– Вот что, мужички, – сказал он, явно делая над собой усилие, – не знаю, что здесь случилось и, если честно, знать не хочу. Вы, видно, храбрые люди, добрые подданные графства Утренней Звезды, верные слуги его сиятельства сэра Альвы, раз душегубов этих положили – ворон ворону-то глаз не выклюет. А раз так, разойдемся по справедливости. Я ваших слов поганых не слышал, а вы их не говорили. Вот вам… – он развязал кошель на поясе, – за ваши труды ратные. Это на закуску. А выпивку берите сами – сколько вместить сможете. Этот трактир именем его светлости отдается вам на целый день и целую ночь. А? Как?..
Бросив под ноги Крэйгу три золотых, капитан подбоченился, готовый выслушать слова благодарности за свою беспримерную щедрость.
Четверо переглянулись, не торопясь ни поднимать монеты, ни благодарить за них.
Капитан протяжно вздохнул и качнул красным султаном на шлеме в сторону десятника:
– Душегубов – в цепи! Забираем!
Манго и Мюр синхронно присвистнули.
– Ловко! – сказал Манго. – Явился на все готовенькое…
– Никого вы никуда не забираете, господин капитан, – отреагировал Крэйг.
– Что? – не поверил своим ушам капитан. – Опять?.. Да со мной почти полсотни бойцов! Пусть вам каким-то образом удалось семерых разбойников положить, но против нас-то никак вам не выстоять! Берите деньги и радуйтесь, что все так удачно обошлось!.. За дерзость неслыханную полагается вас, вообще-то, плетьми высечь… А то и на виселицу вздернуть просушиться! Вы вообще кто такие?!
– С этого и надо было начинать… – заговорил было Крэйг, но задира Манго снова вылез вперед него:
– Цену голове Мартина Ухореза мы и без тебя очень хорошо знаем, – начал объяснять он. – А золотишко получит тот, кто Мартина поймает, сам герцог так сказал…
– Сожалею, господин капитан, – вступил в разговор Эвин; ничуть не вызывающе звучала его речь, а вполне даже добродушно. – Ухореза вы не получите. И дело не в золоте. Я дал слово дядюшке доставить Мартина в Утреннюю Звезду, коли этот душегуб попадется мне на пути. Разве человек чести может нарушить данное им слово? Мартин Ухорез достанется моему дядюшке, господин капитан.
Капитан свирепо запыхтел, явно едва сдерживаясь, чтобы снова не взорваться.
– Дядюшке, говоришь? – прошипел он, скаля зубы. – А кто у нас дядюшка-то, а? Небось, лавочник какой-нибудь? Или ростовщик. Велика птица – Ухореза ему подавай! Ишь, умник, чужими руками жар загребает… А знаешь ли ты, что мне только гонца послать в Утреннюю Звезду, сэру Альве, верному вассалу его светлости герцога, как твоего премудрого дядюшку упекут на веки вечные в вонючий подвал?! А? И вас, всех четверых, вместе с ним! Потому что вы не кто другие, как – пособники Мартина Ухореза! А? Кому его сиятельство граф Альва поверит: мне, капитану гвардии властителя Арвендейла, или кучке оборванцев? Отвечай, наглец белобрысый! Или я тебя сейчас лично на куски порублю!
Манго и Мюр уставились на Эвина с каким-то непонятным предвкушением. И в бороде Крейга блеснула странная улыбка.
– Отвечаю, – кивнул светловолосой головой Эвин. Спокойно кивнул, хотя в голосе его зазвенели мальчишеские нотки оскорбленной гордости. – Его сиятельство граф Альва, безусловно, поверит кучке оборванцев. Потому что он мой дядюшка и есть.
– Да ты сумасшедший, что ли? – выпучил глаза капитан.
А десятник вдруг ахнул и присел с видом человека, только что осознавшего досадную ошибку.
