После полудня 29 июня в Гишьиту прибыл Леотар. «Я, – рассказывает Жийе, – описываю ему ситуацию и наши попытки выяснить то, что произошло в прошедшие два дня, и делаю вывод, что после бесплодной разведки следовало бы отправиться туда с достаточными силами с целью составить себе точное представление о том, что происходит»
[1677]. Единственное, что поняли Леотар и Лафуркад, – что местность не изучена и данные очень противоречивы. «Какой винегрет!» – сказал Лафуркад. Однако на импровизированной пресс-конференции два англоязычных корреспондента заявили министру, что видели четырех детей с обгоревшими руками и что в треугольнике Гишьита – Каронги – Гисову в ловушке оказались 3 тыс. человек, после чего задали ему вопрос: «Что делает Франция?» «Мы делаем то, – ответил Леотар, – что можем. Это деликатная операция. Речь не идет о том, чтобы встать между воюющими сторонами»
[1678]. Министр указал, что в Руанде всего 300 французских военнослужащих и сотни тысяч беженцев
[1679]; что же касается этого района, добавил он, то нужно сначала все выяснить. Слова Леотара не удовлетворили журналистов, которые стали спорить с ним, настаивая на необходимости срочных действий в Бисесеро. В конце концов министр пообещал: «Хорошо, туда пойдут. Завтра туда пойдут»
[1680].
Однако приказ, который вскоре получил от Лафуркада Жийе, вовсе не касался тутси. Командиру «Трепеля» было поручено отправиться в деревню Мукунгу в 25 км к востоку от Бисесеро за пределами треугольника Гишьита – Каронги – Гисову и эвакуировать оттуда французского священника Жана-Батиста Мендьондо
[1681]. Поэтому, когда после отъезда Леотара Пренье снова предложил Жийе послать отряд в Бисесеро, тот отказал «сухо и резко»
[1682].
К тому времени под влиянием сообщений французского командования ажиотаж в западных СМИ по поводу проникших в правительственную зону бойцов РПФ еще более усилился. Вечером 29 июня МФР сообщило: «Министр обороны Франции нанес визит группе французских специальных сил, расположившихся минимум в 4 км от позиций РПФ»
[1683] (курсив мой. – И. К.). Утром 30 июня аудитория «Франс-2» услышала: «С часу на час риск столкновения увеличивается. Подкрепления посланы на юг от озера Киву, где Руандийский народный фронт атакует деревни (курсив мой. – И. К.). Цель мятежников – взять Кибуйе и таким образом отрезать правительственные силы от их баз»
[1684]. В тот же день Джонатан Рэндалл написал в «The Washington Post»: «Преимущественно состоящий из тутси Руандийский патриотический фронт… кажется, ведет бои, чтобы соединиться с нерегулярными соединениями тутси в обширном регионе Бисесеро… Если им это удастся, они рассекут контролируемый правительством коридор надвое… <…> Они [местные хуту], по-видимому, убеждены, что Фронт забросил своих людей в этот район именно для такой операции. Французское правительство, кажется, разделяет их подозрения. <…> …присутствие хорошо вооруженных солдат из армии повстанцев весьма серьезно воспринимается французами»
[1685].
Жийе решает провести рейд 30 июня в дневное время и всеми своими силами. При этом он отказывается взять с собой журналистов, «принимая во внимание неопределенность, которая ждет нас в будущем»
[1686]. Коммандос отправляются рано утром. Они продвигаются достаточно «медленно, учитывая рельеф местности, но также и с осторожностью, потому что Жийе все время опасается, как бы не столкнуться с солдатами РПФ, вероятно, просочившимися туда»
[1687]. «<Мы>, – рассказывает Жийе, – сразу после полудня прибываем в деревню французского священника. Он говорит нам, что находится в опасности, но предпочитает остаться со своими прихожанами. Обходя деревню, одна из наших групп встречает хуту, который прячет четырех тутси, мать с тремя детьми. Мы предлагаем ему взять их, но тот боится: если община узнает, что он прячет тутси, то он долго не проживет. Я обещаю ему найти способ решить эту проблему за два дня»
[1688]. На обратном пути коммандос заезжают в селение Гисову. Его жители, по словам одного из французских солдат, «…сказали, что на них нападали повстанцы, которые похищали у них продовольствие и одежду и убивали людей. Мы дали им немного еды. Больше мы ничем не могли им помочь»
[1689]. «Жители, – вспоминает Пренье, – бросаются к грузовикам, чтобы получить порцию печенья и минеральной воды»
[1690].
По свидетельству Пренье, когда коммандос распределяли продовольствие среди хуту, к жандармам, стоявшим поодаль, подошел юноша и отвел их к прятавшемуся недалеко от них мужчине тутси, и тот предложил показать им место, где прятались другие тутси. Жандармы обратились за разрешением к Жийе, но тот ответил отказом. Однако жандармы не подчинились и самовольно отправились в Бисесеро
[1691].
То ли по этой причине, то ли получив, как сообщает Розье, данные от какого-то «информатора»
[1692], Жийе все же решает послать на разведку патруль под командованием капитана Оливье Дюнана. Где-то после 14:00, рассказывает Жийе, «…я получаю радиовызов от одного из офицеров под моим началом, который повернул обратно несколько часов тому назад. Действительно, ему показалось, что он увидел во время нашего продвижения несколько человек, отличавшихся от тех, с которыми мы встречались со времени нашего прибытия. Он не был в этом уверен, но это беспокоило его, и он хотел избавиться от сомнений. Радиовызов требует быстрого возвращения всей группы, офицер думает, что нашел нечто важное»
[1693]. «К 15 часам
[1694] после примерно двух часов ходьбы, – поясняет Розье, – он [Дюнан] обнаруживает место массовой резни в секторе Бисесеро»
[1695].
