Но борьба еще не закончилась. В августе остатки сил баронов объединились, чтобы захватить остров Или. Они закрыли туда вход и последовали примеру воинского мастерства и отваги защитников Херефорда. Из своих укрепленных пунктов они со все возрастающей смелостью стали совершать вылазки, грабили Норидж и захватывали корабли, которые против них высылали в Уз из Лйнна. С тех пор как сдался Кенилворт, королевские силы были слишком заняты, чтобы обращать на Или внимание. Сочетание сразу нескольких проблем мешало проявиться результатам королевских усилий и способствовало росту недовольства. В Кенилворте разразилась ссора между Роджером Мортимером и графом Глостера. Первый был главой группировки, которая противостояла любым уступкам лишенных земель, поскольку боялась потерять свою собственную долю конфискованных земель. Последний возглавил национальную партию и требовал для пострадавших баронов приемлемых условий. Генрих III назначил на Рождество встречу совета в Оснее с целью заключения мира между двумя графами, но никто из них не пришел. Тогда король приказал графу Глостера явиться в Вестминстер на праздник в честь Эдуарда Исповедника 5 января 1267 года, но тот отказался прийти из-за того, что король выражал свое расположение к иностранцам. Фактически это было выражением всеобщего возмущения, поскольку на этом празднике, который являлся актом веры, папский легат; расположился на королевском месте и прислуживал королю. Глостер также не присутствовал на парламенте, который собрался у могилы в Бери Сент-Эдмундс (монастыре мощей Св. Эдмунда). Здесь возникли новые трудности. Генрих III требовал от клира субсидию в счет тех затрат, которые придется сделать для покорения острова Или, но они отказались платить что-то еще, кроме десятины, которую они уже обещали. Духовенство заявило, что их обязанностью является сохранение мира, а не разжигание войны. Бароны также знали, что деньги могли пойти в Рим для нужд Папы. Легат отправил посланников к беженцам в Или, чтобы уговорить их вернуться в лоно Церкви и помирить с королем. В ответ они заявили, что по-прежнему сохраняют веру в единую Церковь, так же как это делали великие английские святые, и признают Римскую Церковь как главу христианского мира, но из этого не следует, что они обязаны соглашаться с ее непомерными требованиями денег. Беженцы вполне были готовы заключить мир с королем, если он будет соблюдать Оксфордские провизии и вернет им их земли. Увидев, что попытки не приносят результата, легат отлучил их от Церкви, а затем ночью бежал в Лондон, поскольку боялся, что отступники схватят его. Генрих III вернулся в Кембридж, чтобы провести там Великий пост, но отставил на месте своих людей и лодки, чтобы те продолжали блокаду Или. Но повстанцы вскоре их уничтожили.
Принц Эдуард был в это время на севере, где он захватил Олнвик и помешал Джону де Вески создать новый центр баронской оппозиции. Во время его отсутствия граф Глостера внезапно появился в Лондоне. Жители не решились впустить его, но он показал им королевское разрешение на вход. Наиболее вероятно, что впустить его горожан уговорил легат34. Вскоре к нему пришла помощь из Или, и он стал готовить Лондон к осаде. Глостер объявил, что его единственной целью является предоставление лучших условий лишенным земель. Принц Эдуард поспешил вернуться с севера, присоединился к своему отцу в Кембридже и вместе с ним поехал в Виндзор, где они собрали свои силы. Затем они направились к Стратфорд-ле-Боу и блокировали восточную сторону Лондона. Положение было безвыходное. Глостер не был достаточно силен, чтобы противостоять Генриху III, а король был не способен окружить Лондон, даже после того, как набрал наемников, продав драгоценности, которые хранились в Вестминстере и предназначались для новой раки Эдуарда Исповедника35. Гуго Лузиньянский и Иоанн Бретонский посылали обещания вместо помощи, хотя в прошлом Генрих III так много сделал для них36. Германский король и его сын Генрих предложили стать посредниками. Глостеру было обещано полное прощение, но он должен был предоставить 20 тысяч марок в качестве залога, что он будет сохранять мир. Лондонцы тоже не считались виновными в произошедшем37. Этот мир предопределил судьбу Или. Некоторые наиболее предприимчивые из его лидеров приехали в Лондон и заключили мир, пока принц Эдуард не отправил все свои силы на их покорение. Из-за жаркого лета снизился уровень воды в болотах, поэтому через них можно было легко проложить гати, а принц мог использовать знание территории местными жителями. Таким образом, все приготовления были закончены и падение Или было только вопросом времени. Принц Эдуард издал обращение, грозящее смертью всем, кто будет упорствовать в своем сопротивлении, а также предложил прощение и свободу всем тем, кто сдастся. Предложение было принято, и Эдуард вошел в Или под приветственные возгласы местного населения. Повстанцам разрешили выкупить их земли в соответствии с Кенилвортским Диктумом38.
