3 мая правительство Балладюра решило поддержать предложение Бутроса-Гали об усилении МООНПР, правда, обусловив переброску в Руанду дополнительных сил заключением соглашения о прекращении огня
[1324]. Одновременно Жюппе выступил в поддержку американского предложения о введении эмбарго на поставки оружия в Руанду, «учитывая состояние общественного мнения и чтобы не подпитывать конфликт», что вызвало возражения у Кено, сообщившего президенту о нехватке у правительственных войск боеприпасов и военного снаряжения
[1325]. 4 мая Жюппе заявил в Национальном собрании: «…мы считаем, что нужно, как только прекращение огня будет достигнуто, отправить туда [в Руанду] международные силы. Можно сколько угодно говорить о недостаточных силах по поддержанию мира, но они необходимы»
[1326].
Правящие круги Франции все более чувствовали необходимость в активных действиях. 5 мая Доминик Пэн признал в разговоре с Франсуазой Карле, активистом Социалистической партии, близкой к Миттерану, что «французское правительство продемонстрировало преступную апатию. <…> Существует впечатление, что мы бросили своих друзей. Если бы французы и бельгийцы остались там еще на месяц, резни бы не было»
[1327]. Наконец 10 мая сам президент Франции, впервые публично затронувший проблему Руанды, заявил по французскому телевидению:
«Нам не суждено воевать повсюду, даже если ужас <происходящего> бросается в глаза. У нас нет возможности делать это, и наши солдаты не могут быть международными арбитрами в смутах, которые сегодня потрясают и раздирают те или иные страны. <…> Объединенные Нации ушли <из Руанды>. Хорошо! Нам не нужно их заменять, это не наша роль. Мы находимся в состоянии готовности, мы хотим быть хорошими солдатами мира для Объединенных Наций, но нужно, чтобы нас об этом попросили, нужно, чтобы это было организовано, нужно, чтобы были и другие участники»
[1328].
Позиция США
Сторонникам усиления МООНПР было необходимо в первую очередь преодолеть сопротивление США. 2 мая Аннан попытался убедить в важности этого шага американских законодателей. Выступая перед сенатским комитетом по иностранным делам, он сказал: «Когда бельгийцы ушли, стало ясно, что силы ООН не смогут выполнить тот мандат, который у них был, и нужно либо менять его, либо посылать подкрепления… Если Совет собирается рекомендовать расширение <МООНПР>, то подкрепления, которые будут отправлены <в Руанду>, должны быть хорошо оснащены, очень мобильны и, кроме того, способны защитить себя. Если мы не пошлем туда соединений такого типа… тогда я не уверен, что они смогут установить там хоть какую-то законность и порядок… <Резню прекращать необходимо>, мы видим, что люди там лишены самых основополагающих прав, права на жизнь…»
[1329].
Ответ Конгресса озвучил глава комитета по иностранным делам палаты представителей демократ Ли Хэмилтон, по словам которого «США выразили… готовность помочь». Штаты, заявил он, могли бы предоставить гуманитарную помощь и «участвовать в финансировании многонационального военного корпуса», но «не поддержали бы отправку американских солдат в составе такого корпуса»
[1330]. Даже члены подкомитета по Африке и «черного кокуса», которые постоянно требовали от администрации приложить все усилия, чтобы покончить с насилием в Руанде
[1331], не осмеливались выступать за участие США в МООНПР
[1332].
Такое поведение американских законодателей не в последнюю очередь объяснялось отношением к событиям в Руанде их избирателей, подавляющее большинство которых считало, что кровопролитие в этой стране – проблема самих африканцев и ею в лучшем случае должна заниматься ООН. 4 мая были обнародованы результаты опроса общественного мнения, проведенного новостной программой «Night Line» канала Эй-би-си, согласно которым основная масса опрошенных поддержала идею отправки в Руанду международного воинского контингента, даже если в нем будут участвовать США. В то же время по другому вопросу большинство респондентов высказало мнение, что происходящее там никак не связано с жизненными интересами США и поэтому им не следует предпринимать значительных усилий, чтобы прекратить «племенную войну» и резню: по мнению 85 % опрошенных, главную роль в этом должны сыграть африканские государства; при этом 80 % респондентов не возражало против использования американских военных самолетов для доставки гуманитарной помощи
[1333].
Что касается администрации США, то ее в это время стал весьма беспокоить вопрос об использовании в официальном дискурсе термина «геноцид». Официальные лица упорно избегали произносить это слово. 28 апреля представителя Госдепа Кристин Шелли спросили на брифинге для прессы, является ли то, что происходит в Руанде, геноцидом? Шелли ответила: «Полагаю, вам известно, что термин “геноцид” имеет очень точный правовой смысл, хотя он не является, строго говоря, юридической дефиницией. <…> …чтобы дать определение происходящему, мы, прежде чем начнем использовать этот термин, должны узнать все, что возможно, о различных аспектах данной ситуации, особенно о намерениях тех, кто совершает преступления…»
[1334] 30 апреля Олбрайт отказалась поддержать в СБ предложение Кованды назвать происходящее в Руанде «геноцидом». 1 мая представители Пентагона, который, согласно Пауэр, был самым главным препятствием на пути принятия каких-либо действенных мер в отношении Руанды
[1335], рекомендовали Госдепу не использовать данный термин, поскольку это могло быть интерпретировано как решение США о вмешательстве: «Будьте осторожны, <офис> юридического советника при Государственном департаменте беспокоился вчера об этом: фиксация факта геноцида могла бы обязать ПСША [правительство США] что-нибудь предпринять»
[1336]. Они также не советовали употреблять какие-либо формулировки, дающие основание «использовать военные или гражданские силы МООНПР для защиты лагерей беженцев внутри страны… <поскольку> сейчас эти силы не имеют <достаточно> личного состава или вооружения, чтобы делать это. В настоящее время нельзя поддерживать увеличение размеров или вооружения миротворческих сил ООН»
[1337]. Кроме того, военные предлагали воздержаться от «давления с целью наказать организаторов убийств… пока не будет заключено соглашение о прекращении огня», чтобы «не отпугнуть участников» возможных переговоров
[1338]. На брифинге в Госдепе 11 мая на вопрос, смогла ли администрация наконец решить, является ли что-то из того, что произошло в Руанде с 6 апреля, «геноцидом», пресс-секретарь Майкл Маккарри ответил: «Мне не известно, сформулировали ли они уже какое-то юридическое определение для этого»
[1339].
