Но не руандийской трагедии… Вожди Хуту-Пава призвали всех хуту покинуть Руанду. В момент окончания войны в Гоме уже находилось около 1 млн руандийцев, в ГЗБ – 1,6 млн
[1880], но теперь хуту начали спешно и в массовом порядке покидать также французскую зону. За два дня, 17 и 18 июля, оттуда ушли от 300 до 400 тыс. человек
[1881]. «Это была молчаливая лента, – рассказала Саманта Болтон из ВБГ, – длинная, длинная черная лента людей, которые все шли молча, словно машины. Казалось, будто вся страна опустела»
[1882]. Этот исход, продолжавшийся пять дней – с 14 по 18 июля, – британский правозащитник Айэн Мартин назвал «политически организованной эвакуацией»
[1883]. Местные власти вынуждали население сниматься с места, предупреждая о неминуемой резне, которую устроит РПА; об этой резне прежде постоянно говорило СТМК. Целые общины отправлялись в путь во главе с бургомистрами и советниками коммун. Есть свидетельства, что милиция убивала тех, кто хотел остаться
[1884]. Лидеры режима не смирились с поражением, стремясь любой ценой не допустить политической победы повстанцев. «Хотя РПФ и одержал военную победу, – заявил Бараягвиза, – у него не будет власти. У него только пули, а у нас – народ»
[1885]. На следующий день после бегства из страны Огюстэн Бизимунгу пообещал: «РПФ будет править пустыней»
[1886].
Только тогда мир осознал масштабы гуманитарной катастрофы, с которой столкнулся регион Великих озер. 16 июля Клинтон отправил в Центральную Африку главу Агентства международного развития Брайана Этвуда с поручением оценить потребности руандийских беженцев
[1887]. Международное сообщество устремилось на помощь беженцам хуту. Агентства ООН и 150 благотворительных неправительственных организаций сосредоточили свои усилия на районе Гомы
[1888]. 21 июля Клинтон пообещал принять энергичные меры для преодоления, по его словам, «худшего гуманитарного кризиса в нашем поколении»
[1889] и заявил о выделении на эти цели 76 млн долл. и большого количества транспортных самолетов
[1890]. С 24 июня самолеты ВВС США начали ежедневно сбрасывать беженцам в Заире пакеты с продовольствием
[1891]. Представители благотворительных организаций, однако, назвали это «рекламным трюком»
[1892]. «Объединенные Нации, – язвительно заметил Мартин Мередит, – не сумевшие предпринять операцию для предотвращения геноцида, теперь без всяких трудностей тратили по 1 млн долл. в день на кризис с беженцами, организованный виновниками геноцида в своих собственных целях»
[1893].
Что же касается Франции, то она думала только о том, чтобы поскорее эвакуировать свои войска из Руанды. «Политически необходимо, – рекомендовал МИД 19 июля, – быстро объявить о нашем намерении приступить к постепенному выводу корпуса, чтобы он был осуществлен до истечения мандата… мы должны, как только будет возможно, сообщить Генеральному секретарю и Совету Безопасности график вывода сил ”Бирюзы”»
[1894]. Французское командование оперативно согласовало с Даллэром план смены своих подразделений частями МООНПР-2 и отправило в Кигали военно-дипломатическую миссию для обсуждения условий реализации этого плана
[1895]. В то же время РПФ, несмотря на примирительные заявления Кагаме, усиливал политическое давление на французов, требуя разоружения частей ВСР, оставшихся в ГЗБ, и обвиняя их в предоставлении убежища членам Временного правительства и милиции; партии умеренных хуту, союзников РПФ, выступили с призывом передать всю руандийскую территорию под контроль нового правительства в Кигали
[1896]. 20 июля произошло новое столкновение повстанцев с французскими солдатами, на этот раз у Гитвы
[1897].
26 июля начался вывод из Руанды подразделений КСО; к 28 июля все они покинули руандийскую территорию
[1898]. 2 августа РПФ наконец согласился на превращение ГЗБ после ухода французов в демилитаризованную зону
[1899], что позволило приступить к финальному этапу «Бирюзы». 17 августа ганские миротворцы сменили французов в Гиконгоро, 18 августа эфиопские миротворцы сделали это в Чьянгугу
[1900]. Последние французские войска покинули Гому 21 августа. 22 августа операция «Бирюза» официально завершилась.
Французских военных обвиняли в том, что они за время своего пребывания в юго-западной Руанде не предприняли никаких усилий для поиска и ареста виновников геноцида. Не только члены Временного правительства, но и многие другие деятели режима, в том числе Багосора, без каких-либо трудностей прибывали и покидали ГЗБ. Французы арестовали всего лишь девять человек, подозревавшихся в соучастии в геноциде, ни один из которых не занимал хоть сколько-нибудь высокого положения, но даже их они так и не передали в руки МООНПР-2
[1901]. Французы практически никогда не разоружали проходивших через ГЗБ военнослужащих руандийской армии, а иногда даже помогали им, предоставляя грузовики и эскортируя их до границы
[1902]. «Так, – говорит Мередит, – французы до самого конца защищали организаторов геноцида»
[1903]. Но в то же время, как справедливо пишет Дефорж, для тутси, уцелевших в юго-западной Руанде, «французские солдаты, пришедшие к ним на помощь, были спасителями, независимо от того, что побудило официальных лиц в Париже послать их в Руанду»
[1904]. Своей жизнью французским войскам обязаны 15–17 тыс. тутси.
