На дальнем берегу у створа стоял поворотный механизм с просмоленной веревкой, привязанной к главному клину, запиравшему всю сборку. Если бы хозяину этих мест захотелось убрать мост, достаточно было повернуть рычаг, и все бревна обрушились бы в реку.
– Ишь ты, какие важности, – покачал головой Короб, который перед въездом на мост рассмотрел весь механизм. – Такая речка получше крепостного рва будет.
– Получше, – согласился Лефлер и помассировал предплечье, по которому его приложил незнакомый преследователь. Больше, чем потеря людей, полковника беспокоила эта неизвестность. Кто и зачем преследовал его? Кому понадобилось на него охотиться?
За мостом снова начался лес, но уже не такой густой и темный. Лиственных деревьев становилось все больше, и через четверть мили путешественники подъехали к невысокому, заросшему лесом холму, огражденному по всему основанию десятифутовым частоколом.
– А если осада, ваше благородие? Деревья обороне мешать будут, – заметил Короб.
– Это не деревья, это поросль. Если осада, они за два часа все вырубят и оставят подходы открытыми.
– Разве что так, – согласился Короб.
При появлении всадников возле частокола ворота для них открылись. Короб удивился: такими легкими были эти дощатые ворота. Однако чуть выше на склоне был приготовлен накат из полусотни круглых бревен. Стоило лишь выбить из-под них подпорки, чтобы они покатились и завалили ворота.
– Здесь все так, – сказал Лефлер, заметив, как осматривается сержант. – В лоб эту крепость не взять, к тому же холм изрыт галереями.
– И большие галереи, ваш благородие?
– Сейчас ты увидишь крепость Гуттера. Думаю, и под землей его владения ничуть не меньше.
Поднимаясь по винтообразной дороге к вершине холма, Лефлеру и Коробу пришлось проехать сквозь еще один пояс деревьев, чтобы увидеть сложенную из больших булыжников крепостную стену.
В высоту она была футов двадцать, но бойниц не имела, на что Короб снова обратил внимание.
– В осаде такое не годится, ваше благородие. Как стрелять-то, из-за флешей с мешками?
– Не обязательно. Крепость эта для разового использования. Если король или лорды всерьез за нее возьмутся, то не в первый, так в другой раз непременно разрушат. Зачем в таком разе стараться?
Ворота в каменной стене оказались, как и следовало для такой крепости, сшиты из толстых дубовых брусьев и обиты железом. А внутри нее оказалось неожиданно многолюдно. Короб насчитал дюжину спешившихся кавалеристов и четверых конюхов, выводивших лошадей для ковки.
Человек в простой одежде, скорее всего слуга, занимался заправкой факелов, торчавших из приспособленных держаков. Еще двое солдат приняли лошадей у Лефлера и сержанта, а третий вызвался проводить их к Гуттеру.
– Командир ждет вас, идемте за мной.
Где находился самый главный дом замка, от ворот видно не было, Лефлеру с Коробом пришлось пройти за провожатым по узким переходам между каменными постройками, поднимаясь с террасы на террасу, пока не оказались на еще одном дворе, напротив главного входа в ставку разбойника Гуттера.
80
На крыльце проводник передал гостей широкоплечему солдату с бритой головой и широким мечом в ножнах. На нем были мягкие степняцкие сапоги без шпор, в которых он бесшумно передвигался по запутанным коридорам замка.
Короба эта запутанность коридоров ничуть не удивляла, он понимал, что даже в собственном доме Гуттер не забывал о том, что и сюда могли ворваться его враги.
Просторный зал, в котором хозяин ждал гостей, открылся для них совершенно неожиданно, хотя Лефлер бывал здесь и раньше.
Выйдя вперед, он снял запыленную шляпу и, бросив ее на большой сундук, огляделся.
– С тобой никогда не знаешь, Гуттер, из-за какого угла ты появишься! – сказал он.
Хозяин крепости засмеялся, подошел к Лефлеру, и они обнялись, как показалось Коробу, без особой сердечности.
– Подходи к камину, садись. И человек твой тоже пусть подходит. У меня тут все запросто, без церемоний, ты же знаешь.
– Да, конечно. Это мой верный солдат, сержант Короб, – представил Лефлер своего спутника, и Короб подошел к камину на пару шагов ближе, однако остановился на достаточном удалении, чтобы его не приняли за невежу.
Телохранитель Гуттера подставил ему стул, сержант поблагодарил его и сел, положив шляпу на колени.
Лефлер и Гуттер расположились возле разгоравшегося огня. Это было не лишним – за толщей многочисленных каменных стен оказалось не так тепло, как снаружи.
– Ну что, спокойно тут у тебя? – спросил Лефлер, начиная беседу издалека.
– Как видишь. На ближних дорогах я не появляюсь, а там, где появляюсь, делаю это через раз, а то и реже.
– Умно, – одобрительно кивнул Лефлер. – Ты всегда был осторожным. Пожалуй, даже самым осторожным из всех нас.
Появились трое слуг. Они поставили к камину столик и начали расставлять блюда с жареным мясом и свежей зеленью.
– Ты, наверное, голоден?
– О да, мы отмахали едва ли не тридцать миль, чтобы оказаться у тебя засветло, – ответил Лефлер и принял у слуги смоченную в горячей воде салфетку, чтобы вытереть руки.
К мясу принесли соус и сыр, а затем белое и красное вино.
Коробу тоже поставили столик и подали жареную утку и большую кружку светлого пива.
– Ты, я вижу, продолжаешь подправлять свою пещеру, – заметил Лефлер, пережевывая сочное мясо и отмечая стоявшие на полках серебряные статуэтки, золотые кубки и подвешенные на панелях гобелены.
– Жалко перековывать все это в металл, решил, пусть пока постоит так. Заодно и глазу приятно.
– Правильно, ты же не последний кусок доедаешь.
– Не последний, – улыбнулся Гуттер.
Наблюдавший за ними Короб невольно сравнивал своего командира с Гуттером. Разбойник был пониже ростом, с черными волосами, едва тронутыми сединой, зато лицо его носило следы давних ранений, а красноватый нос и обвисшие щеки выдавали любителя вина.
Лефлер был полностью сед, но выглядел моложе. Он чаще Гуттера садился в седло и брал в руки меч, оттого казался живее.
Но была у этих двоих и некая общая черта. Когда они вели беседу, то сутулились и щурили глаза, словно прицеливаясь друг в друга. В их жестах и позах сквозило напряжение, далекое от дружеского расположения, Короб отчетливо видел это.
– Ты и твой сержант выглядите так, будто за вами кто-то гнался…
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
Лефлер вытер губы салфеткой и, взяв бокал с белым вином, слегка пригубил его.
– Охотник-одиночка. Он появился словно из ниоткуда, никто из моих людей не видел его прежде.
