подкрепляются поступками, но эпоха Григория IX способствовала решительным действиям. В 1229 году папский нунций Стефан прибыл в Англию и зачитал перед советом, собравшимся в Винчестере, письмо главного Понтифика, в котором тот требовал десятую часть годового дохода со светских и церковных земель. Все посмотрели на короля, в надежде, что он возразит этому требованию, но тот не проявил решительности. Тогда светская часть знати отказалась, а церковники, под страхом отлучения, согласились. Десятина крайне строго взималась со всех форм дохода, без принятия во внимание долгов и расходных статей. Нунций потребовал, чтобы вся сумма была выплачена полновесными монетами новой чеканки, и собрал даже десятую часть урожая фруктов наступающей осени. Некоторым прелатам пришлось продать или заложить алтарные предметы28. В добавление к этому английские бенефиции были пожалованы иностранному клиру, который не горел желанием выполнять свои обязанности. Со стороны же Папы это было полное неуважение прав законных держателей церковных земель. В 1231 и 1232 годах оппозиция пришла к власти. Было сформировано секретное общество и обнародовано письмо, запрещающее платить налоги иностранным клирикам. Когда в Сент-Олбансе собрался церковный синод, вооруженные люди с закрытыми лицами захватили Романа Цинция, каноника собора Св. Павла, и удерживали его в течение пяти недель, но в конце концов отпустили целым и невредимым, но без седельных сумок. В то же самое время сбежал Иоанн Флорентиец, архидиакон Нориджа, и в течение многих дней прятался в Лондоне. В следующем году небольшая группа вооруженных людей захватила амбар римского викария Виппингема, забрала его содержимое и часть этого добра раздала бедным. Когда их остановил шериф, они предъявили защитные королевские письма. Затем было совершено нападение на двух папских посланников; одного из них разрезали на куски, а другого оставили полуживым. Их письма были уничтожены, а папская булла растоптана29.
Архиепископ Стефан умер в 1228 году; на его место монахи Кентерберийского аббатства избрали одного из своих братьев, Вальтера Эйншемского. Король отказал ему в этой должности из-за его туманного прошлого. Тогда он обратился к Папе и приехал в Рим, где во время экзамена, проводимого тремя кардиналами, отвечал очень плохо и не знал, умерла ли к этому времени или до сих пор жива «Рахиль, оплакивающая своих детей». Он был признан негодным для службы. Тогда посланник Генриха порекомендовал Ричарда, канцлера Линкольна, который согласно местному уставу носил звание Грант30. Он был рукоположен в сан. В 1231 году архиепископ пожаловался Генриху, что Губерт де Бург противозаконно не подпускает его к замку Тонбридж. Но король поддержал юстициария, тогда архиепископ поехал с этим делом в Рим и, конечно, выставил Губерта виновником недавних нападений на иностранных церковнослужителей и их имущество31.
Возвращение из Иерусалима в 1231 году Петра де Роша, имевшего большое влияние на короля, принесло опалу Губерту де Бургу. Он выставил его виновником всех неудач во Франции и Уэльсе, так же как и в возникновении оппозиции иностранным священнослужителям. Король отстранил Губерта от дел 29 июля 1232 года. Петр де Рош вновь обрел власть над молодым королем, который щедро пожаловал государственную должность его сыну или племяннику Петру Риво32, в то время как Стефан Сегрейв, простой юрист, стал юстициарием. Эти новые королевские чиновники тут же завели целое войско, состоящее из наемников, чтобы укрепить свое влияние. Первым их шагом стала травля бывшего юстициария. Ему было приказано отчитаться по всем распискам, даже тем, которые появились в дни правления короля Иоанна. На их погашение он имел королевскую хартию, подтверждавшую доверие монарха к честному выполнению его службы. Он был обвинен в отравлении разных представителей знати, а жители Лондона пожаловались, что он несправедливо послал на смерть Константина Фиц-Атульфа. Понимая, что к опальным не бывают ни справедливыми, ни милосердными, он нашел убежище у каноников Мертона в Сюррее. Мэр