— Бой!
Томас наклонился и, быстро опуская копье в горизонтальное
положение, пришпорил коня. В грозной тишине послышался нарастающий сухой стук
копыт, два закованных в железо рыцаря на тяжелых конях, укрытых металлом,
понеслись друг другу навстречу. Копыта стучали чаще, копья быстро опустились,
рыцари пригнулись и выбирают точку для удара.
Сэр Лангер не показался опытным бойцом, Томас опустил копье
и с силой ударил в щит, а сам легко уклонился от тупого острия, что скользнуло
рядом со шлемом. Грохот, лязг железа, его руку тряхнуло, содрогнулся и конь,
приняв всю силу удара на себя. Томас удержал его поводом, оглядываться не стал,
чутье подсказало, что противник не просто удержаться в седле не сумел, но
вылетел, будто его вышибло бревном тарана, вернулся в свой конец поля.
У входа на поле Олег с укоризной покачал головой.
— Вот чему ты учился всю жизнь?
— Чему? — спросил Томас настороженно.
— Людев обижать, — ответил Олег печально. —
Он же на землю упал!
— А ты б ему соломки подстелил, — сказал Томас
язвительно. — Ишь, человеколюб отыскался!
— Знал бы...
— Так ты ж вроде в будущее заглядываешь?
— Такие мелочи не зрю, — ответил Олег. — Я зрю
движение народов, падение и рождение царств. А вот ты — грубый. Так человека
вдарить! Было бы за дело, а то потехи ради.
Томас нетерпеливо оглядывался, с той стороны уже возвышается
другой всадник, герб Томас не различил, да и не важно, в крестовом походе с
королями приходилось сражаться бок о бок, а потом, в минуты отдыха, еще и
съезжались в рыцарском поединке, где никто не смотрел, кто перед ним: король,
герцог или простой однощитовый рыцарь.
Сшибка, резкий сухой треск, в воздухе с треском разлетелись
белые щепки. Томас пронесся вдоль барьера, покачиваясь и с трудом удерживая
копье, а его противник от удара завалился на спину, пробовал удержаться, но
испуганный конь несся слишком быстро, и рыцарь все сильнее заваливался на
спину, наконец, пытаясь удержаться, он выронил из руки тяжелое копье, в седле
удержался, однако рев на галерее, где разочарованный, где восторженный,
показал, кто проиграл схватку.
Олег рассматривал схватку с ленивым интересом человека,
повидавшего этих схваток... и все же увидевшего нечто новое. Когда-то конница
всех стран и народов не знала даже такой вещи, как стремена, но вот их
придумали скифы и ввели в обиход, хотя в Европе они появились всего
двести-триста лет тому, совсем недавно. Как и везде, это сразу дало
преимущество над бесстременными и абсолютное превосходство над пешими, но самое
главное, что теперь пика стала превращаться в копье, по-настоящему грозное
оружие.
Без стремян таранная атака тяжелой конницы с копьями «в
упор», то есть плотно зажатыми под правой мышкой, абсолютно невозможна. Но
когда появились стремена, то это прежнее копье стали называть просто пикой, а
копьем стало служить настоящее чудовище, длинное и толстое. Укрытый броней
конь, тяжеловооруженный всадник и само громадное копье составляют единое целое.
Когда такой всадник разгоняется, это страшное зрелище, и ничто не в состоянии
остановить тяжело вооруженного рыцаря. Как говорят знатоки, такой рыцарь
способен пробить даже крепостную стену. Во всяком случае, глинобитную стену
восточной крепости прошибет навылет, почти не замедлив скорости, а в крепости
еще потопчет и расплющит, как лягушек, массу вооруженных защитников.
А если учесть, что такое копье можно держать дальше центра
тяжести, ближе к хвостовой части, то в этом случае копье можно удлинить почти
на треть, даже чуть больше. Кстати, седло тоже изменили, подняв заднюю луку и
уперши ее в поясницу всадника, теперь такой всадник несокрушим...
Он вздохнул, окинул оценивающим взглядом могучего Томаса.
Да, такой конный рыцарь с копьем наперевес несокрушим, но лишь до тех пор, пока
не встретит скачущего навстречу такого же рыцаря. И тоже с длинным копьем,
зажатым под мышкой.
Слуги примчались, держа на плечах эти свежевыструганные
бревна, там, у края турнирного поля, уже соорудили высокую подставку для копий.
Сюда слышно, как остро пахнет свежим деревом, сейчас там не меньше дюжины
новеньких копий, но к концу турнирного дня обычно остается едва ли хоть одно, а
к середине всего турнира на этой подставке копья сменятся несколько раз.
Он отвлекся, за это время Томас вышиб из седла еще одного.
Среди толпы нашлись сторонники этого прибывшего чужака, уже сбегали к шатрам
побежденных и привели оттуда коней с навьюченными доспехами: конь и доспехи
достаются победителю.
Глава 20
Олег с ленивым беспокойством посмотрел на Томаса. Доспехи
еще целы, зато грудь вздымается, как волны в бурю, в легких свистит и клокочет,
будто закипает вода в гигантском котле. Когда поднял забрало, со вспотевшего
лба сорвались крупные капли.
— Может, хватит?
— Бросают вызов, — возразил Томас.
— Возьмут измором, — сообщил Олег. — У тебя
уже руки дрожат!
— Еще нет, — огрызнулся Томас. — Парочку еще
заставлю поваляться в грязи...
Протрубили трубы, на арену вышел, вышагивая надменно и
торжественно, одетый в золото и парчу оруженосец, за ним на прекрасном дорогом
коне выехал сэр Филипп фон Ризенштерн, так его объявили, красивый и надменный,
весь в блестящих доспехах из прекрасной стали, на груди вычеканен герб и
вздыбленные львы, с плеч красиво ниспадает пурпурный плащ.
Голову он оставил непокрытой, светлые волнистые волосы
красивыми локонами падали на плечи и спину. На галерее взорвались восторженными
криками.
Томас сказал ревниво:
— Это не рыцарь, это дамский угодник!
— Не обманись внешностью, — предостерег
Олег. — На тебя тоже можно всякое подумать.
— Что? — спросил Томас с подозрением.
— Не отвлекайся, не отвлекайся, — ответил Олег
ласково. — Тебе сейчас вдарят.
— Нет, ты мне скажи!
— После схватки, — пообещал Олег. — Когда,
тебя вынесут ногами вперед.
Томас молча опустил забрало, конь тряхнул гривой и понесся,
набирая скорость, навстречу всаднику с опущенным копьем. Олег напрягся, когда
прозвучал металлический удар сокрушительной силы. Томаса отшвырнуло навзничь,
Олег видел, с каким трудом восстанавливает равновесие, но копье из руки не
выронил, на свою сторону прибыл уже ровный, как свеча, копье смотрит обломанным
острием строго в небо, а его противник потерял и копье, и стремя.
Рыцари, взявшие на себя роль судей и герольдов, вынужденно
признали победу сэра Томаса Мальтона. Олег дождался, когда подъедет Томас,
сказал тихонько:
— Говорил же, что он только выглядит дамским угодником?
Из-под опущенного забрала прохрипело:
— Так что можно на меня подумать?
