— Да, — согласился Олег, — если даже к тебе,
то не представляю, сколько их было. Но вообще как?
В дупле проворчало глухо:
— Плохо, но раз еще и ты появился, то будет еще хуже,
знаю.
— Это точно, — согласился Олег. — Со мной не
соскучишься. Либо лес спалю, либо наводнение устрою... шучу-шучу, не прячься.
Ты что-то слышал о Черной Язве?
В дупле пошуршало, голос ответил осторожно:
— Едешь туда?
— А ты как думаешь?
В дупле вздохнуло.
— Можно было и не спрашивать, как же какая гадость в
мире без тебя обойдется? Но вообще-то в плохое время едешь. Там страшноватые
дела творятся. Старые боги, говорят, просыпаются...
Томас насторожился, а Олег вздохнул.
— Сколько раз я это слышал, — сказал он с
тоской. — Ну почему ничего нового... всегда одно и то же... И что, черные
маги обнаглели, уже в города заходят?
— Верно, — ответили из дупла.
— И тролли с гоблинами перестали воевать, теперь вместе
на людей ходят?
— Точно, — ответили из дупла несколько озадаченно.
— И урочный час близок, — протянул Олег заунывным
голосом, — скоро мертвецы выйдут из могил и будут пожирать живых...
В дупле зашуршало, появилась огромная лохматая голова.
Грязные спутанные волосы закрыли лоб и все лицо, только крючковатый нос торчит,
как лезвие изогнутого ножа. Томас ощутил, что житель дупла лишь бегло оглядел
волхва, а вот его рассматривал настороженно и с большим вниманием.
— Насчет мертвецов не слышал, — сказал
лохматый, — но похоже на правду. И еще похоже, ты знаешь больше.
Олег буркнул:
— Но все равно меняться с тобой не буду. Хоть ты и счастлив.
Конь под ним встал на дыбы, ржанул, Олег развернул его на
задних ногах. Томас поспешно дал дорогу, Олег на резвом жеребце проскочил мимо,
как выпущенная стрела. Красный хвост гуннского коня помахивал резво и задорно,
Томас пустил своего вскачь, догнал между деревьев, Олег едет сосредоточенный,
брови сдвинулись, зеленые глаза мечут молнии..
— Это кто? — спросил Томас.
— Лесовик, — ответил Олег безучастно.
— Лесовик, — повторил Томас. — Ах, так это
сам Лесовик?.. Тот самый Лесовик? А кто такой Лесовик?
Олег отмахнулся.
— Да не забивай голову, тебе это надо? Один из местных
богов. Правда, из мелких.
Томас торопливо перекрестился.
— Демон?
— Бог, — терпеливо сказал Олег. — Бог, а не
демон.
— Все равно демон, — упрямо сказал Томас.
— Невежда, — бросил Олег раздраженно. —
Демоны — это те ангелы, что взбунтовались против вашего Бога. Они были
низвергнуты на землю, у них отобрали белые крылья и нимбы, и там, в аду, они
стали демонами.
— Обратил, — буркнул Томас, — но все равно
эти языческие боги — демоны.
Олег вздохнул.
— Да, в интересах дела так считать удобнее. Я тебе уже
говорил, на самом деле дохристианские боги понятия не имели ни о каком великом
расколе на небе, в результате которого часть ангелов была низвергнута и теперь
в опале. Старые боги в драке не участвовали, и то, что сейчас их под одну
гребенку с действительными бунтовщиками... несправедливо.
Томас выпрямился, взор устремлен вдаль, постарался, чтобы
голос звучал твердо и решительно:
— Они — демоны! Если нет, то должны покаяться и принять
святое крещение. И тогда Господь в своей превеликой милости, возможно, их
допустит к себе!
Олег вздохнул, зеленые глаза вспыхнули злостью, но быстро
погасли, злость сменилась бесконечной усталостью. Он пришпорил коня и вырвался
на дорогу, что начала выходить из леса.
Дважды за день встречали шайки разбойников, но никто не
осмелился напасть на двух вооруженных мужчин. На следующий день встретили шайку
побольше, но и те не рискнули ввязаться в драку, только грозили издали,
выкрикивали оскорбления и угрозы, делали непристойные жесты, но едва Томас
опустил забрало и сделал вид, что сейчас нападет, бросились в кусты.
Однажды двое из разбойников побойчее изготовили луки и
выпустили по стреле. Одна упала перед конской мордой, другая ударила в попону
коня Томаса и застряла. Томас в бессилии выругался, на эту шваль не поскачешь
ни с копьем, ни с мечом в руке. Даже с плетью не удастся, разбегутся, как
вспугнутые зайцы, а за деревьями да завалами не отыскать достойному рыцарю.
Звонко щелкнуло дважды. Оба разбойника выронили луки, один
повернулся вокруг оси и упал лицом вниз, и стальное острие высунулось из спины,
второму стрела ударила в голову и опрокинула навзничь.
Томас оглянулся, Олег с тем же отстраненным выражением лица
убирал лук за спину. Разбойники опешили, затем заорали снова, Томас видел, как
потрясают кулаками, но теперь в душе ликование и чистая радость, прости
Господи, за такие чувства, он принял скорбный вид, все-таки христианские души
сейчас расстаются с телами, поехал дальше суровый и неподвижный, даже сказал
пару слов заупокойной. Правда, про себя, чтобы калика не ехидничал.
Олег поглядывал искоса с интересом. Любопытный народ эти
христиане. Очень даже. Чувствует одно, а говорит и делает другое. Можно бы
такого назвать отъявленным лжецом, как и есть на самом деле, но, с другой
стороны, полностью свободен только дикий зверь, а человек то и дело врет, чтобы
уживаться в обществе. А наибольшие лжецы из всех людей на свете — христиане,
что бесспорно.
Возможно, потому они и так быстро распространяются по всем
странам.
— Новый мир, — пробормотал он. — Новый мир...
Новые люди для нового мира...
Припомнились предыдущие попытки вырваться из закольцованной
вселенной. Пробовали Керге, Ришке, Просветленный Самми, очень много над этим
бились восточные мудрецы, из тысяч которых даже знатоки помнят разве что
Заратуштру, Гаутаму да еще десяток наиболее ярких, но никто не мог проломиться
через стену, ибо человек был язычником, и вселенная оставалась языческой.
Чтобы выйти на следующий уровень, человек должен сам стать
иным. Перво-наперво он должен отринуть весь этот мир, придумать себе другой,
более чистый и высокий, и начинать в нем жить, хоть это и смешно, и дико. Да,
жить в придуманном мире. Если о нем будет говорить противник, то вполне
справедливо скажет, что в лживом.
А если не противник?
Глава 2
За день пятьдесят миль, где проехали, где промчались, а
заночевали на опушке леса, выбрав удобное место, чтобы с одной стороны стена
деревьев, с другой — простор, а над головой плотная крыша веток. Кони даже не выглядели
очень уж усталыми, Томас восхищенно бормотал, что если бы такие кони да в те
времена, когда он прямо на коне взбирался на башню Давида...
