Кстати, а «крысеныш» тоже убежал. Но он во двор и не заходил, так что тоже не свидетель. А следующий раз, пожалуй, пришибу.
За неимением в обозримых просторах других нарядов стражи отправился сообщать о происшествии на пост у академии. Оказывается, видел стражник, гад, как меня во двор закинуло, но вмешиваться не стал. Сказал, что никакой стрелы не заметил. Мало ли зачем молодой маг вдруг залетел во двор! Врал охранничек. Но ругаться по этому поводу я не стал, еще мне конфликта со стражей не хватало.
Идти и осматривать место драки сначала тоже не хотел, но я сказал, что кошельки с убитых не снимал. Тогда сразу сам сержант согласился пойти, прихватив еще одного стражника в помощь.
Увидев располовиненные трупы, сержант искренне удивился:
– Что это вы их, милсдарь, мечом-то порубили? Почему не магией?
– А зачем? Еще повредил бы дом, разбирайся потом. А так даже веселее.
А что? Пусть лучше меня отморозком считают.
Эпизод 2
Снова в школу… вернее, в академию
Нападение на меня прошло без последствий. Как будто и не было его. Никто со мной на эту тему даже не беседовал, не говорю уже о показаниях и следствии. Вот ведь простота нравов! Порубил дворянин и маг в городе десяток разбойников, и хорошо. Значит, меньше разбойников осталось. Ну и мне хорошо. По крайней мере, опытным путем выяснил, что неодаренные большой опасности для меня не представляют. Как бы еще узнать, есть ли тут «щиты», которые защищают от ментальных атак?
Занятия начались через неделю. И то не совсем начались. Оказалось, что к нам в группу должны подъехать еще несколько человек из Лавардии. Вот подъедут, тогда все и начнется. А пока каждому дали индивидуальное задание – подтянуть то, в чем он отстает. Меня принудительно загнали в библиотеку изучать местную литературу и поэзию. Выть хотелось. Вся литература «моралите», то есть занудно-воспитательного содержания. О том, каким должен быть молодой дворянин. И как они еще революции при таком воспитании не устроили? Хорошо хоть на религию тут не очень напирают, все больше в духе конфуцианства. Чтение на любителя, к которым я не отношусь. Или такую программу специально для меня подобрали? Узнаю, кто конкретно это сделал, припомню.
Поэзия тут тоже специфическая, но это, видимо, во многом зависит от языка. Это русский язык позволяет и рифму, и размер выдерживать (силлабо-тоническое стихосложение, во!), а здесь что-то вроде древней латинской поэзии. Стихи, видимо, хорошо под свирель декламировать, тут не ударения, а длинные и короткие гласные. Как морзянка, растудыт ее! А содержание стихов столь же занудное. Вот я влип!
Группу в ее текущем составе видел только по утрам, когда нам выдавали индивидуальные задания на день. Была эта группа крайне невелика. Принцесса, три герцога (Аскани, Эсте и Липпе, последняя – девушка), четыре графа (Зальтенини, Киркс, Бруно и Удоне, последние две – девушки), один барон (я, как нетрудно догадаться) и два шевалье (Лейнинг и Церин). По силе дара оба последних заметно отставали от родовитых граждан, но и специализация у них была – алхимия и артефакторика соответственно. Итого – без меня десять человек. Или, как здесь предпочитали говорить, десять аристократов и принцесса.
Набрали группу, что называется, с бору по сосенке. Из поступивших в этом году не было ни одного. Принцесса, Эсте, Зальтенини и Киркс пришли в академию после домашнего обучения только сейчас. Я – тоже. Липпе и Удоне – сильнейшие одаренные второго года обучения, все остальные учились уже третий год.
Принцесса Эгрейн немедленно стала центром группы. Или она сразу превратила группу в филиал своего двора? К сожалению, мои представления о дворе (королевском или рангом ниже) могли быть абсолютно ошибочными. Так что с выводами лучше не спешить.
Все вокруг нее крутились, как мотыльки вокруг лампы. Сравнение банальное, но оно точнее всего передает поведение местных дворян. Разве что оба шевалье не лезли к принцессе со знаками внимания, но они, скорее, робели из-за собственных невеликих магических сил и недостаточной родовитости.
Сама же принцесса была подростком в не самом лучшем смысле этого слова. Бывают девушки, которые в пятнадцать лет выглядят на все двадцать пять. А вот Эгрейн выглядела не скажу что моложе своих лет, но женская фигура у нее только-только начала формироваться. Руки-ноги уже вытянулись, а вот приятные взгляду каждого нормального мужчины округлости отсутствовали. Судя по старшей сестре и матери, имелась надежда, что отсутствовали – пока, но в настоящий момент отсутствовали – совсем. Этакий угловатый подросток с большими глазами и высоко задранным носом.
Не знаю, имеет ли сей факт какое-либо отношение к характеру принцессы и помогает ли его понять, но в академию она пришла с тремя кавалерами. И если девушки влились в коллектив безболезненно, то между юношами, учившимися раньше в академии и пришедшими сейчас с Эгрейн, все время проскакивали искры. Еще не конфликты, но уже жесткое соперничество.
Я в эти дела не хотел лезть совершенно. К сожалению, сами дела иногда ко мне «лезли». Принцессе вдруг стало интересно мое мнение о местной поэзии. Раз мне ее задали изучать. И как на такой вопрос ответить? Честно, к сожалению, нельзя, и не ответить неудобно. Тем более что вся группа навострила уши и включилась в мысленный процесс, пытаясь понять, что это – знак внимания или попытка унизить плохо образованного дворянчика из медвежьего угла? И не знаешь, что хуже. В первом случае приревнуют, во втором кинутся затаптывать.
К счастью, книги в библиотеке я просматривал, а память у меня теперь стала хорошей. Так что местные названия стихотворных размеров запомнил. О чем и начал докладывать.
– Нет, я не о том спросила, – немного капризно прервала меня Эгрейн. – То, что ритм стихотворения позволяет лучше выразить чувства поэта, очевидно. Но ведь в стихах главное – чувства! Несколькими короткими фразами описать столь великое, что дух захватывает.
Все вокруг издали несколько восторженных восклицаний по поводу ума и тонкости принцессы, но дальше возникла пауза. Все-таки ждали от меня ответа, не давали уклониться.
Возникла было мысль рассказать этим детям о романтизме, символизме или даже футуризме, но я ее подавил. На фига выпендриваться? Я – барон из Фрозии, в этом мире сантиментов нет, а значит, и сентиментализма.
– Затрудняюсь ответить, ваше высочество, – промямлил я. – Во Фрозии поэтические вечера как-то не в ходу, а здесь мне все больше рекомендуют читать поэмы с назидательным содержанием. «Легенду о белом рыцаре» или «Отряд короля Фарлора».
Послышались снисходительные смешки. Но эмоциональный фон стал более светлым. Не конкурент. Теперь все ждали, скажет их лидер «фас!» или нет. Но принцесса продолжила разговор:
– Значит, о поэзии с вами лучше не говорить. Но хотя бы оценить красоту слова вы способны?
И она стала декламировать:
Там, где сливалось с небом море,
Ночной эфир
Затрепетал и очень вскоре
Одел порфир.
Счастливых дней в предвосхищенье
Ты в нем живи.
Ума и чувств соединенье,
Заря любви.
– Кто, кто это написал? – со всех сторон послышался шепот.
