Наступление РПФ на юге и особенно его успехи в битве за Кигали делали перспективу победы повстанцев, которых Кено сравнивал с красными кхмерами
[1426], все более реальной. 22 мая Миттеран получил послание Синдикубвабо, в котором руандийский президент выразил «благодарность за моральную, дипломатическую и материальную поддержку, которую Вы оказывали с 1990 г. и до этого дня», и умолял предоставить дополнительную «материальную и дипломатическую помощь». В противном случае, взывал Синдикубвабо, «существует опасность, что те, кто напал на нас, реализуют свои планы, о которых Вы знаете»
[1427]. В то же время расчеты на то, что африканские посредники или ООН сумеют заставить РПФ пойти на мирные переговоры, казались все более иллюзорными. 24 мая Кено сообщил Миттерану, что «прибытие 5500 ооновцев для усиления МООНПР остается проблематичным, учитывая отсутствие энтузиазма у африканских государств и американскую инертность»
[1428], хотя президент Франции пока еще окончательно не потерял надежду на ООН. В интервью «Le Nouvel Obsevateur» 26 мая он заявил: «Я очень верю в институты. Не будет никогда гражданского мира в стране без институтов, без выборов, без юстиции, без моральных правил, без защитников прав. Что ж касается случаев, подобных Руанде, этого позора, то самый высший институт в мире должен спасти себя от провала»
[1429].
Возможный приход РПФ к власти не вызывал в Елисейском дворце никакого восторга. Но как можно предотвратить его? Может ли Франция оказать помощь Временному правительству, совершенно дискредитированному в глазах мирового общественного мнения? Может ли Франция сыграть роль беспристрастного посредника, если одна из сторон конфликта категорически возражает против появления ее солдат на руандийской земле?
Ситуация в высших политических кругах Франции осложнялась отсутствием единства в отношении Руанды между Елисейским дворцом, который склонялся к идее отправки в Руанду французских войск в составе сил ООН или, как предложил еще 2 мая генерал Кено, отдельно от них, и правительством, члены которого (Балладюр, Жюппе, Леотар, Руссен) относились к этой идее весьма сдержанно, призывая соблюдать осторожность, и предпочитали ограничиться логистической поддержкой сенегальскому контингенту и ориентироваться преимущественно на гуманитарную помощь
[1430].
26 мая в эфире радиостанции «France-Inter» на вопрос о вето, который РПФ наложил на любое участие Франции в МООНПР-2, Жюппе ответил: «Нас не приглашали участвовать в силах Объединенных Наций; Генеральный секретарь Объединенных Наций не высказал такой просьбы. Мы констатируем, что одна из сторон отвергает участие Франции, мы ничего не можем с этим поделать (курсив мой. – И. К.). У нас нет намерения навязываться, но это не означает, что мы останемся безразличными»
[1431].
Поле для маневра у Миттерана становилось все у́же и у́же. 31 мая на встрече с канцлером Гельмутом Колем в Мюлузе он сетовал: «Что делать? Объединенные Нации должны вернуться <в Руанду>. <…> Нас обвинили в том, что мы поддерживали прежний режим. <Миру> была представлена односторонняя картина резни. Реальность же заключается в том, что там “все против всех”. Где найти им всем место? Это маленькая страна. Но именно ООН должна что-нибудь сделать»
[1432].
Поставки французского оружия руандийскому режиму
Одним из самых острых вопросов, связанных с руандийской политикой Франции в период геноцида тутси, являлся вопрос о продолжении военного сотрудничества Парижа с режимом в Кигали. Ряд авторов, таких как Жан Морель, обвинял французские власти в том, что они не прекратили военно-технической помощи руандийской армии после 14 апреля и даже после Резолюции ООН от 17 мая
[1433].
Официально все французские военно-технические советники покинули Кигали в ходе операции «Амариллис», т. е. до вечера 14 апреля. Однако существует ряд свидетельств, что некоторые из них все же не уехали из страны. Автор книги «Руанда. Секретная история» бывший член РПФ Абдул Рузибиза, достоверность данных которого, правда, многократно ставилась под сомнение, утверждает: «После операции “Амариллис”, согласно нашим источникам, от пятидесяти до восьмидесяти французских военных якобы оставались в Руанде в разных местах в зависимости от боевой обстановки вплоть до падения правительства. Они, вероятно, отправились в Мукамиру и Гисеньи, чтобы планировать наступательные операции вместе с ВСР»
[1434]. По данным, собранным в 1997–1998 гг. представителями «Human rights watch», в Кигали и других частях Руанды в апреле – середине мая 1994 г. неоднократно видели белых мужчин в военной форме, не принадлежавших к МООНПР
[1435]. Бесспорным фактом является присутствие в Руанде французского капитана Поля Барриля, бывшего советника Хабьяриманы, который, как полагает Дефорж, готовил в военном лагере Бигогве диверсантов для заброски в тыл РПА (операция «Инсектицид»)
[1436]. Согласно сохранившемуся контракту, заключенному Временным правительством с Баррилем, он обязался завербовать для ВСР 20 специалистов по военному обучению
[1437].
Адмирал Ланксад категорически отрицал в интервью Ланотту факт присутствия французских военных кооперантов в Руанде после 14 апреля 1994 г.
[1438], однако другие опрошенные им высокопоставленные гражданские и военные функционеры этот факт, наоборот, подтвердили: «Французские военные действительно остались в Руанде после ухода сил операции “Амариллис”. Это произошло в соответствие с Арушскими соглашениями, которые предусматривали сохранение <Миссии> военно-технической помощи. Они были эвакуированы… в первые дни операции “Бирюза”»
[1439]. Кено также признал факт пребывания в Руанде между серединой апреля и концом июня приблизительно дюжины французских военных специалистов, которое было согласовано как с Елисейским дворцом, так и с правительством Балладюра
[1440]. К какой бы службе ни принадлежали эти люди (кооперанты, Общая служба внешней безопасности и т. д.), какие бы задачи они ни выполняли, делает вывод Ланотт, «…даже если принять гипотезу о наемниках, которые не имели никакого отношения к французским военным, находившимся там в рамках франко-руандийской военной кооперации, нужно все же констатировать, что сторонники неизменной поддержки ВСР… продолжали с ними свое сотрудничество всю весну 1994 г.»
[1441].
