– Эй, я же Ренар, частный консультант Скотленд-Ярда, – быстро представился мой учитель. – Какого дьявола, Гарри, ты же отлично меня знаешь?!
– Знаю, сэр. Меня дважды штрафовали за помощь вам, сэр.
– Так сегодня тебя повысят в звании! Беги к инспектору Хаггерту и скажи, что я сижу в засаде. Пусть пришлёт кого-нибудь пошустрее, хотя бы сержанта Гавкинса.
– Гавкинс обещал перевести меня в самую глушь, если я хоть раз произнесу в его присутствии ваше имя, – вновь упёрся полисмен, но, когда надо, месье Ренар умел быть очень убедительным:
– Хорошо, дружище, я не буду требовать, чтобы ты беседовал обо мне с Гавкинсом. Но хоть инспектору ты можешь доложить?
– О чём, сэр?
– О том, что я со своим секретарём ворвался в опечатанное здание пекарни и везде сую свой наглый нос!
– Об этом я просто обязан сообщить, сэр.
– Тогда чего мы ждём?
Полисмен подумал, поправил шлем и большими шагами бросился бежать по улице.
– Гарри, привет жене! Надеюсь, ваши дети скоро пойдут в школу? – крикнул вслед ему Лис, но ответа не дождался. – На самом деле он хороший парень. Неудачная женитьба на сестре одноклассника, он не любит её, она слишком любит его. Окончил высшую школу, а вынужден служить в полиции. Банальная история.
– Вы со всеми разговариваете?
– Ну… практически. А ещё я много читаю.
Мне показалось, что он что-то недоговаривает. Но, наверное, сейчас было не самое лучшее время уточнять. Лис быстро перешагнул ленты заграждения, прошёл к дому и когтем открыл дверной замок. Мы вошли в тёмное помещение французской булочной. Запахи ванили ещё были очень свежи, и ничто не указывало на то, что именно эта территория и есть место подготовки страшного преступления с отравленными пончиками.
– Свет не включай, – сразу предупредил мой учитель. – У меня есть фонарик, хотя, возможно, он нам и не понадобится. Спрячемся и так.
– Простите, сэр, но разве мы не должны искать тут некую улику?
– Мы? Нет, мой мальчик. Улику будут искать совсем другие люди, а нам нужно просто дождаться их.
Я не собирался с ним спорить или требовать объяснений прямо здесь и сейчас. Было ясно, что он что-то задумал, недаром же Лис так долго и старательно «болтал» в доме аптекаря. А где аптекарь, там и яды, это табуретке понятно.
– Мы ждём мистера Тревора?
– Конечно нет, – даже удивился Лис и вдруг резко толкнул меня за прилавок. – Тсс, сидим, как две мыши, и дышим по очереди.
Я замер. В тишине послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа. Разумеется, «близкий к природе» имел более тонкий слух, поэтому мы успели спрятаться заранее. Кто-то вошёл в пекарню, но через главный вход. Там наверняка не было полисмена, но получается, у кого-то ещё, кроме хозяина лавки, есть ключи?
– Можно подумать, сделать дубликат ключа такая уж великая проблема, – едва слышно ответил мне на ухо месье Ренар.
Ньютон-шестикрылый и пресвятой электрод Аквинский! Я же чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вряд ли когда смогу привыкнуть к его оригинальной манере отвечать на неозвученные вопросы.
Кто-то включил фонарик, луч электрического света метался по всему помещению, не задевая нас. Слышалось невнятное бормотание, кто-то рыскал по углам, переворачивая стулья и вытаскивая ящики из комода. Мы терпеливо сидели, изображая, как и было сказано, двух скромных мышек, пока этот кто-то не догадался заглянуть за прилавок. Луч фонарика в лицо почти ослепил меня.
– О, сюрприз! Вы нас нашли, миссис Дженнифер Тревор, – захлопал в ладоши Лис, вставая в полный рост. – Как приятно, что вы не заставили себя долго ждать.
– Какого… какого дьявола?! – На нас уставилась полная женщина с короткой стрижкой во французском стиле. Одета она была в плотный мужской плащ, накинутый поверх ночной рубашки.
– Позвольте представиться, месье Ренар. Для вас просто Ренар. Ваш сосед по улице. И да, именно я со своим помощником (правда, он красавчик?) заходил не более часа назад в аптеку вашего дражайшего супруга. Надеюсь, он не очень сердится на меня? Это была всего лишь шутка, разумеется, я за всё заплачу.
– Нет, он… А вы тут… какого дьявола?! – Похоже, женщину несколько шокировало наше появление, и она повторялась.
– Только не волнуйтесь! – Мой учитель поднял руки над головой. – Мы не вооружены. Вас, как я понимаю, интересует не столько сам дьявол, сколько то, что мы тут делаем, верно? Я объясню, мы расследуем таинственную смерть голубей и пытаемся оправдать нашего давнего приятеля Луи.
– Какого дьяв…
– Майкл, её точно клинит, подай леди воды.
Я потянулся было к кувшину с водой на прилавке, но в этот момент в руках женщины сверкнул хирургический нож.
– Она не хочет пить, – уныло констатировал Лис. – Что ж, быть может, тогда вам стоит сдаться полиции? Невооружённым глазом видно, что вы планировали подвести вашего соседа-пекаря под статью, а пока суд да дело, преспокойно выкупить прикормленное местечко. Да, да, я отметил в вашем доме ряд запахов, нехарактерных для аптеки, а конкуренция французской и бельгийской выпечки давно известна всему миру. Я бы понял всё и, наверное, даже простил. Такая решительная женщина замужем за бесхребетным мужем, который даже не может поставить на место обнаглевшего покупателя мази, – это, наверное, тяжело, да?
Миссис Тревор издала горловой стон.
– Но жертвой вашего яда, того, который вы всыпали в тесто для пончиков, могли стать люди. Не бесхозные голуби, а живые люди. И что ещё страшнее, мог пострадать мой ученик, старая ты стерва!!!
Клянусь, я впервые видел его в такой ярости. Янтарные глаза горели, зубы оскалены, кулаки сжаты, шерсть на загривке встала дыбом, он выглядел так страшно, что вряд ли бы вызвал желание помериться силой даже у циркового борца. Женщина отступила назад, выставив скальпель.
– Что ж, Майкл, всё, что могли выяснить, мы выяснили. Пойдём? – Мой учитель легко перемахнул через прилавок, я не столь элегантно выкарабкался следом. Думаю, мы прошли шагов пять, не более, как сзади раздался дикий визг, и жена аптекаря кинулась в погоню.
– Где улика? Убью!
Месье Ренар как-то очень точно двинул бедром, отталкивая меня в угол, и совершенно испанским тореадорским финтом пропустил мимо себя преступницу, с ходу попавшую в дверях в объятия добермана Гавкинса. Острый скальпель в её руке вспорол длинную полосу на рукаве безукоризненного мундира сержанта.
– Я тебя убью, грязное ты животное! Ненавижу, ненавижу этих человекоподобных тварей!
– Вы только что совершили вооружённое нападение на сотрудника Скотленд-Ярда, – жутким свистящим шёпотом сквозь зубы процедил Гавкинс. – И чтоб вы знали, миссис, в приличном обществе о таких, как я, принято говорить «близкие к природе».
– Но… я… не вас имела… хотя вы и… но не в этом смысле, – пыталась что-то там кудахтать жена аптекаря, когда её уводили в отделение.