– Не сумасшедший! – простонал он. – Так вот оно что, господин капитан! А я-то думал, как они умудрились душегубов Ухореза того-этого… Кто ж на такое способен, кроме Полуночных Егерей?! А коли они – Егеря, значит, парень…
– Виконт Эвин Сторм, – с достоинством представился Эвин. – Сын Адама Сторма из рода Стальных Орлов.
– И по поводу «на куски порублю»… – добавил Крэйг. – Ты же знаешь, что Полуночные Егеря по праву считаются самыми лучшими бойцами во всем Арвендейле?.. А возможно, и во всей империи. Конечно, знаешь. Так вот, Эвин Сторм – лучший боец среди Полуночных Егерей. Так что… не советую даже пытаться… Идите-ка обратно в Золотой Рог подобру-поздорову.
Капитан окаменел. Десятник вытянулся во фрунт. Рядовые гвардейцы тоже притихли, опасаясь шелохнуться. Впрочем, немая сцена длилась всего несколько секунд – в трапезную втолкнули Хорька, который, постоянно поправляя сползающий на переносицу шлем, по инерции продолжал оправдываться, малосвязно бормоча что-то про ледник и поросей.
– Ну, конечно! – хлопнул в ладоши Эвин. – Ледник!..
Он метнулся на кухню, откуда тотчас раздался скрип открываемого люка. Вернулся парень скоро и заметно помрачневший.
– Там они… – сказал он. – Все, кому не повезло оказаться в трактире, когда сюда Мартин Ухорез явился. И Буба, конечно, там… Правда, почему-то без ноги…
Глава 2
Отряд Полуночных Егерей возвращался в Утреннюю Звезду.
Вряд ли теперь кто-нибудь сумел узнать в Егерях тех подгулявших парней, что устроили разгром в придорожном трактире бедолаги Круглого Бубы.
Первым ехал командор Крэйг. Верхом на необычайно крупном – под стать себе – вороном жеребце командор смотрелся настоящим великаном. Его борода, уже аккуратно расчесанная и смазанная маслом, солидно ниспадала на добротный кожаный нагрудник. За левым плечом косо торчала к небу рукоять громадного двуручного меча; серый плащ стекал с плеч Крэйга по конскому крупу, спускаясь почти до самой земли, и мертво скалилась на том плаще башка гхарка, прон-зенная копьем, – отличительный знак Полуночных Егерей.
Мюр и Манго, укрытые точно такими же плащами, ехали следом за Крэйгом, по обе стороны от той самой телеги, увлекаемой тем самым здоровенным битюгом. Теперь в телеге громоздилась большая клетка, коряво собранная из тонких прутьев, которые крепились друг к другу в нужных местах обыкновенными веревками. Выглядела клетка откровенно хлипкой, однако разбойники, заключенные в ней, не предпринимали никаких попыток освободиться. Заклинание Нерушимой Замычки обуславливало надежность временной тюрьмы банды Мартина Ухореза.
Разбойники тихо и мрачно шелестели – переговаривались между собой. Время от времени кто-нибудь из них повышал голос сильнее обычного, тогда Мюр или Манго со своих коней лениво толкали ногой клетку:
– Тихо там! А то вот я кого-то сейчас опять пощекочу!
И грозные душегубы, совсем недавно наводившие ужас на половину великого Арвендейла, тут же надолго умолкали. Ибо пару часов назад некоторые из них испытали на собственной шкуре, что значит это самое «пощекочу» – когда рыпнулись предложить Егерям обменять свою свободу на несметные сокровища, якобы спрятанные вот именно на такой случай в неких потайных схронах.
Рыжий Мартин Ухорез с видом совершенно безучастным сидел в углу клетки. С той минуты, когда его привели в чувство, чтобы транспортировать в свежесобранную клетку, он не произнес ни слова. На лбу знаменитого разбойника красовалась внушительная сине-красная гуля, и голову он держал несколько набок.