города послал вооруженных горожан, чтобы привести его обратно, но граф Честера предостерег короля, что могут начаться народные волнения, поэтому погоню отменили. Благодаря заступничеству архиепископа дублинского Луки Губерт получил передышку до января 1233 года, чтобы подготовить ответы на выдвинутые против него обвинения. Он присоединился к своей жене, отправившейся к Бери Сент-Эдмундас, но прервал свою поездку в Брентвуде. Король рассердился, когда слухи об этом дошли до него, и отправил солдат в погоню. Но Губерта предупредили, и он поспешно вскочил с постели и укрылся в часовне, которая была неподалеку. Солдаты застали его держащим распятие в одной руке и священные реликвии в другой. Несмотря на это, они выволокли его из часовни, надели оковы и отправили в лондонский Тауэр. Когда солдаты позвали бедного кузнеца, чтобы заковать кандалы, он отказался: «Пока на свете существует Бог, я никогда не закую того, кто так часто освобождал Англию». Когда лондонский епископ услышал о поведении Губерта в часовне, он заставил короля вернуть его обратно в убежище. Шерифы Эссекса и Хартфорда получили строгий приказ не допустить его бегства. В конце концов голод заставил Губерта сдаться, и он вновь был заключен в Тауэр33. После того как Генрих получил сокровища, хранящиеся в Нью Темпле, ему стало жаль верного слугу семьи. Получив поручительства четырех крупных графов, он отправил его отбывать почетное заключение в замок Девизе34. В следующем году Петр де Рош стал плести интриги, чтобы получить в свое распоряжение этот замок, надо полагать, желая таким образом избавиться от соперника. Двое верных слуг предупредили Губерта об опасности и помогли ему бежать. Он нашел убежище в приходской церкви, но опять был изгнан. Тогда епископ Солсберийский быстро взял дело в свои руки и вернул изгнанника на место, откуда его освободили друзья и переправили в Уэльс35. В итоге Губерт все же помирился с королем в Глостере 29 мая 1234 года. Он предстал перед монархом босой, с непокрытой головой, без перевязи на поясе, с обнаженными по локоть руками. Упав к ногам Генриха III, он взывал к его милосердию до тех пор, пока бледный король, поддерживаемый под руки двумя приближенными, не поцеловал его в знак примирения. Губерту вернули его земли36.
Между тем в королевстве начались беспорядки, и король запятнал себя несправедливым обхождением с Ричардом Маршалом, который после смерти своего брата в 1231 году стал графом Пемброка. Ему было отказано во владении имуществом37 до тех пор, пока он не начал собирать силы в Пемброке и Ирландии, и Генриху III пришлось уступить, чтобы сохранить мир. Но в душе король ничуть не изменился и не обратил никакого внимания на предупреждения Роджера Бэкона в Оксфорде38. Его приближенные советовали прекратить волнения при помощи иностранных наемников. Ричард Маршал выехал в Вестминстер в 1233 году, но его сестра Изабелла, жена королевского брата Ричарда Корнуоллского, предупредила, что Петр де Рош готовит против него заговор. Ричард тотчас же развернул коня и поспешил в Уэльс. Он заключил с Ллевелином тесный союз, разбил короля при Гросмонте и опустошил земли всех иностранцев. Король в гневе поклялся никогда не заключать с ним мира до тех пор, пока тот не упадет перед ним на землю с веревкой на шее. Поскольку Ричарда невозможно было победить в честном бою, нужно было прибегнуть к хитрости. Преданного своими людьми, его заманили в Ирландию, где он столкнулся с многочисленными силами противника. Но даже тогда он смог бы выжить, если бы не вероломство его врача, который так плохо обработал раны, что они стали причиной его смерти39. Узнав об этом, король прослезился. Возмездие наконец свершилось. Петр де Рош продолжал свои интриги, теперь уже при помощи писем, на которых подложным путем оказалась королевская подпись. После трех неудачных попыток наконец был выбран архиепископ Кентенберийский. Им стал Эдмунд Рич, который принял сторону своих соотечественников в борьбе против иностранцев. Он даже убедил Генриха III сместить с должности епископа Винчестерского.
