Среди префектов, сохранивших свои посты, лишь Увизейе оставался твердым противником геноцида, однако его отставка была сочтена политически нецелесообразной, поскольку руководители режима не желали раздражать РДД, чье участие в правительстве символизировало единство всех хуту. Правительство избрало в его отношении иную тактику – тактику давления. Когда утром 18 апреля Увизейе созвал бургомистров, церковных функционеров и местных политических лидеров в Гитараму для обсуждение ухудшавшейся ситуации с безопасностью, премьер-министр Камбанда приказал им прибыть в резиденцию правительства в Мурамби. Там состоялось совещание с участием Камбанды, ряда министров и вождей НРДДР Эдуарда Каремеры и РДД-Пава Доната Мурего и Шингиро Мбоньюмутвы. Ход совещания довольно сложно восстановить, поскольку записи Полины Ньирамасухуко, министра по делам семьи и женщин, – единственный наш источник – обрывочны и не всегда разборчивы
[474]. Очевидно, однако, что епископ Онесфор Рвайе из Епископальной церкви Руанды, а за ним практически все бургомистры просили увеличить число полицейских и обеспечить их оружием, хотя мотивация выступивших была различной. По мнению супрефекта Руханго и бургомистров Рунды и Мусамбиры, главная опасность исходила от агентов РПФ и тутси; бургомистр Рунды показал присутствовавшим списки людей, которые якобы давали деньги РПФ
[475]. Бургомистр Мусамбиры призвал следить за теми, «кто приходят в коммуны под предлогом поиска пищи, <…> разыскивать врага и не проходить мимо него». С другой стороны, бургомистр Ньякабанды рассказал о беззаконных убийствах и о трупах, плывущих по Ньябаронго, бургомистр Кайензи сообщил, что его коммуна подвергается нападениям из соседней Мусасы (Сельское Кигали), бургомистр Мурамы призвал «убивать убийц», а бургомистр Табы осмелился заявить: «Сделайте же что-то конкретное, чтобы спасти тутси». При том что многие бургомистры не являлись сторонниками истребления тутси, некоторые из них находились в растерянности
[476]. Бургомистр Нтонгве говорил: «Есть беженцы тутси, которые знают тех, кто с ними плохо обращался и кто находится в тюрьме (президентская гвардия и интерахамве). Что делать?»
После этого выступил премьер-министр. По воспоминаниям Увизейе, он не отреагировал на просьбы бургомистров, но зачитал части из заранее подготовленной речи
[477], где говорилось, что целью правительства являются восстановление мира и победа в войне и что долг каждого призывать народ к его поддержке. Увизейе попросил Камбанду дать конкретные ответы на проблемы, обозначенные местными руководителями. За премьера ответил один министр, сторонник интерахамве, заявивший, что хорошо знает, кто из руководителей коммун в Гитараме является сообщником инкотаньи, и пригрозил, что, если они продолжат действовать в том же духе, это будет иметь для них очень серьезные последствия. Приглашенные вернулись к себе в подавленном состоянии.
Это совещание оказало сильное влияние на позицию бургомистров Гитарамы, как и судьба бургомистра Мугины Калликста Ндагижиманы. Калликст организовал население коммуны на борьбу с насилием и помогал сотням беженцам, укрывавшимся в местном приходе, снабжая их продовольствием и всем необходимым. Он не изменил своей позиции, когда Мугину наводнили интерахамве из соседних коммун и стали возбуждать ее жителей против тутси, и продолжал лично защищать беженцев вместе с отрядом коммунальной полиции. 21 апреля бургомистр был убит экстремистами, и в тот же день в коммуне началась резня тутси
[478]. Одна из уцелевших, Консилия Кампире, позже скажет: «Калликст умер, даже не оставив ребенка, чтобы сохранить о нем память. Он был таким мужественным. Я думаю, был ли кто-нибудь еще в префектуре Гитарама, кто мог сделать то, что сделал он? Он отдал за нас жизнь. Мы можем только просить правительство поставить его имя рядом с именами национальных героев, потому что он умер ради любви к своим согражданам и ради своей страны»
[479].
В конце апреля были смещены со своих постов противники геноцида супрефект Руханго Пласид Колони и бургомистр Мусамбиры Жюстен Ньяндви. Другие же бургомистры кардинально изменили свои взгляды, как, например, бургомистр Табы Жан-Поль Акайезу, превратившийся после 18 апреля в активного участника массовых убийств
[480]. Префект Увизейе, пытавшийся хоть как-то ограничить масштабы резни, оказался в изоляции, тем более что, по его утверждению, пять из шести супрефектов действовали в противоположном направлении
[481]. В конце мая, убедившись в тщетности своих усилий, Увизейе бежал в Кибуйе, и 4 июня его место занял майор Жан-Дамасен Укурукийезу, советник по гражданской самообороне в префектуре
[482].
После подавления оппозиции в префектуре Гитарама остался только один регион, еще не затронутый массовой этнической чисткой, – Бутаре. Реальная опасность резни существовала там только в коммуне Ньякизу, где большая группа беженцев была осаждена в приходе Чьяхинда. 16 апреля группы интерахамве совершили несколько нападений на приход. Атаки продолжались с 7:00 до 17:00, но нападавшие не смогли приблизиться к церкви. Утром 17 апреля около 7:00 они вновь собрались у прихода, но во второй половине дня возникла «пауза», поскольку в коммуну прибыли префект Хабьялимана и командующий жандармерией префектуры Хабьярабатума, которые встретились с беженцами. «Он [Хабьялимана] пришел и говорил с толпой. Он объявил, что отправит солдат для защиты тутси и что он пришлет продовольствие… Убийства ненадолго прекратились после его визита. Но очень скоро они возобновились». Дело в том, что тем же утром Радио «Руанда» объявило о смещении префекта Хабьялиманы. К тому времени некоторые бургомистры, уже чувствуя изменение ситуации, например, бургомистр Марабы Жан-Мари Вьянне Хабинеза
[483], превратились в сторонников геноцида. На следующий день насилие стало охватывать различные части префектуры. Утром приход Чьяхинда был полностью блокирован. На этот раз нападавшим удалось ворваться в приходские здания и устроить широкомасштабную резню. Тем же утром интерахамве с согласия бургомистра Хабинезы атаковали церковь Симби в коммуне Мараба и медицинский центр, где укрылись, как минимум, 3 тыс. тутси, и убили бо́льшую часть из них. В коммуне Ньярухенгери местных хуту заставили участвовать в нападении на церковь Канси: «Отставные солдаты или военные в гражданской одежде пришли побудить хуту напасть на тутси у ограды близ церкви. Сначала хуту колебались, но затем начали бросать камни в тутси, которые отвечали им тем же. Ночью вооруженные люди атаковали церковный комплекс и убили некоторых тутси»
[484].
