Олег раздраженно передернул плечами.
— Сам знаешь, что пораньше тебя читал. И что?
— Он писал, — продолжил прелат, ничуть не
обидевшись, — что существуют два града-царства: земное, это та грязь, в
котором мы сейчас, и царство Божье... которое есть только в наших сердцах и
чаяниях лучших людей. Это царство нужно торопить, приближать, переносить из
него в реальность то, что можем перенести.
Олег хмыкнул.
— Вот и бродят по дорогам головотяпы, утверждающие, что
уже при жизни нынешнего поколения христианство покончит с царством
несправедливости и установит тысячелетнее царство добра и щастя.
Прелат взглянул на него остро.
— А что, ты в это не веришь?
Олег сдвинул плечами. Усмехнулся, смолчал. Прелат смотрел на
язычника с великим сожалением.
— Бред, — сказал Олег наконец. Он поднялся,
похлопал себя по животу. — Что-то моя животная сущность ну никак не желает
смириться. И чем дальше, тем больше требует удовлетворения своих скотских
желаний. Проще говоря, жрать требует!
Прелат поднялся, от сухой жилистой фигуры пахнуло праведным
гневом. Он гордо вскинул подбородок, чем-то неуловимо напомнил Томасу рыцаря,
бросающего вызов более сильным рыцарям.
— Ты прав, — сказал он суховато, — вера без
дел мертва. Я думал, что у меня больше нет сил... но поговорил с тобой,
отрицающим Его, и понял, что я должен трудиться во Имя Господа больше...
Он повернулся и направился к двери. Томас ощутил нечто
недоброе, так уходят на смерть, спросил встревоженно:
— Ваше преосвященство, что вы задумали?
— Я решился, — ответил прелат настолько холодно и
торжественно, словно уже распрощался с земной жизнью и судил себя по другим
меркам. — Я войду в Адову Расщелину!.. И потягаюсь с силами ада.
Томас вскочил, но твердая ладонь калики легла на его локоть.
Когда прелат вышел, Томас сказал быстро:
— Он погибнет!
— Вряд ли, — буркнул Олег.
— Но что он сможет один?
— Ничего, — согласился Олег. — Слушай, мы с
тобой идем дообедывать или нет? Либо память моя ни к черту, либо ты отказался
слишком уж... тихо.
Томас хотел возразить, но ощутил, что его желудок затопал
ногами, привлекая внимание. Там гуляет гулкое эхо, Томас сказал вроде бы с
неохотой:
— Ладно, нехристь, пойдем. Уговорил.
Глава 6
В полдень настоятель спохватился, что не видно прелата,
Томас правдиво сказал, куда отправился папский доверенный, отец Крыжень пришел
в ужас.
Небо из синего перешло в бледно-прозрачное, воздух застыл,
теплый и насыщенный запахами трав, белые облачка стали сперва оранжевыми, затем
покраснели, предвещая скорый закат.
Настоятель тревожился все больше, монахи начали стягиваться
в главный зал для вечерней молитвы. Томас первый ощутил неладное, вскинул
голову. Через зарешеченные окна виднеется небо, в синем небе появилось множество
красных точек, что росли, приближались с огромной скоростью.
Он вскрикнул, настоятель обернулся, лицо исказилось, но в
глазах было изумление.
— Но ведь птицы ада еще никогда раньше...
— Что-то придумали! — крикнул Томас. —
Защищайтесь!
Монахи растерянно смотрели в окна. Огромные красные птицы
налетели с диким криком, от которого заломило в ушах. Крылатые чудища падали с
неба, подобно камням, в агонии вцеплялись когтями в решетки на окнах. Слышался
жуткий птичий крик, клекот, хлопанье крыльев. Жесткие перья влетали в кельи,
монахи растерянно отпрыгивали, хватались за дубины.
Снаружи донесся крик:
— Адские твари!.. Адские твари вышли из бездны!
Томас вскочил, глаза расширены:
— А говорили, что монастырь неприступен!
Он бросился наверх и заметался по келье, собирая доспехи,
хватаясь за меч, Олег быстро подошел к окну.
По зеленому полю, подминая траву и кустарники, двигаются в
сторону монастыря огромные бронированные звери, похожие на хишных черепах.
Трава под ними сразу покрывается инеем, а сами черепахи смахивают на непомерно
толстых волков с короткими ногами. Сизые дымки вспыхивают на толстых панцирях,
Олег видел, как несколько монахов подбежали и с дикими криками выплеснули на
чудовищ нечто прозрачное из чаш.
Одну из черепах сразу охватило пламя, дальше двигался клубок
огня, все замедляя движение, еще у трех черепах вспыхнули панцири, огонь быстро
перетек вниз, у двух загорелись лапы.
— Святой водой, — заметил он. — Действует
неплохо. Но там тоже учли, прислали самых толстокожих...
За спиной прозвенело железо, простучали подошвы сапог,
хлопнула дверь. Олег оглянулся, Томаса в келье уже не было.
За ледяными черепахами, распространяющими жуткий холод,
мерно шагают люди, так сперва показалось Томасу, огромные люди, закованные в
костяную броню, но, когда те приблизились, он в страхе и ярости увидел
оскаленные звериные морды с замерзшими сосульками на шерсти.
Зеленая трава на глазах сжучивалась, чернела, припадала к
земле, листья превращались в черную слизь. Земля стала рыхлой, под ногами
зачавкало, но тут же ее схватывало льдом, и дальше слышен был жуткий стук
когтей по замерзшей земле. Свет померк, Томас слышал, как торжествующе взревели
двуногие звери.
Зеленая цветущая земля вокруг монастыря на глазах
превращалась в зловонную топь и тут же замерзала черным бугристым месивом.
Томас пропустил мимо себя хромающую черепаху, от нее пахнуло
лютой зимой, святая вода сожгла ей верхнюю часть головы, черепаха ковыляет по
кругу, а Томас прыгнул навстречу двуногим зверям и быстро-быстро заработал
мечом.
Тот, кто послал чудовищ, постарался обезопасить их от святой
воды, потому все перегружены костяной броней, двигаются медленно. Его меч
находил уязвимые места и отсекал конечности, рассекал тела. По бокам встали два
монаха огромного роста, мощно били дубинами, стоял жуткий треск раскалывающихся
при бурном ледоходе льдин.
Сзади кто-то покрикивал:
— Не увлекайтесь!.. Не дайте себя окружить!.. Их целая
тьма!..
Томас сражался в десятке шагов от монастыря на твердой
земле, из-под подошв выпрыгивали беззаботные кузнечики, но вдруг увидел, как
зловонная жижа подкатывается к его ступням. Он инстинктивно отступил, но
вонючая грязь надвигалась, зеленая трава исчезала, превращаясь тут же в
слизь...
... что быстро застывала, превращаясь уже в грязный лед с
вмерзшими травинками, кузнечиками. Холод пробирался под доспехи, выпивал пот с
разгоряченного лба.
Часть монстров, собравшись в плотный клин, прорвалась к
монастырю. Томас, окруженный с десятком монахов, не мог пробиться на помощь, их
отделила целая стена тел, вся из костяной брони. Под ударами тяжелых дубин
справа и слева жутко трещало, Томас хрипел и задыхался, от монастыря их
медленно теснили, а десятка три чудовищ с ревом и рыком бросились по ступенькам
в уже выбитые двери.
