– Ну и что, тоже шумит? – озабоченно спросил Кавендиш.
– Шумит.
– Точно так же?
– Да.
– Они будут работать, Рик? Электроход же – вот он, совсем рядом! Если они откажут, будет худо!
– Будут работать, – наобум сказал Рик. От пристального взгляда Кавендиша его затошнило.
– Но ты хотя бы загляни в них! – настаивал хозяин.
Тошнота усилилась, чтобы удержать подступивший к горлу ком, Рик замер, глядя куда-то поверх правого плеча Кавендиша. Тот невольно оглянулся – там слонялся без дела Зумас, напарник Гриппена по игре в карты.
– Эй, бездельник, тащи сюда отвертку! – крикнул хозяин, но Зумас даже не пошевелился и не посмотрел в сторону хозяина.
– Зумас!!! – заорал рассвирепевший сеньор Кавендиш и бросился в дальний конец ангара. Рика это не интересовало. Как только хозяин убрался, его отпустило и появилась возможность снять с панели монтажную крышку, которая крепилась на барашках.
В пространстве обслуживания загорелась лампочка, что позволяло рассмотреть внутренности робота – во всех подробностях. Датчик давления показывал нагрузку, ресурсный – расход энергии аккумуляторов. Выходило, что робот действительно крутил сам по себе. А почему крутил?
«Чего ты там, сам с собой поигрываешь?» – мысленно обратился Рик к роботу, но ответа не получил.
«…Вылетишь, как миленький, на улицу! Босяк!»
Это уже был сеньор Кавендиш.
«Эх, сальнички-уплотнители… Текут помаленьку… – рассуждал про себя Рик, пачкая пальцы под подтекающими патрубками. – А чего им не течь? Других-то взять неоткуда. Техника старая, латаная-перелатаная, как мой «трайдент».
– …Ноги мне целовать должен за то, что я тебя, босяка, на работу принял! Не слышал он, видите ли! – разносилось на весь ангар.
«До чего же громко орет хозяин… Вроде раньше потише был… Или нет?»
Рик задумался, глядя во внутренности робота. Как будто все было в порядке – батареи, двигатель, насос, масло в бачке. Что же нужно этой машине? Однако ответ был где-то рядом, интуиция Рика все еще работала. Вот этот запах масла, запах подгоревшего машинного масла – откуда он? Но тут все забрызгано маслом, а мотор едва теплый, насос – тоже. Батареи в норме. Так в чем же дело?
Из дальнего конца ангара послышался грохот, это сеньор Кавендиш в гневе не заметил стопки старых ящиков и вместе с ними завалился на жестяную стену.
Рик невольно обернулся и, не глядя, мазнул рукой по внутренностям робота. И тут же отдернул обожженную руку!
– Ах ты, жжаба! – воскликнул он, дуя на пальцы. – Ах ты… жжаба…
Но поняв, обо что обжегся, забыл про боль и легко коснулся крышки блока управления.
Так и есть, крышка была так раскалена, что на ней подгорало масло, которого здесь тоже было достаточно.
«А, может, я его правда не слышал… Может, я задумался…»
Рик встряхнул головой, ему уже начали мерещиться голоса.
«Что же там так раскалилось, а? Процессор? – начал гадать он, высматривая, сколько на крышке винтов. – Нужно посмотреть. Снять крышку и посмотреть. Если блок сгорит, хозяин не обрадуется…»
«Чего так орать-то? Он и в ящики упал без меня – по злобе своей…»
– Эй… – произнес Рик, распрямляясь. Теперь он слышал этот голос вполне отчетливо.
– Так тебе нужна эта отвертка или я пойду к Гриппену?
– Зумас, так тебя разэдак! Это ты, что ли? – воскликнул Рик, оборачиваясь.
– А ты чего, первый раз меня видишь? Не узнал?
– Нет, просто показалось…
6
За долгое время винты крепко прикипели, приходилось прилагать немало усилий, чтобы открутить их. Один, два, три… Четвертый совсем не поддавался.
– Зумас, держи винты, только осторожно – они горячие!
– Ничего, я привычный… И правда горячие. А я просто стоять там очень люблю, у этой стены. Я там прямо обо всем забываю. И нет этому никакого объяснения, я даже у врача спрашивал… У племянника сеньора Альбера… Знаешь его?
«Знаю. Только он не врач никакой, а ветеринар. По собакам…»
– Эй, ты чего меня не слушаешь? – обиделся Зумас. – Я спросил, знаешь ли ты племянника сеньора Альбера?
– Знаю. Только он не врач никакой, а ветеринар. По собакам…
– А мне какая разница? Я спросил его, почему я люблю стоять у стены? А он мне – и мочиться на нее? Представляешь?
«Я же говорил – по собакам он. Если стена или столб, то сразу на них нужно отметиться…» – продолжал Рик мысленную беседу.
– Ты слушаешь меня?
– Я же говорил… по собакам он. Если стена или столб, то сразу на них нужно отметиться, – произнес Рик. У него появилось ощущение, что эту фразу он уже говорил. – Держи еще три болта и подай какую-нибудь тряпку…
– Рукавица сгодится?
– Давай.
Надев на левую руку рваную рукавицу, Рик снял крышку блока управления, и в лицо ему пахнуло, как из печи.
«Утю-тю, вот это фокус», – подумал Рик, разглядывая главный чип. Для такого простого робота он был слишком велик и наверняка стоил немалых денег. Но давно, лет тридцать назад, а то и сорок.
«Тексас милитари…» – прочитал он на процессоре название производителя. На всех других деталях стояло то же клеймо. Скорее всего, это была начинка для военных машин, которая пролежала на складе положенный срок, устарела, и ее использовали для сборки гражданских погрузчиков. Правда, в военные железки функциональный перечень команд вшивался намертво, без возможности перепрограммирования. Военная специфика, тут никаких сбоев быть не должно.
Рик хорошо это знал, ведь он был военным летчиком. Вернее, должен был им стать, но не получилось.
«Как же военный процессор управляет простым погрузчиком? Откуда берет гражданские команды?» – стал размышлять Рик. Эта работа заставила его забыть про похмелье.
– А я, между прочим, еще и магниточувствительный человек. Знаешь, что это такое, Рик? Это когда магнитная буря, а ты, к примеру, зашел выпить…
«А, может, они какие-то перемычки поставили? Отсюда не видно, а снизу – раз-два – и какие-то блоки закрыли… Может такое быть? Может…»
– И знаешь, бывает, что эта буря магнитная так шарахнет, что потом меня трясет дня два, а то и четыре, да еще, бывает, электроника всякая из строя выходит. Вон, сегодня ночью над Руммартом и буря магнитная разразилась, и гроза!.. А он мне – Зумас то, Зумас се. А Зумас сегодня сам не свой, честное слово… Стой, ты куда?
– Подожди…
Рик подошел ко второму «нево», быстро снял с панели монтажную крышку и, едва взглянув на следы сгоревшего масла на крышке блока, понял, что второй робот страдал той же болезнью.