Наконец-то в землях воцарился мир. Прекрасное лето, обильный урожай и восстановление внешней торговли, особенно вином, привели к ослаблению недостатков и тревог последних лет. Неудивительно, что Ллевелин Валлийский пользовался затруднительным положением короля в течение последних лет, чтобы опустошить границу и восстановить все то, что он забрал у него. Мир с ним был заключен в Шрусбери в сентябре 1267 года на очень щедрых условиях39. Два месяца спустя Мальборсские Статуты обновили Вестминстерские провизии и стали счастливым предзнаменованием для последующих лет, когда работы, начатые баронами в 1215 и 1258 годах и Симоном де Монфором в 1265 году, нашли свое завершение в образцовом Парламенте 1295 года и утверждении хартий в 1297 году40.
Теперь остается бросить беглый взгляд на ту серию неудач, которая погубила семейство Симона де Монфора.
Когда граф Лестера погиб при Ивземе, его жена нахой дилась в Дуврском замке вместе со своим сыном Амори. К ее счастью, у нее в руках находились пленники из числа сторонников короля. Услышав о смерти своего мужа, она была поражена безутешным горем и сразу надела траур, который она уже носила однажды41. Несколько раз она заказывала мессу за упокой души графа. 12 августа ее сын Ричард прибыл в Винчелси в сопровождении примерно сотни моряков. Несколько дней спустя Элеанора получила послание от принца Эдуарда, которое, возможно, было ультиматумом о сдаче. Поскольку она рассчиталась со своим осадным инженером 29 августа, она должна была понимать, что не может находиться в таком неопределенном положении. Она также осознавала необходимость обеспечить свой дом достаточным количеством быков и овец42. Генрих III был особенно резок по отношению к своей сестре и приказал байлифу Дувра не допустить ее отплытия во Францию43. Тем не менее ей удалось отправить в Гравелен двух сыновей с 11 тысячами марок, и Генрих тотчас же написал письмо Людовику IX, в котором убеждал его схватить их44. После того как графиня отправила своих сыновей, она постаралась вывезти свою мебель и личное имущество и наняла французский корабль, чтобы перевезти их через пролив. Но он был захвачен пиратами и ограблен. Сторонники короля, заключенные в Дуврском замке, победили своих тюремщиков и захватили его, но были осаждены людьми графини со стороны двора. Они продержались до того времени, пока принц Эдуард не прибыл сюда в результате стремительного броска. Оказавшись между двух огней, люди графини были вынуждены сдаться. Принц был мудрее своего отца и предложил им приемлемые условия. Графиня и два ее сына были отвергнуты, но 21 человек из числа ее приближенных получили полное прощение45. Затем графиня отправилась вместе со своей дочерью Элеанорой во Францию46 и умоляла короля Людовика IX вступиться за нее. В результате его посредничества ее царственный брат предпринял шаги к тому, чтобы она могла получать содержание с земель, являющихся ее вдовьей долей. Элеаноре также разрешалось иметь личное имущество, которое должно было остаться в Англии. Благодаря усилиям королевы она в конце концов получила содержание в 500 фунтов со своих земель. Вдова поселилась в Монтаржи в монастыре, основанном сестрой ее мужа Амицией. В 1267 году она убедила короля Франции предоставить Провизию для ее старшего из выживших сыновей, Симона. Гарантия на содержание была подтверждена, и Генрих III согласился, что Симон может получать годовой доход с земель своего отца, но он должен продать их королю, отказаться от всех связей с врагами короля и никогда не приезжать Англию без разрешения. В течение этого же года графиня потребовала часть Ангулемского графства как имущество, принадлежащее ее матери Изабелле. Генрих III отказался выполнить это требование, заботясь о ее второй семье, он сделал это не только ради себя, но также для своих братьев и сестер47, согласие которых было принято за подтверждение. Парижский парламент приказал, чтобы Элеаноре выплатили и годовое содержание, и выкуп за заложников. Когда Эдуард I возвращался из Палестины через Францию, Филипп III попросил его подтвердить дарение, сделанное его отцом своей тете. Король сделал это и даже выплатил часть того, что оставалось невыплаченным, а также распорядился, чтобы которые долги, которые все еще не были возвращены е« последнему мужу, были собраны и отданы ей48. Дата е« смерти неизвестна, но, вероятно, это произошло в 1274 или 1275 году49.
