Над ухом Олега прозвенел веселый голосок:
— Так чего же медлим?
Томас развернулся с медлительностью большой катапульты. На
благородном лице неторопливо отобразилось благородное недоумение.
— Разве медлим?
— Эти кони, — прокричала Лилит так звонко, что
Олег отшатнулся, — могут идти не только шагом!
Томас сдвинул плечами, железо жутко скрипнуло. Синие глаза
на миг встретились с ее черными, загадочными и непроницаемыми, но он не уронил
взора, только милостиво наклонил голову, жест, достойный человека, который на
троне пробыл уже не один десяток лет.
— Желание такой красивой женщины закон для рыцаря!..
Сэр калика, если твой конь не отстанет... я имею в виду весомость твоего зада,
женщина за твоей спиной весит не больше котенка, то можем, можем...
Коровы не повернули голов, но пастухи раскрыли рты и смотрели
зачарованно. По дороге несется на огромном черном коне сверкающий доспехами
рыцарь, рядом на таком же гордо скачет с прямой спиной золотоволоска из сказки,
нежная и красивая. Следом мчится странный багровый конь, что за масть, на его
спине двое: человек с красными, как пламя заката, волосами, в звериной шкуре,
солнце блестит на обнаженных круглых, как валуны, плечах, к его спине прижалась
женщина с черными распущенными волосами, по ветру трепещет черное пламя, и
видно, как разлетаются черные искры.
Дорога пошла ближе к лесу, встретили группу селян, что едва
волокут вязанки хвороста, у женщин еще и по лукошку с грибами. Тропка вилась
вдоль леса, повторяя изгибы. Кони неслись как ветер, на поворотах седоков
забрасывало то вправо, то влево, Лилит взвизгивала счастливо и крепче
прижималась к могучему волхву. Ее пальцы уже не щупали его мышцы на животе, а
замерли, словно наполовину погрузились в твердое тело человека из Леса, однако
от тряски сползают все ниже и ниже.
Пронеслись мимо маленького озерка, распугивая гусей. Чуть
дальше четверо бедно одетых мужиков трясли пятого, потом швырнули оземь, начали
избивать. Четверка на трех конях пронеслась мимо, но Томас с неохотой натянул
повод.
Олег проехал мимо, в зеленых глазах недоумение. Томас
развернул коня, вскачь помчался к схватке. Яра, чуть помедлив, последовала за
женихом. Олег пожал плечами, отчего пальцы Лилит скользнули еще ниже, начали
искать щелочку под широким поясом.
Томас оттеснил конем напавших, один воровато сунул руку за
пазуху, на миг блеснуло лезвие, тотчас же подкованный сапог привычного ко всему
рыцаря угодил наглецу в лицо. Нож вылетел и блеснул в воздухе, как
выскользнувшая из рук серебристая рыбка. Несчастный рухнул навзничь, вместо
лица кровавое месиво, словно лягнул не Томас, а его конь.
Остальные рисковать не стали, отбежали, что-то выкрикивают,
а когда и Олег пустил коня в их сторону, поспешно убежали в лес. Яра погрозила
кулаком, но четверка уже скрылась за деревьями.
Томас соскочил на землю, помог встать избитому. У того алые
струйки хлещут из сломанного носа, расквашенных губ, даже выплевывает при
каждом выдохе красные густые комья. Рубашка в клочьях, на коленях дыры, но явно
давние, голые ступни почернели от постоянного хождения босиком, огрубели, как
конские копыта.
— Что стряслось? — спросил Томас строго. — Ты
кто?
— Йомен, сеньор, — ответил избитый простолюдин,
голос дрожал, но глаза уже воровато бегали по сторонам, — эта мразь
обвинила меня в том, что я жульничал, играя в кости!.. А теперь еще и отняли
мой выигрыш.
Томас окинул его придирчивым взором.
— А ты играл честно?
Йомен потупился.
— Ну, временами... Но все равно выигрыш — мой! Они тоже
жульничали, только я пережульничал.
Он вытер кровавые сопли, размазывая по всему лицу. Томас
брезгливо поморщился:
— Яра, дай ему платок. А от меня вот тебе монета, купи
новую рубаху. Еще останется и на хороший обед. И — постарайся жить честно!
Он вернулся к молча наблюдавшим Олегу и Лилит, вскинул
подбородок и гордо проехал мимо. Яра виновато посмотрела на Олега, вздохнула,
но догнала Томаса, ее конь пошел с его конем стремя в стремя.
Олег оглянулся на удалого мужика, таких... йоменов встречал
под Киевом, Новгородом, как и по всему белу свету. Сейчас разбежится тебе жить
честно! Сегодня же в корчме расскажет, какого кукукнутого эти придурки в железе
поставили королем, устроит пир, напьется и, даже не подумав купить новую
рубаху, снова сжульничает, снова получит по роже... а может, и не получит.
На одном из поворотов Томас, не глядя на Олега, процедил
сквозь зубы:
— Чего скалишься?
— Да так, — ответил Олег чересчур честно, — я
ничего.
Томас проворчал с неудовольствием:
— Эх, сэр калика, ты в самом деле «ничего». Ничего не
понимаешь!.. Если бы я был не благородного происхождения, а простым мужиком...
просто мужиком, даже не мужчиной, я бы проехал мимо. Мол, всяк за себя, один
Бог за всех. Но благородное происхождение накладывает обязательства!
Благородный отвечает за всех: семью, друзей, соседей, страну!.. Обязан
вмешиваться всегда, даже если видит, что может потерять голову.
Калика сказал насмешливо:
— Так что ж хорошего в благородном происхождении?
Простым мужиком быть безопаснее. И проще.
— Намного, — вздохнул Томас. — Намного.
Олег угрюмо промолчал. Не надо быть вещим, чтобы увидеть
будущее рыцарства.
Глава 2
Томас радостно привстал на стременах. По зеленому полю
навстречу тяжело двигается, сверкая начищенными доспехами, могучая рыцарская
конница. В отряде не меньше двухсот воинов, из них полсотни на тяжелых боевых
конях, остальные в доспехах полегче, но над конскими лбами развеваются плюмажи,
широкие ремни блещут металлическими бляхами.
Томас вскрикнул:
— Как они узнали?.. Все равно молодцы!
— Кто это? — спросила Лилит в ухо Олега. Он
отшатнулся, она тут же игриво прикусила его за мочку. — Кто эти блестящие
рыцари?
— Подданные. — проворчал Олег. — Может быть,
уже верноподданные... Ишь, в полном параде встречать высыпали.
— Как думаешь, хорошо быть королем?
— Не знаю, — ответил Олег сумрачно.
Лилит хихикнула над ухом.
— Так уж и не знаешь?
— Это кому как, — ответил Олег еще сумрачнее.
— То-то, — сказала она, — а то думала, что
будешь отбрехиваться.
— Слишком много знаешь, — проворчал он — Прибить
тебя, что ли?
Томас начал придерживать разгорячившегося коня, а могучий
рыцарский отряд, завидев приближающуюся четверку на трех могучих конях,
медленно остановился. В рядах происходило движение, рыцари выравнивали строй,
получилось красиво и внушительно.
