– Я тоже кое-чего понимал по-нгомски… – признался Джуро и замолчал, глядя в пыльную землю, полностью погрузившись в воспоминания.
Очнувшись от своих дум, он еще раз взглянул на Рика и покачал головой.
– Тебя как зовут?
– Рик, сэр.
– Ты очень кстати получил эту бутылку, Рик, потому что у тебя сегодня второй день рождения.
– Спасибо, сэр.
Джуро поднялся, и Рик тоже встал.
– Приятно было с тобой поболтать, вспомнить былое. Я ведь в Лайсоне пять лет провел, все искал свой шанс в жизни. Но, как видишь, нашел его совсем в другом месте.
И Джуро сделал жест, обводя рукой стоявших вокруг людей, машины, навес и столики с опустевшими бутылками.
– Будем считать, что сегодня случилось всего лишь досадное недоразумение и ты исправишься.
– Я исправлюсь, сэр.
– А пушку я тебе не верну, она пойдет в мою коллекцию дурацких пушек, – добавил Джуро и пошел к лимузину.
Охранники тотчас поспешили следом, а Рик остался один с маленькой бутылочкой сахеллы.
58
Пока Нестор шел с группой, Гектор чувствовал себя в безопасности. Ну кто решится напасть на такого человека, у которого на поясе два пистолета, огромный нож и мачете? А еще две зажигательные гранаты, которыми в джунглях расчищали площадки для вертолетов.
Гигантские змеи-лиггеры, прыгающие пауки, полутораметровые сколопендры с парализующим ядом – все это казалось пустяком, пока рядом был командир и одного его взгляда было достаточно, чтобы все лесные гады попрятались по норам.
Он шел с группой четыре часа и провел с ними три привала, а во время последнего в одиночку направился в чащу и Гектор тоже пошел за ним, полагая, что Нестор отправился на разведку.
Да, Гектора никто не звал, но что ему мешало прикрыть командира, пока другие, сняв ботинки, лежали, задрав ноги?
Гектор мастерски лавировал между сидевшими на ветках ядовитыми насекомыми, избегая липкой паутины и потеков жгучей слизи. Где-то наверху ссорились обезьяны, поливая все вокруг мочой, с этим тоже приходилось считаться, прижимаясь к деревьям, едва где-то рядом раздавались вопли.
А командир уходил все дальше, в кишащие рыжими муравьями заросли раумоки, и Гектор бесстрашно следовал за ним, неслышно скользя между колючими лианами.
Он не имел намерений подкрасться и что-то выведать, но именно так у него и получалось. Само собой.
Там, где под гигантскими платанами было почти темно, Нестор наконец остановился, опустился на одно колено и, расчистив ножом небольшой участок, постелил на землю то ли носовой платок, то ли лист от карты.
Гектор замер. Ему показалось, что он видит нечто такое, чего не должен видеть, но с другой стороны, все происходящее настолько его заинтриговало, что он затаил дыхание и даже позволил какому-то москиту впиться ему в плечо.
А Нестор достал из кобуры небольшой матерчатый мешочек и, сунув в него руку, вытащил пригоршню каких-то маленьких предметов – Гектор подумал, что это патроны. Затем Нестор бросил эти предметы на расстеленный платок и, казалось, на мгновение окаменел, разглядывая то, как легли эти предметы.
Потом собрал их и снова бросил.
Гектор смотрел и не мог понять, что за странные манипуляции совершает командир. А Нестор вновь и вновь бросал рыбьи кости, ведь прежде чем покинуть группу, он хотел знать, что ее ожидает.
Почти все кости ложились острием на восток и только четыре – на запад. И это означало разовое столкновение с малыми потерями.
Бросив кости еще несколько раз и поняв, что прогноз не меняется, Нестор собрал их и, подхватив носовой платок, пошел назад – к месту отдыха группы.
А перед ним, стараясь оставаться незамеченным, спешил Гектор. Он так и не смог понять, чем занимался Нестор, и от этого образ командира становился для него еще более значительным и недосягаемым.
Едва Гектор вернулся под куст акации, где похрапывал Найджел, из-за разросшегося подлеска показался Нестор.
Несколько бойцов при его появлении поднялись с земли, ожидая, что он им что-то скажет, но командир подошел к Джеку Ловендору, который считался руководителем разведгруппы.
– Давай отойдем, – негромко сказал командир. Ловендор закинул автомат на плечо и пошел за Нестором. Они остановились у зарослей дикого винограда, Нестор осмотрелся и сказал негромко:
– Я должен возвращаться.
– Конечно возвращайся, Нестор, дальше мы сами.
– Еще пять километров, и будет ключ. Сделаете привал и до вечера покроете расстояние до Желтой Риорды…
– Ты не волнуйся, я все сделаю как надо. Мы пройдем вверх по течению, доберемся до Черной горы и посмотрим оттуда на джунгли – до самого Бикоче…
– Именно так, камрад. Обращайте внимание на каждую мелочь, если это «Нортекс», они умеют хорошо прятаться.
– Я помню, Нестор. У меня в ноге остался от них подарочек.
– Если ничего не обнаружите, спуститесь в джунгли и идите до Белой горы, посмотрите оттуда.
– Думаю, наш радар там еще уцелел.
– Полагаешь уцелел?
– Ну конечно, мы же его тщательно замаскировали.
– Хорошо, если так, тогда вы увидите все записи и направление, в котором полетели самолеты…
– А потом мы выдвинемся к запасному лагерю «Раска» и будем ждать тебя для выступления к ракетным позициям. Связь только в крайнем случае.
Нестор кивнул. Ловендор был хорошо подготовлен и находился в лесу не меньше, чем он сам, но командир все медлил, невольно прикидывая, кого из знакомых ему бойцов недосчитается в этот раз. Хотелось предупредить старого камрада, сказать, чтобы был начеку и чтобы… Впрочем, Нестор понимал, что ничего изменить уже нельзя.
– Ладно, тогда я возвращаюсь в лагерь.
– Иди, Нестор, и ни о чем не беспокойся. Если они где-то высадились, мы их обязательно заметим.
59
Когда Нестор шагнул в лесную чащу и густые заросли сомкнулись за ним, окончательно отделяя от разведгруппы, Гектор почувствовал себя осиротевшим.
Да, он знал, что командир скоро уйдет, вот только поставит их на маршрут и вернется в основной лагерь, но все равно это было как-то несправедливо.
Спавший рядом Найджел всхрапнул и проснулся.
– О, Гек, у тебя пожрать ничего нету?
Гектор вздохнул. После недавней охоты на говагу их отношения с Найджелом значительно улучшились, однако его идеологическая беспринципность, постоянный голод и нездоровая тяга к перебродившим фруктам фугу делала Найджела в глазах Гектора личностью малоприятной.
– Вот возьми две галеты… – сказал он, отдавая половину своего сухого пайка.
