Хольмер ему что-то советовал, но Джеку его слов не было слышно. Его собственное любопытство пересилило чувство страха, теперь Джек стоял сбоку от иллюминатора и, затаив дыхание, смотрел на проносившуюся внизу землю, до которой было не так уж далеко.
Неподалеку стоял Джозеф и продолжал курить, сидя на откидном сиденье и глядя перед собой.
Джек покосился на него с недоумением и снова вернулся к видам за окном. Как можно не восхищаться такой захватывающей дух картиной?
Здесь попадались холмы, напоминавшие очертаниями холмы пустошей, правда, дома они были голыми, почти без растительности, а здесь на них росли травы, кустарник, а в некоторых местах даже настоящий лес.
А еще Джек увидел множество птиц, теперь он понял, что это именно они, ведь в их полете была совершенно иная, чем у летающих ящериц, пластика.
Уже почти не боясь высоты в добрых три сотни метров, Джек без особого удивления смотрел теперь на все, что попадалось на глаза, — речки, озера, поляны, разнотравные луга и птицы. Встречались и хорошие, крепкие дома, возможно, из настоящего кирпича. Возле некоторых стояли автомобили. Потом леса пошли пореже, холмы безжизненнее, а вместо рек были только глубокие высохшие русла.
Потом Джек увидел карьер и сразу узнал его. К западу от Нура имелся похожий, только гипсовый, весь район из-за него был белым. Здесь же все было коричнево-красным, но в карьере давно никто не работал. За первым карьером проскочил еще один, потом была короткая передышка, когда вернулись леса и чистые озера, но затем снова пошли пустые русла и красно-коричневые провалы с брошенной и давно заржавевшей на самом дне техникой.
Джек был так увлечен этими разительными переменами, что не сразу заметил, как из очередного находившегося чуть поодаль карьера вдруг поднялась четверка «стальных стрекоз» и бросилась наперерез транспорту.
Джек видел, как они стремительно несутся прямо на него, и даже отшатнулся, испугавшись, что они врежутся в стенку, но «стрекозы» вдруг разошлись веером и, скользнув под транспорт, стали невидимы. Джек бросился к иллюминатору, чтобы не упустить их из виду, но крепко приложился лбом к толстому стеклу. Это отрезвило его, а «стрекозы» оказались совсем рядом — метрах в тридцати под днищем транспорта. Они построились ромбом и напоминали собак, охраняющих хозяина, — Джек однажды видел таких, коричневых и зубастых, на улице в Нуре.
— Что, сильно ударился? — неожиданно близко прозвучал голос Хольмера.
— Да, — кивнул Джек, потирая лоб. — Теперь шишка будет.
— Я уж думал, ты выпрыгнуть решил. «Стритмодулей» испугался?
— Да, сэр. Я думал, они на нас нападают!
— Это наши «стритмодули», они всегда присоединяются к нам где-то здесь, потому что это граница нейтральной территории. Дальше уже можно атаковать.
Заметив, как вытянулось лицо Джека, капитан добавил:
— Но это случается редко, зона основных боев находится далеко на северо-западе.
— А мы куда летим?
— На северо-запад, — невозмутимо ответил капитан и отошел к Джозефу, а Джек уже безо всякого страха прилип к иллюминатору, чтобы лучше рассмотреть «стритмодули».
Вот головная машина начинала резко снижаться и вдруг совершила над землей какой-то маневр, перевернувшись вокруг оси. Джек заметил, что днище стритмодуля голубое, под цвет неба, а на нем, между крохотными шасси-лыжами, располагались несколько то ли ракет, то ли маленьких бомб.
Когда первый в ромбе уходил к земле на разведку, его место занимал другой робот, а когда разведчик возвращался, то пристраивался на свободное место.
Джек наблюдал за этой, как ему казалась, игрой, поражаясь той легкости, с какой эти роботы играют с воздушной стихией. Чем-то они напоминали ему полосатых речных креветок, очень ядовитых, но бесспорных акробатов. Когда Джек ходил ловить сапиг, он часто отвлекался на этих существ, так они точно так же играли в воде, как эти роботы в воздухе.
Внезапно прогремела дробь гигантского барабана. Геликоптер качнулся и стал уходить куда-то в сторону, накреняясь влево.
Хольмер что-то крикнул Джозефу, указывая на ослабевшие стяжки, тот бросился их укреплять, а Джек не удержался, чтобы не выглянуть в иллюминатор снова, и увидел вдалеке двух стритмодулей, которые спешно выпускали ракеты по огрызавшейся огнем зенитной позиции.
В какой-то момент Джек подумал, что это бессмысленно, на длинные, жалящие трассы огня ответить роботам-стрекозам нечем, однако на земле вдруг расцвели огромные алые шары, превратившиеся в облака копоти.
Геликоптер выровнялся и снова полетел прямо, а под его днищем вскоре пристроились три стритмодуля. И сколько Джек ни ждал четвертого, тот к ним так и не вернулся.
Когда все успокоилось, он подошел к капитану и, указывая на иллюминатор, сказал:
— Теперь их всего три, сэр.
— Ты про стритмодули? Ну что ж, такова судьба солдата, пусть даже железного. Но мы в этом бою победили.
— Почему?
— Потому что стритмодули накрыли кочующую зенитную батарею, еще вчера ее здесь не было. А эта батарея стоит вдвое больше, чем стритмодуль. Значит — два один, мы ведем. Но ты не бери в голову, через пять минут будем на месте и пойдем пообедаем настоящей едой, а не той фигней, которой тебя кормили на транспорте.
98
Геликоптер сел на пыльном пустыре, который до этого усиленно поливали водой, чтобы клубы пыли не демаскировали площадку. Однако сила лопастей была столь огромна, что пыль взметнулась с самой дальней периферии.
Джек помог Джозефу снять растяжки, а затем капитан увел его из трюма, где все еще было очень шумно из-за работавшего двигателя трейлера и ругани обоих солдат-грузчиков, принявшихся ловить хомяка.
— Ну что, Стентон, понравилось тебе с нами? — спросил Хольмер, когда они шли от вертолета к видневшимся в паре сотен метров блочным постройкам.
— Да, сэр, — после недолгого молчания ответил тот.
— Но ведь было страшно, разве нет?
— Страшно, сэр, но так здорово! Я за всю жизнь на Хуторской пустоши не видел столько, сколько увидел за сегодняшний день.
— Ну ты меня удивил, я думал, станешь жаловаться.
— Нет, сэр, пока все, что я вижу, так сильно меня удивляет, что я забываю про страх, хотя перепугался, конечно, сильно.
— Когда мы очередь в днище получили?
— Нет, здесь не очень, а вот когда с обрыва на трейлере летели, а потом под воду попали, тогда я крепко струхнул.
— Что ж, будем считать, что первую часть боевого испытания ты прошел, значит, и на второй не оплошаешь. Мне нравится, как ты реагируешь на опасность — безо всякой истерики.
— Эй, Баркли! — крикнул капитан какому-то солдату, тот остановился, и Джек определил, что это капрал.
