– Да, мисс. Нет, мисс. Не знаю, мисс.
По-моему, он даже был готов не брать с нас денег, лишь бы мы побыстрее покинули его кеб. По крайней мере, когда я расплатился, то на предложение забрать нас через полчаса рыжий кебмен только охнул и дал пару, уносясь на самой большой скорости, какую только мог выжать!
– Вот здесь я раньше жил.
– Ух ты, – искренне удивилась Кристи. – Держу пари, это опасный райончик. И ты ходишь сюда, чтобы отнести своей бабушке корзинку с пирожками и маслом? А красная шапочка у тебя есть?
– Красный колпак, отобрал у шотландских гномов, – съязвил я, но она не поняла юмора. – Ладно, идём-ка, а то волки в этом лесу тоже водятся.
На самом деле во мне давно зрело подозрение, что банда Большого Вилли просто не видит для себя иной задачи по жизни, кроме как устраивать на меня засады. Я не врач-психиатр, но мне кажется, что это уже отдаёт регулярным и болезненным мазохизмом.
Бабуля открыла на стук, грозно встав на пороге.
– Эдмунд?! Чего припёрся до выходных, тебя выгнали, что ли?
Я молча протянул ей пакет с бутылкой и табаком. Только цапнув его, она вдруг (о пресвятой электрод Аквинский!) заметила, что я не один.
– Ути-пуси, а что это у нас за голубка тут спряталась? Кто это такая маленькая, такая хорошенькая, такая симпампушная, а?!
– Меня зовут Кристи, я из Лиона, гран-маман, – расцвела племянница нашего дворецкого.
– Ты самый красивый котёнок, которого я только видела, – громко заявила моя бабуля, подхватывая девочку на руки. – Всегда хотела внучку! Ну и ты тоже… можешь зайти.
Я, конечно, зашёл, не на улице же стоять, но чувствовал себя так, словно мне холодный луковый суп за шиворот вылили. Со мной она никогда так не разговаривала.
Уж любила – не любила, это другой вопрос, но ласковых слов я не слышал от неё ни в день рождения, ни даже на Рождество Христово, когда радуются все и добрые духи светлого праздника спускаются на землю, просвещая самые зачерствелые души.
А эта мелкая мышь с хлопающими ресницами и ангельским голоском всего лишь восторженно пискнула:
– Ох, вы так интересно рассказываете!
И всё, моя бабуля растаяла, поплыла, усадила её к себе на колени и, пыхтя трубкой в сторону, пустилась рассказывать все любовные истории своей буйной молодости. Потом я неожиданно узнал, что у нас дома, оказывается, есть сахар, печенье, мёд и свежезаваренный чай «для дорогих гостей». Для меня ничего этого не было и в лучшие дни!
Да чего уж, даже сегодня, если бы Кристи своей маленькой ручкой властно не сунула мне в рот печенюшку, я бы так и пил пустой чай. Чудовищная несправедливость…
– «Из чего только сделаны девочки?» – первой начала моя бабушка после глотка виски.
– «Из конфет и пирожных и сластей всевозможных»
[4], – вторила тонким голоском ей внучка французского часовщика. – Ой, вы бы не хотели познакомиться с моим дедушкой? Он такой весёлый и у него золотые руки!
– Золото я люблю, – икнула бабуля, постучав себя кулаком в грудь. – И весёлых дедушек тоже. Приводи к выходным, мы поставим его в стойло!
В общем и целом мы вышли где-то через полтора часа. Не меньше! Я уже практически тронулся левым полушарием от бесконечной женской трескотни, и когда буквально через полквартала банда Большого Вилли неожиданно накрыла нас, выпрыгнув из-за забора, поверьте, на мою исстрадавшуюся душу снизошло истинное облегчение.
– Попался, недоносок!
Нас окружили сразу восемь мальчишек, видимо, банда разрослась. А возможно, прошла ротацию, пары знакомых лиц здесь уже не было. Перевоспитались после встречи с бабушкиными тумаками?
– Не бойся. – Я был абсолютно спокоен. – Это ребята Большого Вилли, они просто хотят нас проводить до конца улицы.
– Как это любезно с их стороны, – счастливо хихикнула крохотная француженка из-за моей спины. – А вы, видимо, и есть тот самый Вилли? Никогда не встречала таких больших мальчиков, наверное, вы очень сильный?
Покрасневший, как мытая морковка, главарь банды и слова не смог сказать, когда она ловко подцепила его под локоть, увлекая вперёд.
– Мне говорили, что эта окраина Лондона очень опасна, но разве со мной может что-то случиться под вашей охраной?
– Не-э, ничё… ни… это ваще, мисс…
– Для вас просто Кристи, – мурлыкнула она, и тут уже поплыли остальные юные бандиты.
Мне даже кулак никто не показал, кому я тут был интересен?
Уличная шпана, хулиганьё, отпетые мерзавцы, по которым плачет уже не розга, а каторга, послушно шли за ней гуськом, очарованные и размякшие. Кристи же всю дорогу смеялась, подпрыгивала, тыкала в Большого Вилли пальцем, восхищаясь, какие у него пресс и бицепсы. И он шёл рядом, высунув язык, словно ирландский волкодав на коротком поводке. Когда я остановил кеб, вся банда махала нам шляпами вслед, вытирая слёзы умиления…
– Что это было? – спросил я по дороге. – Чем ты опоила бабулю и Большого Вилли?
– Это называется «умение разговаривать с людьми», – беззаботно фыркнула племянница нашего дворецкого. – Вы, англичане, слишком зажаты и скованны, а мы, французы, любим поболтать. Но не дуйся, тебя я люблю больше всех!
В тот момент я не обратил внимания на эти слова, что неслабо аукнулось мне в будущем. Но не будем забегать вперёд, пока наш кеб без суеты и пробок не доставил нас к отелю, где под полицейским надзором жил месье Жильбер.
Кристи выскользнула на мостовую, послала мне воздушный поцелуй и поскакала к родному дедушке. Тот же кебмен за половину платы подбросил меня к Тауэрскому мосту. На вечерний чай я, конечно, опоздал, но за «выгул племянницы» старый дворецкий любезно согласился найти что-нибудь съестное на кухне.
Мой учитель, казалось, даже с места не сдвинулся за всё время моего отсутствия. Перед ним на столике стояла чашка остывшего кофе, а он сам что-то быстро рисовал на листах бумаги, комкал их и бросал на пол. Его глаза были лишены всяческого выражения. Это пугало.
Я присел в соседнее кресло, Шарль принес для меня стакан молока, хлеб и тарелку холодной телятины. После короткого перекуса мне захотелось спросить, не проще ли было нам привлечь полицию во главе с инспектором Хаггертом для ареста всех граждан Сиама, приплывших на том самом судне, но я вовремя прикусил язык. Если решение могло быть столь примитивным, значит, мой учитель уже оповестил Скотленд-Ярд. Если же оно было несколько сложнее, чем казалось моему пылкому взгляду, то…
– Правильная мысль. Будем двигаться в этом направлении. Мы выясним, кто именно прибыл в нашу страну из Сиама, где они остановились и чего хотят.
– Сэр?
– Кроме того, мы попытаемся с ними поговорить. Выяснить их планы, настроения, цели, в конце концов…
