– Но почему? – искренне удивился я.
– Потому что каждый сержант, отвечающий за свой участок, хочет отличиться перед начальством и потому просто не указывает в рапорте всякую мелкую сошку. Кого интересует обычный, рядовой бобби? Многих ли ты запомнишь в лицо? А по имени? Мы привыкли доверять человеку в мундире, не задумываясь о мотивах его поступков.
– Звучит жутковато, – поёжился я, отхлёбывая чай с двойной порцией сливок.
– Жизнь вообще похожа на вялотекущую болезнь с гарантированным летальным исходом, – философски подмигнул Лис. – Таким образом, я знал, что преступник мог затесаться в ряды наших доблестных полицейских с учётом того, что для засады их собрали со всех окрестных улиц. Когда же ты сел в кеб с вороным кебменом, всё окончательно стало ясно.
– Я был дурак…
– Не спорю, но в конце концов это привело к поимке злодейской парочки. Даже двух парочек. Нам оставалось лишь наблюдать, как паровой кеб на самой маленькой скорости нарезает круги вокруг Гайд-парка. Уже одно это должно было вселить здоровые подозрения. Остальное ты видел.
– А ваша трость, сэр?
– Я называю её электрошокером. Как видишь, рукоять из кости и кожаные перчатки надёжно защищают мою лапу. А вот эта кнопка слева активирует электрический разряд, по мощности способный свалить лошадь. Да так оно и произошло.
– А зачем этому маньяку в мундире понадобилось убивать, да ещё по схеме шестилучевой звезды?
– Ума не приложу, но, надеюсь, Гавкинс сумеет выбить из него все показания.
– То есть ваш метод не дает гарантий?
– Майкл, у меня нет никакого метода. Я просто говорю с людьми и «близкими к природе». Как с твоей бабушкой, с инспектором, с Фрэнсисом и другими. Люди любят, когда с ними просто разговаривают. Это очень полезное искусство, честное слово.
Мои глаза слипались. Не скажу, что я прямо так вот сразу всё понял правильно, прозрел и познал. «Говорю с людьми», и всё?! Глупость какая-то, зачем Скотленд-Ярду помощь какого-то там говорливого лиса? Я смутно помню, что он там плёл ещё, но, на секунду очнувшись, увидел своего учителя поправляющим мне одеяло.
– Спокойной ночи, мальчик мой, и сладких снов. Быть может, из тебя действительно выйдет толк.
Я проснулся рано утром оттого, что кто-то бесцеремонно тряс меня за ногу. Ну, вы уже и так догадались кто…
– А месье Ренар? – зевая, спросил я.
– Ушёл по делам, – пробурчал Шарль, через его плечо были переброшены боксёрские перчатки. – У тебя десять минут на туалет, умывание. Потом занятия.
– А завтрак?
– Если выживешь.
Чёрт побери, а ведь мне здесь уже почти что понравилось…
Глава 2
Вилы дьявола у свиного загона
Вторая тренировка была ничуть не лучше первой. В том смысле, что меня, по-моему, никто не собирался ничему учить. Уверен, что цель была в ином: в показательном убийстве меня посредством нанесения разнообразных побоев самым долгим и мучительным образом.
Старый дворецкий ничего мне не показывал, не объяснял, не давал возможности опомниться и хотя бы повторить. Нет, он продолжал безмятежно гонять меня по всему дому, с первого этажа на второй и обратно, действуя исключительно ногами. Руки у него всё время были заняты, поскольку он то вытирал пыль, то сметал мусор, то начищал фамильное серебро.
Если ещё утром я целую пару минут даже гордился своим участием в деле поимки жестокого маньяка и думал, что уж теперь-то хотя бы лысый старикан будет меня уважать, то… увы и ах! Жесточайшее разочарование постигло меня с первой же попытки принять перед ним хоть сколько-нибудь достойную или грозную позу. Он сбил меня с ног подсечкой и, пока я кубарем летел по лестнице, успел добавить пяткой в живот и каблуком по заднице.
Не помню, за сколько бабушка продала меня, кажется, за полкроны, но она явно продешевила. Её попросту провели, так меня не лупили нигде – ни в школе, ни дома, ни на улице. Причём всё это, как я подозреваю…
– Всё это в твоё благо, Майкл, – громко приветствовал нас мистер Лис, появляясь в прихожей.
– Сэр, – обрадовался я, зажатый в угол, – не могли бы вы попросить вашего слугу не…
В тот же момент дворецкий очень точно влепил мне носком ботинка под ребро, перекрыв дыхание. Когда-нибудь я его убью.
– Месье?
– Да, старина, будь добр, прерви урок и сделай мне кофе. Честно говоря, этот английский чай так плохо переваривается.
– По-парижски или по-бретонски?
– Как я люблю.
– Сию минуту, месье Ренар!
Что ж, кажется, я чем-то нравлюсь капризнице-судьбе, если она уже третий день даёт мне шанс выжить в этом невероятном доме. Что бы сказали мои почтенные родители, увидев, что их единственный сын служит помощником, секретарём, агентом и мальчиком для битья у какого-то прямоходящего рыжего лиса с непонятным гражданством?
Мама бы, наверное, жалела меня, но отец уж точно сказал бы, что дух англичанина куётся в трудностях и лишениях! Главное, чтобы за них платили. Но плату буду получать отнюдь не я, а моя решительная бабуля, которая теперь сможет вообще не просыхать с утра до вечера.
– Майкл, ты не присоединишься ко мне на чашку кофе?
– Если позволите, то какао, сэр.
– Шарль?
– Одну минуту, джентльмены.
Когда я, морщась от боли во всех местах, кое-как доковылял до гостиной, старый дворецкий как раз выставлял на столик две дымящиеся чашки – с кофе по-бретонски (треть бренди) и детский какао, наполовину разбавленный молоком.
– Присаживайся, мальчик мой, я охотно отвечу на все твои вопросы.
– Но я же ничего не…
– У тебя очень красноречивая мимика, – тонко улыбнулся Лис, не показывая зубов. – Пожалуй, это была первая причина, по которой я вдруг захотел взять тебя на службу.
– А вторая?
– Повтори.
– Прошу прощения, а вторая причина, мистер Лис, сэр?
– Ты не дурачок, мой мальчик, – обезоруживающе ответил он.
Признаюсь, я расслабился и поплыл.
– Да, сэр. Конечно, я о многом хотел спросить. К примеру, кто же всё-таки тот злодей, которого мы вчера взяли?
– Некий Джордж Маккейн, выходец из наших бывших колоний. Он на голубом глазу уверяет, что является реинкарнацией Потрошителя, утонувшего в Темзе. Боюсь, пресса будет настаивать на передаче его в клинику для умалишённых.
– Но это нечестно! Он убийца…
– Полицию также не устраивает это решение. В конце концов, в наше просвещённое время любой может купить себе мундир полисмена и разгуливать в нём, как совершая преступления, так и честно участвуя в облавах. Конечно, он псих. Но далеко не так безумен, как хотел бы казаться, если ты понимаешь, о чём я.
