Томас сказал наставительно:
— Женщина дома, о ней можно не беспокоиться. А вот
зайцы... если они из нечистых рук... Впрочем, мы в дороге, а для странствующих
Господь предусмотрел некоторые льготы. Нужно только не наглеть уж слишком, а
так вообще можно есть и некрещеных зайцев. Но молитву нужно прочесть
непременно, для молитв отдельного мешка не требуется!
— Это да, — согласился Олег подозрительно быстро.
Поинтересовался: — А ты много молитв знаешь?
— Много, — ответил Томас гордо.
— Какие?
— «Ave Maria», — ответил Томас гордо, —
«Laudetur lesus Cristos» и даже «Dominus, dominus... aliluia».
— Ого, — сказал Олег уважительно. — Ну и
какие там слова?
Томас удивился:
— Я ж тебе сказал! Есть молитва «Ave Maria», a есть —
«Laudetur lesus Cristos». Какие тебе еще слова?
Олег протянул озадаченно и с огромным уважением:
— Извини, это я дурак, не понял... и о тебе думал...
гм, прости, что усомнился!
На пятый день пути с утра поднялся туман, а вдобавок ко
всему посыпался мелкий дождь, перешел в ливень. Холодные струи промочили
одежду. Олег оглянулся на Томаса, однако рыцарь держится в седле ровный, как
свеча, плечи развернуты, на губах снисходительная улыбка. Олег зябко передернул
плечами. Гадко в промокшей одежде, но куда гаже рыцарю, которому вода затекает
во все щели доспехов и чавкает там, хлюпает, промокает, а он все так же держит
морду любезной и приветливой, притворщик христианский, как и все учение Христа
— одно притворство...
Он привставал в седле, прислушивался и принюхивался,
наконец, вытянул руку.
— Там в лесу неплохой домик... Вот тропка!
Томас вскинул бровь, но, привыкши доверять дикарю, тоже
дернул повод. Деревья нехотя расступались, ненадолго укрыв от дождя, зато
малейшее прикосновение к ветвям обрушивает на голову и плечи целые водопады. Не
слишком утоптанная тропка вывела даже не на поляну, а на небольшое поле,
огороженное прочным частоколом. В середке высится прочный бревенчатый дом, из
трубы аппетитно вьется синий дымок. Помимо дома виднеются еще и пристройки, из
которых сразу угадывалась просторная конюшня.
Томас провозгласил громко:
— Что ж, окажем лесному жителю честь своим
присутствием!
— Как же, — пробормотал Олег, — сам почти
король пожаловал...
Томас услышал, поправил с достоинством:
— Не король, но благородный рыцарь сэр Томас из
Гисленда. И пусть здесь не знают, где этот Гисленд и что вообще страна зовется
Британией, но христианские законы гостеприимства святы.
— Они не христианские, — уязвил Олег. — Еще
Зевс бродил в личине странника и наказывал тех, кто не давал приюта. Да вообще
у всех богов была такая причуда. Впрочем, не думаю, что здесь совсем уж дикий
человек... Такое хозяйство!
Они медленно ехали вдоль изгороди, отыскивая вход, из-под
крыльца выскочили два огромных пса и подняли оглушительный лай. Вскоре в
дверном проеме показался мужчина в наброшенном на голову плаще вгляделся,
крикнул зычно:
— Вон там левее калитка!.. Не бойтесь, собаки на
привязи.
Олег спрыгнул, открыл калитку, Томас въехал первым и,
ухватив повод коня Олега, завел следом. Конюшня оказалась в самом деле
конюшней, в полумраке он увидел блестящие глаза, услышал смачный хруст овса,
дохнуло животным теплом крупных зверей. Олег ввел коней в свободные ясли, бросил
овса, а когда вышел под дождь, Томас уже исчез в доме.
Как и понял по конюшне, предприимчивый хозяин перестроил
свой дом под постоялый двор. Большая дорога проходит совсем близко, ее не видно
из-за пелены дождя, а сам дом, если присмотреться, совсем не деревенский
домишко: непривычно высокий фундамент из плотно подогнанных камней, стены из
толстенных бревен, все это огорожено высоким частоколом, ворота из толстых
досок, стрелой или дротиком не пробить, да еще и оббиты широкими полосами
металла.
Двор просторный, теперь уже видно, что помимо конюшни здесь
обязательные кузница, шорная, булочная, плотницкая и лавка со всякими мелочами,
что могут пригодиться в пути. Олег на крыльце отряхнул воду с одежды, дверь
распахнулась в небольшое, жарко натопленное помещение. Томас разговаривал с
невысоким мужиком в фартуке, явно хозяином, брезгливо указывал на стол, где
объедки плавают в пролитом супе, из-за столов на них поглядывали кто с
любопытством, кто с интересом.
Олег подошел, почтительно поклонился Томасу, доложил, что
кони устроены, как насчет пожрать. Томас если и заметил издевку, не подал виду,
жестом велел идти за стол, с которого спешно счищали грязь, вытирали и чуть ли
не скоблили столешницу. Сам он старался не таращиться, подобно простолюдину, по
сторонам, однако в этом трапезном зале среди множества обедающих, ужинающих и
просто пирующих обнаружил за одним из столов троих рыцарей, а еще дальше за
небольшим приставным столиком расположился богато одетый сеньор с оруженосцем и
слугой его цветов. Рыцари вообще-то редкость в этом насквозь рыцарском мире: не
всякое поместье в состоянии дать такой доход, чтобы купить и боевого коня,
который стоит примерно столько, сколько триста крестьянских лошадок, и крайне
дорогие доспехи и вооружение — одни рыцарские доспехи включают около двухсот
тщательно прилаженных деталей, и малейшее повреждение требует дорогостоящего
ремонта у опытных оружейников. Так что встретить рыцаря на дороге — уже
редкость, но когда в одной гостинице сходятся сразу несколько, это не простое
совпадение.
Он со всей учтивостью поприветствовал всех, стараясь в
коротком приветствии выказать и галантность, и чувство собственного
достоинства. Рыцари отвечали кто как, но видно было, что все стараются в меру
своего деревенского воспитания выглядеть изящными и с хорошими манерами.
Один со всевозможной учтивостью представился сэром
Ольбрехтом из Найлэнда, попросил позволения пересесть за их стол. Томас встал и
ответил в цветистых выражениях, что весьма и даже весьма, а также очень, на что
любезный сэр Ольбрехт раскланялся и галантно опустился на лавку с той стороны
стола, продолжая рассматривать сэра Томаса живыми смеющимися глазами, полными
доброжелательства и сдержанного любопытства.
— И вы на турнир? — поинтересовался он. —
Идут слухи, что приедет даже принц Уэльский, а также герцог Еллок с братьями, а
это уже что-то! Их всегда сопровождает огромный двор, в нем красивых женщин
всегда больше, чем рыцарей...
Томас поинтересовался сдержанно:
— А что за турнир?
Сэр Ольбрехт приятно удивился.
— Вы даже не слышали? Из какого же медвежьего..,
простите, каких дальних владений добирались? Соперничество между родами Лангера
и Армагака достигло такого накала, что они решили устроить турнир и сразиться
там своими отборными отрядами. Король в ярости, церковь обещает участникам
турнира геенну огненную, но честь, господа, честь!..
