Эрскье недовольно сообщил капитану, что авантюры и ремонт корабля морякам придется оплачивать самим. А вот о характере дела пытать никого не стал, тем более что было ему в тот момент не до них. Вернулись, и ладно. Ибо через три дня после второго эолия (они почему-то ходят парами) в Мельгар прибыл граф Фьерделин. Не коннетабль, тот неожиданно недавно умер, а его сын и наследник Огаст, сильный маг и наиболее вероятный претендент на должность отца. Правда, с назначением король почему-то спешить не стал, ситуация оставалась неопределенной, но кто такой барон Эрскье, чтобы его информировали о мотивах поступков короля? Хотя для пользы дела не мешало бы.
Прибытие столь родовитого соотечественника – это, между прочим, для вольного баронства событие международного уровня. А официальный представитель Лавардии не был о нем предупрежден и не смог провести никаких предусмотренных протоколом подготовительных мероприятий. Даже если визит неофициальный, встречу графа с местным сюзереном необходимо организовать, иначе будет скандал. Но графа почему-то интересовали не дипломатические встречи, а какой-то барон из Фрозии, тот почему-то должен был находиться в Мельгаре, и он, барон Эрскье, почему-то обязан был его немедленно найти и доставить пред светлые очи Фьерделина.
Бред! Данный барон в представительство не заходил, так что искать его Эрскье мог только через сеть своих агентов с риском ее засветить (хотя кому интересно, и так знают!), а арестовывать кого бы то ни было на территории чужого суверенного государства посланник, в принципе, не имел полномочий. Более того, это стало бы грубым нарушением закона.
Вел себя граф не вполне адекватно. При посланнике наорал на капитана, который ему вообще-то ни с какого боку не подчиненный, просто выполнял просьбу адмирала флота Эвронта. Возмущался, что из-за повреждения крейсера они сюда добирались дольше, чем на купеческой лохани. Заявил, что если из-за этого упустят мальчишку, то всей командой станут его личными врагами.
Очень неумное поведение – с учетом того, что своих людей при графе было не так уж много. Но Эрскье сделал вид, что ничего не слышал. Зачем ссориться с будущим коннетаблем?
Чтобы потрафить графу, пришлось обратиться за помощью к пиратам с «Астреи», которые все равно застряли на суше на время ремонта судна. И тут выяснилось, что этого барона Стонберга, мальчишку четырнадцати или пятнадцати лет(!!!) вся Лига старателей ищет уже больше недели, и именно из-за этих поисков «Астрея» попала под эолий.
Очень все странно, но хоть что-то прояснилось. Пришлось наводить справки в Посольском департаменте королевской канцелярии Лавардии, благо с ним имелась связь по стационарному амулету с приличным лимитом, а в самом департаменте были налажены уже человеческие связи.
Оказалось, что появление графа Огаста Фьерделина в Мельгаре ни с кем в канцелярии не согласовывалось, так что барону Эрскье они могли только выразить сочувствие. Про Фьерделина же стало известно, что он только что подавил какое-то восстание во Фрозии, в ходе которого перед этим погибли его отец и три архимага. О смерти коннетабля и архимагов посланник информацию уже получал, а вот где именно это произошло, запамятовал. Кто же упомнит всех этих баронов во Фрозии? Но и тогда его поразила нелепость пришедших новостей, так как он не мог себе представить ситуации, при которой у нищих провинциальных баронов могло бы хватить сил справиться с тремя архимагами. Даже если имело место неожиданное нападение, не было там сколько-нибудь сильных магов, чтобы подавить защитные амулеты атакуемых. А снимать их столь серьезные люди не станут никогда и нигде, ни в бане, ни в постели с женщиной.
Или один сильный маг там все-таки был? Точно! Любовница покойного короля, сосланная во Фрозию нынешним монархом! И – посланник напряг память – там Матильда Видрская стала Матильдой Стонберг. То есть именно в ее замке и убили коннетабля с архимагами! А теперь молодой Фьерделин гоняется за ее сыном!
Эрскье назвал было себя молодцом, но почти сразу снова приуныл. Все равно концы с концами не сходились. Во-первых, Матильда – всего-навсего магистр. С одним коннетаблем она, возможно, и справилась бы, но с тремя архимагами?! И, главное, зачем ей это?!
А во-вторых, зачем граф с такой маниакальной страстью гоняется за молодым бароном? Чтобы отомстить за отца? Ну не верил посланник в такой мотив! Слишком мелко, да и не мог этот мальчишка стать сколько-нибудь заметной фигурой в восстании. Если оно, конечно, было, это восстание…
В общем, чем больше думал и чем больше узнавал, тем менее понятной становилась ситуация. Похоже, это совсем не его уровень, как ни обидно такое признавать. Как бы тут не были затронуты королевские интересы.
Посланнику резко поплохело от пришедшей в голову мысли: любовница короля, пятнадцатилетний сын, а ведь старый король как раз пятнадцать лет назад и помер! Но, вызвав озноб, мысль сама собой быстро испарилась. И что? Даже если барончик незаконный сын короля, что это меняет? Мало ли… кто знает, сколько у него незаконных детей? Кто же их считает? Им во Фрозии как раз самое место. Ведь есть же трое законных детей, считая ныне здравствующего короля, на власть которого никто не думает покушаться. Ибо никакой возможности нет. И с чего бы королю после пятнадцати лет спокойного правления вдруг отлавливать незаконных братцев?
Не сходится.
Так ничего и не решив, посланник занялся текущими делами и, слегка потратившись, сумел организовать для молодого графа и офицеров королевского флота Лавардии прием у Мельгарского сюзерена. Дружеский ужин, так сказать. К которому надо подготовить хоть какие-то вопросы, чтобы соблюсти приличия и протокол.
И тут – новый гром с ясного неба. Граф сорвался с места и, действительно покалечив кого-то из команды крейсера (кажется, боцмана), умчался обратно в Эвронт, оставив посланника расхлебывать скандал с местными властями. Чем очень крупно его подставил.
Разозленный и расстроенный барон Эрскье всерьез взялся за пиратов. Теперь разобраться в ситуации стало для него жизненно важным, недостаток информации мог банально стоить ему карьеры.
И только тут он узнал, что барон Стонберг носит при себе меч коннетабля. Мощнейший артефакт, который является второй из трех исторических регалий Лавардии (первая – королевская корона, третья – молоточек верховного судьи). И использует этот артефакт как обычный меч, без проблем перерубая неугодных пополам. Но главное – направляется барон с этим мечом в Леиду. И если от него меч попадет к извечным соперникам… Посланнику опять стало нехорошо. Это же дичайший международный скандал! Позору не оберешься! И, главное, он, барон Эрскье, вполне может оказаться в списке виноватых. Хотя не замешан ни сном ни духом, да и мальчишка, похоже, в Мельгаре не появлялся. На что и следует напирать. Если слушать будут…
Кстати, ведь граф Фьерделин ему так и не сказал, что гоняется за мечом, а не за мальчишкой. И, похоже, команде крейсера об этом тоже не сообщил, вот они что-то и накосячили.
Что именно, посланник узнал уже при следующей встрече с капитаном «Астреи», команда которой во время стоянки успела пообщаться с моряками крейсера, благо многие из них сами имели опыт службы в королевском флоте. Или привлекались к операциям.
