Зимой 1916 г. А.Н. Куропаткин был резко повышен по служебной лестнице действующей армии. Судьба, сделав очередной невообразимый кульбит, преподнесла ему последний шанс на испытание полководческого дарования. По формальному чинопроизводству (полный генерал, генерал-адъютант, георгиевский кавалер) он и так являлся выше прочих генералов. Еще в начале декабря 1915 г. командарм–5 П.А. Плеве получил назначение на должность главнокомандующего армиями Северного фронта вместо заболевшего Н.В. Рузского. Командующим 5-й армией, входившей в состав Северного фронта, стал начальник 16-го армейского корпуса В.Н. Клембовский. Однако вскоре заболел и Клембовский. На его место и был назначен начальник Гренадерского корпуса А.Н. Куропаткин. Прибыв в штаб фронта за новым назначением, Куропаткин узнал, что по болезни отправлен в тыл и буквально только что назначенный на пост главкосева генерал Плеве. В связи с болезнью трех высокопоставленных военачальников (Н.В. Рузский, П.А. Плеве, В.Н. Клембовский), Ставка решает назначить на пост главнокомандующего армиями Северного фронта ген. А.Н. Куропаткина. Первоначально на должность главкома Северным фронтом предполагался командарм–7 Щербачев, а вот на его место — уже Куропаткин, но с подачи М.В. Алексеева все вышло ровно наоборот
{153}. Таким образом, даже не успев вступить в должность командарма–5, Куропаткин стал главкосевом, заняв одну из пяти высших должностей в действующей армии. И все это произошло за несколько дней.
Нелегкое испытание наступлением ждало старого офицера — спустя всего месяц ген. А.Н. Куропаткину пришлось принять вызов судьбы в новой должности — главнокомандующего армиями Северного фронта, в который входили 1-я (ген. А.И. Литвинов), 5-я (ген. В.И. Гурко), 12-я (ген. В.Н. Горбатовский) армии, а также спешно находившийся в резерве Ставки отдельный 42-й армейский корпус ген. А. А. Гулевича. Этого испытания генерал Куропаткин, как показала история Первой мировой войны, не прошел.
Несмотря на очевидные успехи стран Центрального блока в кампании 1915 г., перспективы борьбы по-прежнему внушали опасение военно-политическому руководству Германии и Австро-Венгрии. С одной стороны, за 1915 г. Восточный фронт был отодвинут еще на 250–300 километров на восток от Берлина и Вены. Русские потерпели ряд тяжелых поражений, потеряв в сражениях в Польше и Галиции людские кадры, массу техники, существенную часть территории империи, хорошо развитой в промышленном отношении. Значительное количество промышленных предприятий было эвакуировано на восток, и ввод их в строй в скором будущем не ожидался. Центральная Россия была наводнена громадным количеством беженцев и насильственно перемещенных лиц, что ухудшало внутренний мир Российской империи. Русский транспорт был подорван вследствие перенапряжения железных дорог и потери важнейших рокадных железнодорожных артерий Западного театра военных действий в Польше. Турки сумели удержать Дарданеллы, нанеся при этом ряд поражений англо-французским войскам: блокада Российской империи продолжалась. Была окончательно уничтожена Сербия, что передало в руки немцев значительные ресурсы Балканского полуострова. Прежде всего — сырье и продовольствие; затем — не менее 300 тыс. активных штыков болгарской армии; наконец — установление единого пространства государств Центрального блока, что позволяло маневрировать материальными ресурсами и человеческими резервами.
Но с другой стороны, отсидевшиеся в 1915 г. в своих окопах англо-французы наконец-то перевели экономику на военный лад, привлекли к участию в войне свои многочисленные колонии и доминионы (так, например, только Канада дала Великобритании до 600 тыс. добровольцев). Французы насытили свои армии техническими средствами ведения боя, в особенности пулеметами и тяжелой артиллерией. Англичане, в свою очередь, вышли на завершающий этап формирования своих сухопутных вооруженных сил, которые к середине 1916 г. уже могли быть переброшены на материк из метрополии. Военная промышленность союзников по Антанте, опиравшаяся на поддержку заокеанского американского гиганта, постепенно сводила на нет все предвоенные успехи германской индустрии и довоенной подготовки агрессии в материально-техническом отношении.
К тому же оставалась и пусть понесшая ряд поражений, но все еще могучая Российская империя. Русские были отброшены в Литву, Белоруссию и окраину Восточной Галиции, но не уничтожены. Новые призывы в вооруженные силы, насыщение русских армий техническими средствами ведения боя, увеличение объема союзнических поставок в Россию предполагали, что в 1916 г. Восточный фронт вновь окажется угрозой для Германии и ее союзников. Император Николай II, лично занявший в августе 1915 г. пост Верховного главнокомандующего, невзирая на тяжелейшие поражения 1915 г., все-таки не пошел на сепаратные переговоры через многочисленных посредников, с которыми входили в контакт германские представители. Все это означало, что война на два фронта станет характерным явлением и в кампании 1916 г.
Между тем резервы Германии к началу 1916 г. исчислялись всего в 25 дивизий
{154}. Рассчитывать на союзников не приходилось. Австро-венгры, связанные еще и в Италии, были слабейшим противником для русских. Болгары не собирались действовать где-либо еще, кроме Балкан. Понесшие большие потери турки в начале 1916 г. были разгромлены на Кавказском фронте (Эрзерумская наступательная операция) и откатывались в Ираке. Следовательно, на активные действия одновременно на двух фронтах немцы не могли рассчитывать: немецких войск не хватало, чтобы наступать и во Франции, и в России. Поэтому в германской Ставке вновь, как и зимой 1915 г. встал вопрос о том, где предпринять нанесение главного удара, а где ограничиться стратегической обороной. Помимо прочего, активность действий подразумевала владение стратегической инициативой, так что место, время и фронт удара следовало выбирать как можно быстрее, пока союзники сами не перешли в наступление сразу и на Западе и на Востоке.
По мнению начальника штаба Полевой Ставки германского командования генерала пехоты Э. фон Фалькенгайна, в 1916 г. англо-французы должны были непременно перейти в наступление. Возросшая мощь англо-французов во всех отношениях (от людей до техники) позволяла им развернуть широкомасштабные наступательные действия. В то же время наступательная инициатива русских была существенно подорвана в 1915 г. Но ведь и понесшие большие потери австрийцы, всегда служившие для германцев громадным подспорьем в операциях на Востоке, уже не обладали той силой, что в 1914 г. Поражения 1914 года и тяжелое наступление 1915 г. не прошли даром для вооруженных сил Двуединой монархии. Кроме того, австрийцы в 1916 г. готовились к решительному наступлению в Италии, решив ограничиться на Восточном фронте обороной. Поэтому широкомасштабное наступление на Москву или Киев окончательно распылило бы австро-германские армии по бескрайним русским просторам. Удар по Петрограду, даже в случае успеха, не сулил больших дивидендов, так как это потребовало бы использования не только всех наличных резервов, но и новых перебросок германских войск из Франции, где союзники русских деятельно готовились к наступлению. Занятие Петрограда, потребовавшее бы не менее двух новых армий для Восточного фронта, вероятнее всего, означало выход англо-французов на Рейн и поражение Германии в войне.
