— Классно, правда? — спросил Рем, лицо которого зарумянилось, а глаза сделались добрее.
— Хороший «гартур». Гайками, правда, немного воняет, но совсем чуть-чуть.
— Ну какой «гартур» не воняет гайками? — возразил Рем.
— Понежский не воняет.
— Понежский «гартур» не укупишь. Такие цены дерут, что даже страшно…
Так, перекидываясь ничего не значащими фразами, Фред и Рем незаметно для себя вдруг оказались в конце беседы, однако все еще не имели никаких свежих идей, а идеи им были нужны, ведь они находились на задании.
— Ну что, Рем, надо что-то думать, — заметил Фред, вертя в руках опустевшую фляжку. Она, конечно, скрасила его утро, но для полета творческой мысли места в ней было маловато.
— Да я думаю, Фред, думаю, но ничего не придумывается.
— Надо было спать до упора, а не вскакивать чуть свет…
— Наверное. Но теперь уже ничего не исправишь, надо так чего-то выдумывать — на сухую…
Они помолчали, думая об одном и том же. Затем Фред достал коробку конфет и предложил:
— Хочешь?
— Давай. Говорят, шоколад стимулирует чего-то там…
— Деятельность. Умственную.
Они поели конфет, однако нужные мысли все никак не приходили. Из-под крыльца магазина выбрались две крысы и принялись проверять разбросанный мусор.
Фред хотел что-то сказать по этому поводу, но сказал иное:
— А давай, может, по чуть-чуть для творческого мышления? А то ведь шоколад, он стимулирует, но его же еще и подтолкнуть к этому надо.
— Я не возражаю, Фред. Тем более придумать что-то все равно нужно.
Они открыли коньяк и после пары тостов стали уже перебирать какие-то варианты, время от времени сбиваясь на посторонние темы, особенно когда мимо проходили женщины.
Наконец бутылка коньяка опустела, Фред забросил в рот несколько последних конфет и, махнув рукой, сказал: — Впевед, Эм…
— Куда?
— Давай по какоу-нибуфь увице…
Пока напарник прожевывал конфеты, Рем вывел машину на улицу, и они поехали вдоль замусоренных тротуаров, на которых ошивались какие-то бездельники, а приличные люди не попадались в принципе.
— Ну вот, — внятно произнес Фред. — Что значит благородный напиток — сразу полная ясность.
— Правда? — с надеждой в голосе спросил Рем.
— Правда. Притормози возле вон тех ублюдков, на углу…
— Ты уверен, Фред?
— Да, Рем. Как никогда раньше.
Едва Рем остановил машину напротив четверки подозрительного вида юнцов, Фред подхватил с заднего сиденья чемоданчик и, выйдя из машины, направился к ним.
— Эй, вонючки! — приветствовал их Фред. — Айда за мной, дело есть…
И зайдя за угол, он скрылся в пропахшем мочой переулке, а четверка бездельников повыхватывала ножи и, трясясь от негодования, побежала следом.
Рем вздохнул и покачал головой. За Фреда он не переживал, тот был тертым орешком, но что можно выжать из этих наркоманов?
А Фред уже ждал их в провонявшем переулке и, едва они выскочили из-за угла, распахнул чемодан.
— Итак, братишки, кто поможет мне сбыть эту штуку, получит пятьдесят лир!
— Ты это… назвал нас воняющими, так? — уточнил один из четверых, которого Фред сразу прозвал Гундосым и отвечать ему не собирался. Двое других смотрели на фоноскоп, как морские свинки в нотную грамоту, и только четвертый бездельник, светловолосый, с темными тенями под запавшими глазами, осмысленно посмотрел на муляж, а затем показал свой нож и сказал:
— Давай сюда фоноскоп, кошелек и беги, если успеешь…
— Отлично, парень, экзамен сдан! — поздравил его Фред и, выхватив пистолет, сделал выстрел вверх, после чего направил оружие на светловолосого. — Бросай нож и пошел вперед — к машине, а вы трое — к стене. Кто дернется, тому сразу пуля. Быстро!
46
Не успел Рем выйти из машины, чтобы выяснить причину стрельбы, как Фред показался из-за угла, конвоируя одного пленного.
Затолкав его на заднее сиденье, Фред бросил ему на колени чемоданчик и, сев рядом, захлопнул дверь.
— Езжай, Рем, сейчас этот парень покажет нам дорогу.
Рем завел двигатель и тронул машину, посматривая в зеркало заднего вида. Из переулка за ними наблюдали несколько бездельников, однако было видно, что они напуганы.
— Итак, приятель, куда нам ехать, чтобы продать эту штуку? — спросил Фред голосом человека, который не потерпит никакого саботажа.
— Я ничего тебе не скажу, полицейская ищейка! — выкрикнул пленный и даже сам удивился своей смелости.
— Та-а-ак, — многообещающе произнес Фред.
— Фред, сиденья! Не запачкай сиденья! — напомнил Рем.
— Не запачкаю, приятель. Я буду аккуратен…
Залепив светловолосому пощечину, Фред натянул ему на голову его же куртку, а затем принялся обрабатывать кулаками, чередуя удары по ребрам и голове жертвы.
Тот продержался недолго и вскоре стал умолять не бить его, обещая привезти на место, однако Фред в воспитательных целях нанес еще несколько ударов и только после этого стащил с головы несчастного куртку, чтобы наконец выслушать его.
— Это… это в соседнем квартале, мистер… — шмыгая подбитым носом, признался пленный. — Называется «Швейное предприятие Лимма Торквиста», но заправляют там Кларк и Бо. И еще Патрик…
— Кто такой Патрик?
— О… он очень страшный человек, мистер… Мне теперь из города бежать придется!
— Да ладно тебе, — улыбнулся Фред и, достав платок, протянул пленному. — Приложи к носу и ничего не бойся, если мы продадим Кларку и Бо нашу железку, они тебя еще благодарить будут. А сейчас показывай, куда ехать, вот тут налево или направо?
— Направо, мистер… А потом мимо дровяного склада…
— Отлично, приятель. У тебя есть возможность заработать свои пятьдесят лир.
— Не нужно, мистер, вы меня лучше отпустите!
— Всему свое время, парень… Сиди тихо.
Проехав многолюдную улицу почти до самого конца, они остановились недалеко от двери, над которой и была та самая вывеска швейного предприятия.
— Это здесь? — спросил Фред.
— Здесь, мистер… Только можно я уже пойду?
— А как же пятьдесят лир? Ты не хочешь остаться и посмотреть, чем все кончится?
— Второй выход у них есть? — спросил Рем, проверяя пистолет.
— Есть. Только во двор через забор лезть надо… Ну можно я пойду?
— Отпускай его, Фред, больше он нам не нужен.
