– Его проверили в «восьмом техническом», я еще не выжил из ума.
– При всем уважении к специалистам восьмого технического… – начал было Завьялов, усаживаясь на стул.
– Хорошо-хорошо… – Генерал понял, что ему не отвязаться. Хватка у Завьялова была как у бульдога. – Сегодня в семь я уеду на встречу и, пожалуйста, потрошите, ломайте, поджигайте… Мой кабинет в вашей полной власти.
Генерал вздохнул и с долей грусти оглядел помещение, как будто ему действительно грозил поджог, но Завьялов не придавал этой пантомиме значения. Он знал о выдающихся актерских данных своего начальника.
– Я вот о чем хотел поговорить с вами, Отто… – Шеттельвейс выбрал из обломков скорлупы кусочек ядрышка и забросил в рот. – Капитан Руммель. Он сегодня снова приходил в следственный отдел и… Пора, наверное, принять какое-то решение, ведь он живет под постоянным давлением, даже подозрением, если хотите. А ведь он хороший специалист, неделю назад схватил за хвост «марбельский наркокартель». Всего три дня прожил в джунглях среди каких-то дикарей, и те, посчитав его своим, выдали ему всю цепочку. А два месяца назад вышел на след Тео Румбы. Мы его пять лет искали, ночами не спали. Ну, вы помните…
Генерал забросил в рот еще одно ядрышко, наблюдавшего за ним Завьялова передернуло. Он встряхнул головой и сказал:
– Думаю, что пора снимать с крючка капитана Руммеля, сэр. Из него выжали все, что возможно, без применения термосканирования.
– Термосканирование – варварство. Мы бы получили полуинвалида, а это не в наших интересах, каких бы сказок он нам ни наговорил.
– Абсолютно с вами согласен, сэр.
Генерал сбросил в урну ореховую скорлупу, вытер губы салфеткой, Завьялов облегченно вздохнул.
– Ну а если без этой официальщины, Отто, что мы можем сказать о личной жизни капитана Руммеля?
– С этим у него все в порядке, сэр. Два с половиной года назад он женился на очень милой девушке, Анне Гиапо. У них уже есть ребенок, ему почти три года, зовут Густав. На мой взгляд, они вполне гармоничная семья.
– Что вам известно о прошлом Анны Гиапо?
– Она была девушкой майора Бекета, а еще раньше… девушкой капитана Руммеля.
– Ага, значит, вы в курсе?
– Да, сэр, мы в курсе.
– И можно предположить, что…
– Можно предположить все что угодно, сэр, но это не в наших интересах, как вы изволили заявить. Капитан Руммель успешный агент, а майора Бекета уже не вернешь.
Они помолчали. Генерал барабанил пальцами по пуговицам мундира, едва удерживаясь от того, чтобы достать из сейфа новый орех, а Отто ждал, когда начальник примет какое-то решение.
– Думаю, пришла пора закрыть расследование, – сказал Шеттельвейс.
– Как скажете, сэр.
46
Ожидание длилось третий час. Начавшийся после полудня снег все продолжал идти, покрывая дорогу пушистым покрывалом, выдавшим бы любого, кто решился по нему проехать.
В лесу воцарилась тишина, нарушаемая лишь голосами объедавших рябину снегирей. Иногда из глубины чащи подавали голоса скачущие по веткам бурундуки. Пришедшие в лес люди заняли с лошадьми самую важную для зверьков часть леса – орешник. И время от времени самые смелые из бурундуков совершали стремительные набеги и, срывая орехи над головами затаившихся гвардейцев, уносились по ветвям прочь.
Привычные лошади стояли в глубине леса спокойно, не выдавая себя ржанием и звоном уздечек, правда, за это двое оставшихся при них гвардейцев угощали животных толчеными сухарями.
Майор Бекет сидел, опершись спиной на молодое деревце, и чувствовал, что его затекшие ноги начинают замерзать. А еще уши, ведь на них падали и таяли снежинки.
Возможно, следовало сменить летную фуражку на войлочную гвардейскую шляпу, однако сейчас думать об этом было поздно. Бекет осторожно поднялся и стал переступать с ноги на ногу, затем растер уши и снова сел, придерживая меч.
В нагрудном кармане, под «молнией», лежал пистолет, который ему вернул прелат Гудроф. Он так и не догадался, что это оружие. Впрочем, даже знакомый с огнестрельным оружием человек едва ли признал бы оружие в покрытом никелем четырехмиллиметровом «спрадоке». Это была крохотная машинка дамского размера, и Бекет таскал ее в кабине ради смеха, ведь никакого аварийного набора ему не полагалось.
«Ладно, пусть будет», – подумал майор, поглаживая нагрудный карман. Изящный «спрадок» был единственной вещицей, связывавшей его с миром большой цивилизации.
Майор все еще пребывал во власти своих мыслей, когда кто-то рядом тихо произнес: «Едут…»
Бекет прислушался, но никаких посторонних звуков не разобрал. Однако солдату поверил, ведь тот был местным.
Никакого собственного плана действий у майора не было, он надеялся подыграть прелату Гудрофу, сидевшему в засаде в нескольких ярдах впереди. Вскоре неподалеку крикнула кедровка, затем вспорхнули с рябины снегири, и наконец послышался приглушенный выпавшим снегом стук копыт.
Ехали быстро, без разведки – значит, спешили.
– Именем Легвоса Гудрофа, немедленно остановитесь! Вы на чужой земле! – закричал кто-то, и тотчас со всех сторон, с мечами наперевес, на дорогу выскочили гвардейцы, загородив коннице проезд.
Появление здесь солдат Гудрофа оказалось для Илкнеров полной неожиданностью.
Они и их окружение стали выхватывать мечи, однако гвардейцев Гудрофа с ходу атаковать не решились.
Пока они не видели самого прелата, который, как известно, плыл в сторону Калибазии, эта засада могла быть инициативой какого-нибудь безродного сержанта.
– Кто вы такие и что здесь делаете? – строго спросил прелат Илкнер, потрясая мечом.
В этот момент, стряхивая с веток снег, на дорогу выехал на лошади прелат Гудроф в сопровождении Тревиса и еще четырех его людей.
Увидев это, Бекет начал быстро пробираться в первые ряды, ему нельзя было оставаться вдали от основных событий.
– Какая неожиданность, дорогой сосед! Только я в море, а ты тут как тут, спешишь поживиться моими землями и имуществом! – воскликнул Гудроф, ничуть не стесняясь в выражениях. Он был на своей земле, и это придавало ему уверенности. Но у Илкнеров было численное преимущество, и они тоже были уверены в себе, их кавалеристы потихоньку уже пытались обойти отряд Гудрофа по лесу.
– Ты бросаешь мне жестокое обвинение, сосед! Я такое не стерплю! – с угрозой в голосе предупредил Илкнер, перехватывая меч поудобнее.
– Нет смысла оправдываться, когда прелат схвачен за руку, как какой-нибудь воришка на базаре! – ответил Гудроф, распаляясь не меньше, чем его оппонент.
Через мгновение прелаты должны были кинуться друг на друга и начать битву с неизвестным исходом, но в планы майора Бекета это не входило. Бросившись вперед, он ухватился рукой за луку седла Мората Илкнера, оттолкнулся от земли и сбил прелата с лошади ударом ноги в голову.
