. – А с чего мы начнем?
– Мы начнем с подсчета количества нечистот, которые понадобятся для отравления рек, озер, а если повезет, то и морей с океанами.
– Повезе-о-о-от, нам обязательно повезет!
– Не забудьте генноизмененную пищу…
– Это у нас уже на полном ходу. Я лично неоднократно выступал, заявлял и еще буду…
– Как насчет увеличения выпуска табачных изделий?
– Производители на нашей стороне. Основные гиганты-"Джон Морис", «Умри молодым», «Покашляй с нами» – все готовы поднять производительность в десятки раз.
– И никаких фильтров, мистер президент.
– Они в курсе.
– Хорошо. – Немного успокоившись, Яндкван уселся на соседнюю ковбойскую шляпу. – Лягушек есть научились? Ваш прежний куратор говорил, будто у вас проблемы с этим.
– У меня?! Проблемы?! – Президент расхохотался. – Да я их с детства ем. Не афиширую, конечно, но ем регулярно. Предпочитаю ядовитых.
– Скажите, мистер президент, – заговорил Яндкван задушевным тоном, – а каковы ваши мотивы – почему вы хотите навредить таким же, как вы, человеческим людям?
– Так они же нас, американцев, не любят! Никто нас не любит, ни одна сволочь – от Европы и до самых до окраин, с южных гор – до северных морей.
– За что же вас не любят?
– Они не говорят толком… Просто говорят – плохие вы. Вовсе мы не плохие! – Президент шмыгнул носом и ударил кулаком по колену. – Мы своеобразные. Но теперь-то я наведу там порядок – только бы не забыть поджечь все нефтяные скважины и еще… это… растопить льды на полюсе. Голландию сразу водой зальет… – Президент вздохнул. – Траву придется искать в другом месте. Хотя, знаете, мне кажется, голландцы стали сознательно подбрасывать нам негодную траву. Вот раньше я курил и у меня голова соображала. Правда, совсем немного, но как губернатору штата этого вполне хватало. А вот теперь курю и прямо как мустанг – бежать могу, а думать не получается. Был в Европе один толковый парень – кажется, Гитлер назывался. Но ему коммунисты помешали, а то бы он навел там порядок. Ну ничего, мы пойдем другим путем. И вообще, Америка – ум, честь и совесть нашей эпохи. – Кто это сказал?
– Кто сказал? – Президент наморщил лоб. – Наверное, Эдиссон или Фрэнк Синатра.
– Ну хорошо, мистер президент. – Яндкван поднялся с унитазной крышки, давая понять, что разговор окончен. – Сегодня мы должны согласовать план действий, а затем я отправлюсь в Россию.
– В Россию? В России очень опасно. В прошлом году… или не в прошлом… – Президент стал морщить лоб, шевелить бровями и вытягивать губы в трубочку, однако вспомнить так и не вспомнил. – Вот затоплю я эту Голландию, – сердито сказал он. – Ну совсем никудышнюю траву стали делать. Невозможно ничего вспомнить. Одним словом, не так давно нашим парням в этой самой России здорово накостыляли… Да-а. Я после этого с Горбачевым совсем не разговариваю. Ну его в задницу за такие дела.
40
Кавалькада из черных представительских автомобилей в сопровождении заботливой милиции промчалась через спецворота и выкатилась на взлетно-посадочную полосу.
Полтора десятка машин выстроились в ряд, и из них стали выбираться откормленные, словно бычки, слуги народа. Негромко переговариваясь, они шутили, шевелили жирненькими ушками и явно пребывали в прекрасном настроении.
Вскоре на посадочную полосу стал заходить авиалайнер, которого ждала вся эта представительная делегация.
Обычный с виду «Ту-154» коснулся колесами бетона, включил реверс, немного пробежался и, сбросив скорость, начал подруливать к ряду черных «БМВ».
На борту авиалайнера огромными синими буквами было написано «Дунтосвинтские авиалинии», и встречавшие негромко засмеялись только им одним понятной шутке.
Подкатился трап, открылись двери, пассажиры стали спускаться и разбираться по машинам.
Когда все расселись, сверкающая кавалькада быстро умчалась с летного поля, предоставляя нерасторопному сопровождению ее догонять.
– Ну и как вам показался американский президент? – спросил мордастый дядька с депутатским значком, покачиваясь на заднем сиденье машины рядом с Яндкваном.
– Не самый умный среди человеческих людей, но это даже хорошо. Лучший вариант трудно себе представить. Он говорит как дунтосвинт. Он даже готов пойти дальше, чем мы хотели. А как ваши дела?
