– Старый цирковой трюк – в бутылке две ёмкости, переключение производится обычным поворотом вокруг своей оси. Поэтому мистер Хаггерт возвращается домой счастливым и будет хорошо спать, а мы идём на прогулку, – с удовлетворением потянулся Лис. – Но не путай серьёзную пьянку с бокалом хорошего вина за обедом, одно способствует пищеварению, другое напрочь губит мозг!
Я опустил голову, сок действительно был очень хорош.
– Через две минуты жду у входа. Нам нужна прогулка для проветривания головы.
– Другие сыщики используют для этой же цели табак или раствор опиума внутривенно, – очень тихо, как мне казалось, прошептал я.
– Шарль, сигару и укольчик в вену для нашего мальчика!
– Да, месье.
Тут меня просто снесло наверх, к себе в комнату, не дожидаясь худшего, я мигом переоделся для прогулки и в указанное время уже стоял с макинтошем в руках в прихожей.
Да уж, Ньютон-шестикрылый, от этих двоих всего можно ожидать. А ведь я всего лишь скромно предположил, какие ещё есть варианты расслабиться и проветрить голову.
И хотя все мои знания исключительно были вычитаны, зато из лучших английских детективов. И положим, не только из английских, в конце концов, данный литературный жанр в девятнадцатом веке получил широкое распространение по всей Европе.
Само название «детектив» – это чисто наше, английское. Но все иностранные детективщики писали, как им заблагорассудится, исходя из своей истории, своего языка и своего национального менталитета, абсолютно не озираясь на наши литературные традиции. В последние годы, к примеру, в мире стал очень популярным шведский и норвежский детектив с сыщиком-пьяницей…
Лис вышел из дома легко и пружинисто, как всегда не оборачиваясь и не проверяя, иду ли я следом. Погода в тот день действительно была отвратительная: промозглый ветер, противный дождь, моросящий одновременно во всех направлениях, лужи на мостовой, грязь под ногами. Мы остановили белого коня с чёрными и коричневыми пятнами на морде и сели в кеб.
Дом моего учителя стоял в хорошем месте, здесь постоянно трудились дворники и уборщики улиц, но нам нужно было в порт, и я с грустью смотрел на свои новые, ещё чистенькие ботинки.
Наверное, лучше б стоило надеть сапоги. Мистер Лис, кстати, так и сделал, хотя лично мне кажется, он обладал врождённым даром пройтись на голове хоть по самому пеклу и ни разу не испачкаться сажей. Хвала небесам, но кебмен не пел из-за дождя. Мы всю дорогу тоже молчали.
Во-первых, месье Ренар сказал, что хочет проветрить голову. Во-вторых, я был слишком занят собственными мыслями, и отнюдь не по нашему расследованию. Помнится, в прошлый раз эта малышка Кристи умудрилась пальнуть в меня из моей же полицейской дубинки.
Само собой, это чистая случайность, «она же ребёнок» и бла-бла-бла, я не спорю. Но тем не менее эта девочка сумела подтолкнуть меня к дальнейшей модернизации моего изобретения. Оно не должно срабатывать при случайном нажатии, значит, необходим предохранитель.
То есть никак не одна кнопка, а как минимум две. У меня даже были мысли перестроить дубинку, изогнув её в подобие пистолета, так было бы гораздо удобнее целиться. Но вряд ли лондонская полиция пойдёт на такое нарушение устава. Наши бобби носят только дубинки!
Поэтому любое дополнительное оружие, тем более схожее внешне с электрическим пистолетом, может быть воспринято населением неблагоприятно. Законопослушные люди подумают, что полиция слишком агрессивна, а преступники, наоборот, решат, что Скотленд-Ярд вооружается из страха перед ними. И то и другое совершеннейшим образом неприемлемо!
Так что, пока мы доехали до места, я практически придумал, как поставить на дубинку небольшой рычажок справа, передвигаемый касанием большого пальца, чтобы подготовить оружие к стрельбе. Вниз – готово, вверх – на предохранителе!
И всё! Теперь хоть кидай её, хоть бей ею по голове, дубинка нипочём не выстрелит. Даже если попадёт в очумелые ручки очередной маленькой, но очень деятельной девочки.
Кеб затормозил, пуская пары у неприметного маленького отеля с нечитаемым названием. То есть оно, конечно, когда-то было, но время, ветра, дожди и голуби сделали своё дело, я смог прочитать лишь две буквы «B» и «G», если это кому-то что-то говорит. Лис расплатился с кебменом, поблагодарив его за песню. О небеса! Неужели, уйдя в свои мысли, я даже не слышал, что он всё-таки поёт?!
– Эта ваша старенькая ирландская «Все говорят, что пить нельзя, а я говорю, что буду!» просто великолепна. Оставьте сдачу себе за хороший вокал, в последнее время это становится такой редкостью. Правь, Британия!
Кебмен приподнял котелок, тряхнул стриженой гривой, задрал голову вверх и патетично пропел:
– Эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе-е!
Мой учитель расщедрился ещё на одну монетку, сентиментально утирая фальшивые слёзы. Я уже знал, как он умеет это делать. Такие вещи он тоже сводит в категорию «умение разговаривать с людьми». И, мельком бросив взгляд на вдохновлённое лицо (морду?) пёстрого коня, я понял – вот прямо сейчас он готов отдать за Лиса не только жизнь, но ещё, пожалуй, и душу.
Интересно, можно ли мне тоже научиться этому?
– Нет, – не оборачиваясь, ответил месье Ренар, берясь за ручку двери. – Хитрым лисом с хорошо подвязанным языком надо родиться. Но у тебя есть данные, мой мальчик, поэтому лично я рекомендовал бы тебе остаться. А дальше решать тебе.
– Сэр, я уже сказал вам, что не уйду и буду рядом до тех пор, пока я полезен вам.
– Майкл, – так же не оборачиваясь, пробормотал он, – дело становится опасным, и знакомство со мной может привести тебя к нежелательным последствиям. Если, конечно, само понятие «смерть» можно назвать нежелательным последствием.
– Сэр, – после секундного размышления осторожно тронул его за плечо я, – я не хочу умирать. Ни героем, никак вообще. Но мои родители научили меня таким нелепым понятиям, как честь и совесть. А моя бабушка буквально вбивала в меня их палкой. Поэтому если я ваш ученик и помощник, то считайте меня заодно и своим оруженосцем.
– Короче? – попросил Лис.
– Если короче, то я не отступлю.
– Принято. Мне как раз очень хотелось скинуть со своих плеч груз ответственности за твою молодую жизнь. Отлично, идём!
На мгновение мне показалось, что вот так выливается на голову ушат ледяной воды.
Мой учитель, ни на миг не задумываясь о моих душевных метаниях, толкнул двери и шагнул внутрь. Я дважды всей грудью глотнул холодный воздух осени, пытаясь хоть как-то заглушить ту страшную обиду, что он только что нанёс мне своим пренебрежением к пылкости моих чувств, и, сурово сведя брови, двинулся следом.
Мы прошли в довольно грязную комнату, увешанную по стенам картинками, мягко говоря, фривольного содержания, где красивые, элегантные и роскошно одетые кошки поднимали бокалы, потягиваясь на кровати, и дарили воздушные поцелуи столь же богато одетым мужчинам.
