— Абсолютно? — переспросил он с недоверием. —
Так не бывает. Хотя бы разбойники, но там живут.
Она сказала так же мило:
— Тот замок по ту сторону реки.
Холодок страха прокатился по его телу, он начал
поворачиваться к ней, но леди Жанель с готовностью придвинулась, чтобы прийти
ему на грудь, и он снова повернулся поспешно, указал в ночь:
— А почему там что-то светится?
— Там не люди, — промурлыкала она. — Кто
знает, что у них там за... развлечения?
— Развлечения?
Она ответила игриво:
— А чем еще заниматься благородным господам? Наш удел —
пиры, танцы, интриги, любовные игры, охота, снова пиры и прочие развлечения...
Особый привкус придают гости. Среди них попадаются очень интересные рыцари. Сэр
Томас, от вас веет отвагой и мужеством! Я вся таю, как воск на жарком солнце.
Вот послушайте, как взволнованно бьется мое нежное сердце... Дайте же руку!.. А
теперь положите ее сюда... Не отдергивайте, это всего лишь моя грудь...
Послышались шаркающие шаги, леди Жанель не отпускала руку
Томаса, под его пальцами в самом деле волнуется и вздымается высокая грудь, а
бьется ли под ней сердце, не определишь... Тем более что горячая кровь
бросилась в лицо... и не только в лицо, жар прокатился по телу.
Язычник вышел на освещенное факелом место, угрюмый и с
неприятной улыбкой на лице, но сейчас Томас готов был расцеловать его гнусную
рожу.
— Ага, — сказал калика неприятным голосом, —
вот ты где... Понятно, любишь кататься, люби и самочку возить. Леди, моего
господина трудно соблазнить, потому что он такой застенчивый, такой застенчивый...
Когда мочится на улице, всегда отворачивается к стенке! Так что вы смелее!
Леди Жанель ликующе воскликнула:
— Так вы, наверное, еще и девственник? Как мне
повезло!.. Не волнуйтесь, сэр Томас, я помогу вам и открою для вас море, нет,
океан наслаждений.
— Вот-вот, — поощрил Олег, — откройте ему,
откройте. Прямо щас, а то он стесняется...
Томас скрипнул зубами, отшельник нагло скалил зубы. Но почти
сразу послышались еще шаги, на этот раз деликатные, хотя и широкие. Из темноты
вынырнула огромная фигура метрдотеля, он деревянно поклонился и сказал с
интонациями обученного этикету тролля:
— Сэр, герцог и его супруга со всевозможнейшим
почтением приглашают вас почтить своим присутствием... и участием бал.
Леди Жанель позеленела от злости, а Томас тайком вздохнул с
великим облегчением, даже на калику взглянул с благодарностью: хоть и сволочь
гнуснейшая, но все-таки привел этого тролля, давая возможность выскользнуть из
когтей прекрасной леди.
Он переспросил с излишней живостью:
— Бал?., что это?
— Танцы, — пояснил Олег. — Придворные танцы!
Томас, пока ты, как дурак, падал с башен Давида, здесь занимались действительно
важным делом: ввели в моду танцы в королевских дворцах... и вообще в местах,
которые могут себе позволить собрать кучу родовитого народу. А когда вы несли
через пустыню раненых товарищей, страдая от жажды и отбиваясь от наседающих
сарацин, здесь разучивали сложный такой танец... как его...
Леди Жанель раскрыла хорошенький ротик для подсказки, но
метрдотель проревел деревянным голосом:
— Паде-мат-рас, сэр.
— Вот-вот, — сказал калика. — Сложный танец!
Это не какое-нибудь сраное взятие Иерусалима, освобождение Гроба Господня,
сражение с войсками Мелик-шаха. Это подматрас, не хвост собачий!
Томас слышал издевку в голосе калики, но как ответить, не успевал
понять, а метрдотель, похоже, вообще мало что соображает, его только за
исполинскую фигуру и нарядили в это серебро и золото.
— Вы почтите присутствием, сэр?
Калика ответил за Томаса:
— Придет, еще как придет! Он такой, до утра или до
упаду, ему все равно, лишь бы плясать.
Метрдотель поклонился и, неслышно развернувшись, что для его
фигуры непостижимо, удалился.
Леди Жанель вздохнула:
— Ах, эти бальные танцы... Хорошо, сэр Томас, увидимся
там. Не задерживайтесь, они сейчас начнутся. А я пока сменю туалет. Вы не
поверите, какое у меня очаровательное платье именно для танцев!
Она обворожительно улыбнулась, глядя в синие глаза молодого
рыцаря, пожала руку и исчезла в темном коридоре, словно вошла в стену. Томас со
злостью повернулся к Олегу.
— Ты с ума сошел?
— А что, — удивился калика. — Пойдешь,
попляшешь, баб пожмакаешь. Потискаешь то есть. Они хоть и благородные, но у них
все на месте. Совсем как у служанок, вот тебе крест!
Томас зашипел:
— Не употребляй слов христианских, язычник! Дело совсем
в другом...
— В чем? — спросил калика.
Томас замялся, Олег вскинул голову и, упершись взглядом в
потолочную балку, сказал протяжным замогильным голосом, словно читал невидимый
Томасу свиток:
— Рыцарь должон быть сведущ в вопросах веры, знать
правила придворного этикета, владеть семью рыцарскими добродетелями, то есть:
верховой ездой, фехтованием, искусным обращением с копьем, плаванием, охотой,
игрой в шашки, сочинением и пением стихов в честь дамы сердца... ну, как сведущ
в вопросах веры, уже знаю, в восторге, дать бы тебя послушать Папе Римскому —
церковь бы враз загремела в тартарары, а вот как насчет пения стихов в честь
дамы сердца?
Томас огляделся по сторонам, никого нет, но все равно сказал
злым шепотом:
— Ты не понимаешь! Да, рыцарь должен, кроме умения владеть
оружием, еще и петь, танцевать, складывать стихи и вести себя любезно с дамами.
Но так уж получилось, что наш Гисленд несколько... медвежий край, как говорят у
вас. Мужчины у нас рослые и крепкие, женщины сильные и добродетельные, но вот
политес к нам еще не совсем добрался. Не весь, а так, частями. Меня, к примеру,
учили владеть мечом и копьем, укрощать коней, обучили воинским приемам,
уловкам, хитростям, я могу переплыть широкую реку, не бросая меча, но я... не
умею танцевать! Не умею. Хотя как рыцарь я уметь просто должен!
Олег фыркнул:
— Да что тут сложного?.. Просто сними доспехи, без них
танцевать, думаю, проще. Если опрокинешь кого-то в танце, то не стой над ним и
не ржи во все горло, понял? Еще не вздумай добить мизерикордией, а помоги
подняться — это правило политеса... Просто подняться, без пинания ногами и
зуботычин. Что еще? Ну разве что еще не перешагивай через упавшую даму, если
вдруг свалишь... а свалишь наверняка. Не останавливайся, пока не кончится
музыка, это не совсем политесно. Главное — уверенность, сэр Томас!
Глава 15
Он хлопнул его по спине с такой уверенной мощью, что Томас
влетел в раскрытые двери, откуда уже льется странная музыка, под которую руки и
ноги начали дергаться сами, но не совсем так, как у остальных танцующих.
