Второй вид физкультуры – танцы. Немного местными танцами я все-таки владел, матушка с Брианом лично занималась, старалась дать ему подобающее дворянину образование. Но за пятнадцать лет ее отсутствия при дворе появились новые танцы, да и в старых придумали новые фигуры. Так что отставал я от аристократов прилично. Держался где-то на уровне простых шевалье.
Благодаря хорошей памяти и неплохой координации движений стал быстро исправлять положение, но репутацию скверного танцора приобрести успел. Переживу.
Да, поскольку девушек в нашей группе было мало, на эти занятия дополнительно приглашали актрис из местного театра. Не примадонн, понятно, но, так сказать, профессионалов. Они мне всегда доставались в партнерши, в борьбу за местных аристократок я не вступал. Актрис можно было попросить не только станцевать танец, но и помочь его разучить, давая шепотом советы и рекомендации. И мне полезно, и им пара лишних ливров не помешает.
Что еще сказать? Танцы тут… За руки уже держатся, за талию партнершу обнимать можно и нужно, но деликатно. Никаких тесных контактов. А сами танцы – не только шаги в такт, но и различные геометрические фигуры и построения. Когда немного натренировался, даже некоторое удовольствие стал получать.
Про музыку этого не сказал бы. Она тут преимущественно духовая. Струнные инструменты есть, но считается, что они для простонародья. А аристократы наслаждаются всякими свирелями да флейтами, а вместо роялей используют разновидность фисгармонии.
Эпизод 4
Один учебный день
Начался очередной учебный день. Первое занятие – основы магического конструирования. Почти каждый день начинается с них, видимо, считается, что на свежую голову сложный материал лучше идет.
Пришел заранее, опаздывать не люблю, а дорога ни от каких случайностей не зависит – только площадь перейти. Настроение слегка благодушное. Я чист – более или менее приспособился вместо душа мыться по утрам в тазике, мыло есть, а согреть воду магу не проблема, гладко выбрит – тоже приспособился, нет, не к опасной бритве, а не удалять магией брови, одет в свежую сорочку и белье – услуги прачки оказались весьма недорогими, даже слегка пахну хорошим одеколоном (купил!). В кафе позавтракал очень даже вкусной сдобой. В общем, все хорошо.
Не спеша разложил на столе несессер и бумагу для записи материала (в этой аудитории у каждого студента индивидуальный стол). Ручку я себе все-таки завел новую – вставку из черного дерева, а золотые перья заказал у ювелира. Замучился объяснять, что мне надо, но, возможно, даже породил новое направление в местной моде. Принцесса Эгрейн изволила заметить ручку и пожелала, чтобы я подарил ей такую же. Запасная у меня была, и теперь, думаю, все аристократы судорожно ищут по городу, где я такую ручку взял. Найдут, конечно. Жаль, что с ювелира ничего не получу, до охраны авторских прав тут не додумались. Впрочем, хорошо, что не додумались, на Земле с этим давно дошли до полного маразма. Шоумены разные виды подвывания патентуют, а древние символы разобрали на товарные знаки.
За десять минут аудитория заполнилась, но сидел, похоже, один я. Сегодня явились все три принцессы и оба магистра. Застряли у кафедры, обмениваясь какими-то репликами между собой и молодым человеком из Лавардии. Фьерделин, кажется, он сегодня занятие проводит. Остальные аристократы их плотно обступили, некоторые буравили докладчика такими взорами, словно напрашивались на дуэль. Может, и напрашивались, если бы не ректор, лавардские с леидскими уже давно сцепились бы, а так пока на фехтовании пар спускали.
Менее родовитые шевалье крутились там же. А вдруг на них кто-то из «великих» обратит внимание? Цирк, одним словом.
Первым это понял алхимик из Лавардии Лятен и понуро уселся за соседний со мной стол. Остальные так и тусовались, пока Хельга не решила, что пора и честь знать. Сказала что-то вроде:
– Давайте все-таки бедного Фьерделина послушаем.
Тот вскинулся, но почему-то с ненавистью посмотрел на меня. Я на такие взгляды уже не реагировал. Собственно, на меня все лавардские так смотрели. Кроме принцессы Клеоны и этого алхимика. Но и у них в эмоциях читалась явно не симпатия, скорее любопытство и некоторый азарт. Остальные – не знаю, какую версию моего появления им озвучили, но они явно воспринимали меня как врага. Правда, пока обходилось без провокаций.
Докладчик стал рассказывать о водной магии и связанной с ней ледяной магии. Для меня пока ничего нового не прозвучало. Вода – это один из вариантов написания руны Лагуз, лед – вариант написания руны Иса. Все правильно, даже по теории земной физики. Иса – это прежде всего замедление. Если замедлить молекулы воды, она остынет, а потом превратится в лед.
Стал вспоминать другие варианты написания этих рун и то, что в результате получается. Кое-что записывал.
Фьерделин тем временем рассказывал, что водные заклинания на суше требуют, чтобы маг сначала эту самую воду получил. Это я тоже знал и всю дорогу в Пустыне пил таким образом добытую воду. Записал на бумаге: «Извлечение»: Гебо – единство, Хагалах – разрушение, Эйваз – трансформация, Йер – получение, далее – руна того, что требуется извлечь».
Начал вспоминать и мысленно строить различные вариации заклинания. От размышлений отвлек голос докладчика:
– Стонберг! Вы, судя по всему, уже все это знаете и даже записали формулу?
В голосе было столько презрения, что я не удержался, встал, продемонстрировал нарисованную схему заклинания и описал ее, не забыв вставить пустую руну Вирд.
Фьерделин скривился, а сидящий недалеко Лятен попросил посмотреть листок поближе. Не дал. В записи пустой руны не было. Сказал, пусть у своего старшего товарища спрашивает, тот меня и так не жалует, зачем же еще занятие ему срывать?
Тем временем докладчик попросил одного из графьев (что-то я привык так их про себя называть) рассказать, является ли заклинание «извлечения» универсальным или подходит только для данного случая. Тот зачем-то встал и поперся к кафедре.
Проходил он мимо моего стола, рядом стоял прислоненный меч. В проход меч ну никак не выступал, и как этот Варрош умудрился о него споткнуться, для меня осталось загадкой. Но ногой он поддал изрядно. После чего, естественно, сам полетел носом в проход. Я уже давно привык не оставлять свои вещи без присмотра. Кошелек у меня укреплен почище кольчуги, сумка не просто висит на спинке стула, но приклеена к нему. Меч тоже был приклеен к столу и полу. Так что провокация не удалась.
Разбиться граф не разбился. Думаю, на нем, как и на мне, имелся амулет защиты не из слабых. И упал он почти в проход, никого и ничего не задев по дороге. Но смешки вызвал и вскочил жутко злой.
– Что ты себе позволяешь?! – Наглец даже на «ты» перешел, хотя студенты и преподаватели здесь демонстративно говорят друг другу только «вы». Если, конечно, не являются друзьями. Кстати, а то, что Хельга говорила мне «ты», что-нибудь означает? Или принцесса имеет право вести себя как хочет? Я ей тоже в ответ «ты» говорил. Она не протестовала. Эх, фиг их поймешь!
