Молодая, довольно симпатичная девушка, лет восемнадцати, огненно-рыжая, с круглым лицом, пронзительными зелёными глазами и такой щедрой россыпью конопушек, словно их брызгали через три разных сита – сначала большие бледно-охристые, потом поменьше, но уже коричневые, и следом совсем крошки чуть ли не чёрного цвета.
Даже не знаю, как такое возможно, но её внешность эти разнообразные веснушки отнюдь не портили, скорее, наоборот, добавляли некое заметное шотландское очарование.
– Вы тот самый сэр Лис? – Девушка без обиняков и приветствия уставилась на меня.
– Нет, – признался я. – Месье Ренар слева от вас, и трудно не заметить, что лис как раз таки он.
– Ха, так вот я сразу догадалась, – тут же развернулась гостья, образно выражаясь «переобувшись в воздухе». – Малыш слишком молод, чтобы носить прозвище Лис. Ну что?
Мой учитель слегка приподнял очки, видимо, вопрос не был ему понятен.
– Удивите меня!
– Это нетрудно. Шарль, будь добр, верни мисс О’Доннелл её плащ и проводи до ближайшего кеба. Она вернётся в недорогую гостиницу, переночует там, а утром, возвращаясь на поезде в своё поместье, окончательно поймёт, что адвокаты ободрали её, как бобры липку!
Я ничего не понял, девушка, видимо, тоже. Мы оба уставились на мистера Лиса, который нервно потирал виски.
– Господи боже, молодые люди. В Шотландии не так много кланов, зелёную с красным клетку (я имею в виду ткань вашей длинной юбки) носит только сельская линия О’Доннеллов. По шотландским традициям женщина не наследует семейное имущество в том случае, если последний мужчина в роду умер естественной смертью. О’Доннеллы не живут в Лондоне и пригороде, то есть, как ни верти, а поезд. Шотландская скупость вошла в поговорку, а значит, вы автоматически выбрали дешёвый отель. И да, раз уж вы тут, значит, стервятники от юриспруденции уже слетелись на остатки имущества вашего некогда весьма богатого рода. Поместье, верно? Нужно быть слепым и тупым, чтобы в упор не видеть очевидного!
– Э-это какой-то фокус?
– Шарль, перекувыркнитесь.
По просьбе Лиса лысый дворецкий прошёлся по комнате колесом, сделал кульбит назад, поднял и подержал на лбу швабру.
– Вот, мисс О’Доннелл, то, что он показал, это и есть фокус. А всё остальное – результат самой банальной наблюдательности. Итак, вам всё ещё нужна моя консультация?
Девушка гордо вздёрнула конопатый носик, поджала губки, резко развернувшись к двери, постояла так полминуты, а потом вдруг ни с того ни с сего залилась слезами.
Я даже вздрогнул от неожиданности, но мой учитель и головы не повернул. Старик Шарль так же ровно протянул ей свежую салфетку. Девушка высморкалась столь деликатно, что, казалось, подула в свирель. Думаю, она успела получить достойное воспитание в каком-нибудь престижном женском пансионе.
– Так вы поможете мне, джентльмены?
– Это будет зависеть от двух причин, – поднял два пальца Лис. – Во-первых…
– Я заплачу!
– Значит, уже всего от одной причины, – без улыбки поправился он. – Видите ли, когда в процессе расследования оказывается, что во всём виноват клиент, то в этом случае я никогда не иду против законов Британской империи и заранее рекомендую нанять хорошего адвоката, если дело вдруг обернётся против вас.
– Я готова поклясться на Библии, – торжественно протянула руку вперёд наша заплаканная гостья.
Мой рыжий учитель удовлетворённо кивнул, и по одному движению его бровей опытный Шарль поставил перед мисс О’Доннелл чашечку кофе, при всех добавив туда столовую ложку виски.
Дочь шотландских пустошей опрокинула её одним глотком, говорившим о врождённой практике, укоренённой многочисленными поколениями пьющих предков.
– А теперь, когда вы согрелись и успокоились, будьте добры, введите нас с помощником в курс вашего дела. Майкл?
– Уже записываю, сэр! – Я мгновенно достал блокнот и схватил электроручку.
Девушка благородно занюхала рукавом, отказавшись от предложенного крекера, и, уже посвободнее расположившись в уютном кресле, начала свой рассказ. Должен признать, к её чести, говорить она тоже умела, изливая свои мысли так, словно бы собиралась затмить славу сестёр Бронте.
– Моё имя Полли О’Доннелл. Наше семейство живёт на юге, в Поркхаузе, начиная с начала века, когда мой героический прадед О’Доннелл получил земельный надел и выкупленное государством поместье за весомые заслуги, включая потерю левой ноги, перед генералом Веллингтоном во время битвы под Ватерлоо, – значимо ухмыльнулась она. – Дедушка умудрился закрыть великого полководца грудью и поймал пулю в правое плечо, а в результате пьяные врачи почему-то решили оттяпать ему левую ногу! Тем не менее после войны титулованный герой с супругой и единственным сыном переехал в дарованные земли и активно занялся свиноводством. Кто же, кроме него, имел на это все права?
Мы автоматически переглянулись с Лисом. Это был риторический вопрос или так себе, какая-то непонятная фигня? Скорее всего, фигня.
– Он умер своей смертью лет через восемь, мой дед возглавил семейный бизнес и, как я помню, вёл его достаточно твёрдой рукой. Мой отец и два его брата нашли деда в дальнем загоне, пьяного и объеденного свиньями до самых костей. Ужасная смерть, но страшнее всего, что, когда они вступили в наследство, рогатый нотариус нашей семьи огласил завещание.
– Что же в этом ужасного? – не сдержался я.
– О-о, не перебивай, мой мальчик, – укоризненно пробормотал месье Ренар. – Простите его, мисс, юношеская горячность и любопытство всегда берут верх над здравым размышлением. Будьте так добры, продолжайте.
– А можно мне ещё кофе? – попросила она.
Шарль в минуту подал ей вторую чашку.
Выпив, девушка продолжила с ещё большим энтузиазмом, явно нагнетая обстановку…
– Я попытаюсь привести текст по памяти, мой отец часто выкрикивал это после обильного возлияния: «Бойтесь выходить к свиньям после заката солнца, когда силы Зла действуют безнаказанно, а прошлые грехи тянут вас на вилах в смрадный омут, на дно само́й преисподне-е-ей…»
У меня невольно пробежал холодок меж лопаток.
– Не мне судить, что бы это могло значить, но отец с братьями решили не бросать поместье, наш единственный источник существования. Однако оба моих дяди скончались при невыясненных обстоятельствах в том же самом свином загоне ещё до моего совершеннолетия. Мой бедный отец своими руками хоронил их обглоданные скелеты. Мама долго не могла произвести на свет последующее потомство, а через пять лет просто сдалась и бежала в Австралию. Меж тем мне дали хорошее образование, я окончила колледж, меня окружили любовью, но представьте себе мой ужас, когда несколько недель назад отец был обнаружен мёртвым в двух шагах от того самого страшного загона!
– Вы вызвали полицию?
– Они сказали, что это сердечный приступ, вызванный, возможно, нервным потрясением. Но что могло до такой степени напугать отца? Поверьте, он был не робкого племени.
