Немаловажной составляющей плана, придуманного Гуровым, был элемент неожиданности, и когда ему доложили, что задержанные оформлены и разведены по «одиночкам», он лично отправился на допрос.
Начать Лев решил с Жорика, более нахрапистого, но, по наблюдениям полковника, не столь твердого духом, как Димон.
Когда он появился в камере и Жорик увидел, что вышла охрана, оставив их вдвоем, у него от удивления глаза на лоб полезли.
— Это чего это… — в недоумении бормотал он. — Это тебя ко мне, что ли, посадили? Это как… как это так…
Из этой не особенно вразумительной фразы Гуров смог сделать как минимум один совершенно внятный вывод — тюремные порядки Жорику известны не понаслышке. Тех, кого задержали вместе, как правило, сажают в разные камеры, и, по-видимому, Жорик это хорошо знал, если был так удивлен появлением Гурова.
— Посадили, Жора, посадили, — усмехаясь, проговорил Лев. — Да мало того, что посадили, еще и велели допросить как следует. Читать умеешь? Вот, взгляни. — Он развернул удостоверение и показал его Жорику.
Прочитав, что там написано, тот в изумлении уставился на полковника, утратив дар речи.
— Так это… так это что же… это ведь… Да это ведь подстава! — наконец нашел он подходящее слово. — Реальная подстава! Ах ты ж… да ты ж… Ты беспредельщик просто! Понял? Просто реальный беспредельшик!
— К чему эти громкие слова, Жорик? Ты ведь не перед зрителями выступаешь. Посмотри — здесь никого нет. Только ты да я. Перед кем рисоваться? Если уж облажался, имей мужество признать это и веди себя как мужик. Где Толик?
— Что?.. Кто… Толик? Какой Толик? Вы это о чем, товарищ начальник?
— Эх, Жора, Жора! Я-то думал, ты сообразительный парень, а ты со мной собрался в игры играть. Какой Толик, спрашиваешь? Да тот самый, с которым ты недавно в Москву ездил «заказ» выполнять. Похоже, вам хорошо заплатили, если он до сих пор не просыхает. А? Что скажешь? Надеюсь, он не все себе забрал? С вами поделился?
Но Жорик высказываться не спешил. Услышав про Москву, он побледнел, уставился бессмысленным взглядом в пространство и, казалось, перестал воспринимать какие бы то ни было сигналы извне.
Такая реакция лучше всякого чистосердечного признания подтверждала, что в главном Гуров угадал. Басовый, несомненно, причастен к убийству, и, похоже, приятели тоже не остались в стороне. Но кроме уверенности в главном, важны были и детали, понимание конкретных обстоятельств дела и реальные доказательства, нужна была ниточка к заказчику, и, несмотря на то что этот внезапный ступор выдавал Жорика с головой, пользы для дела от него было пока немного.
— Так я не понял, Жора, — подождав несколько минут, чтобы парень мог собраться с мыслями, снова спросил Лев. — Где друг-то ваш? Или ты сам готов вместо него за организатора пойти?
Медленно подняв голову, Жора перевел на Гурова мутный, тяжелый взгляд и проговорил:
— Я не буду отвечать на вопросы.
— Напрасно, Жора. Это очень даже напрасно. Если не будешь отвечать на вопросы, я посчитаю твое молчание знаком согласия и решу, что ты действительно организатор. Вкатаем тебе по полной и убийство, и отягчающие, и предварительный сговор, и все, что только ты мог увидеть в своем самом первом и самом страшном сне, впервые оказавшись на нарах. Нравится перспективка?
Но Жору будто выключили из розетки.
— Я имею право не отвечать на вопросы, — все так же тупо глядя на полковника, повторил он.
— Ладно, Жора. Ты, как я понял, узнал сегодня много неожиданного, и это надо переварить. Успокойся, обдумай все хорошенько. Тогда, может быть, и желание отвечать на вопросы появится. Ты ведь человек опытный, не можешь не понимать — одно дело, как соучастник пойти, а другое — организатором. Разница очень существенная, уверяю тебя. Так что, если не хочешь остаток жизни провести за решеткой, рекомендую тебе как можно быстрее выйти из комы и начать сотрудничать. Сам понимаешь, это в твоих же интересах. Я и без тебя обойдусь. Без тебя и без твоих показаний. Нашел же я тебя. И помощь твоя в этом, как ты сам догадываешься, мне совсем не понадобилась. И Толю твоего найду. С твоей ли помощью или без нее. Только в первом случае обстоятельства твоего участия будут смягчающие, а во втором — отягчающие. Улавливаешь разницу? Поразмысли об этом на досуге.
После этого трогательного напутствия Гуров вышел из камеры, вызвал охрану, чтобы заперли дверь, и приказал привести в кабинет Димона.
Пока он общался с подозреваемым, Семенов тоже не терял времени даром. Он успел уточнить адрес, по которому был прописан Ряшенцев, и теперь позвонил с докладом, что туда выехала опергруппа.
— Шпалерная, пять, — сообщил Сергей. — Это матери его дом. Она тоже там прописана. Ну, и живет, соответственно.
— Тогда сам он навряд ли там часто бывает, — заметил Гуров. — Спасибо за оперативность, Сережа. Хвалю. Группа пускай наблюдает, в дом соваться не нужно. Подождем.
Но долго ждать Лев не собирался. Он решил, что если не добьется толку и от Димона, то даст команду брать Толю под первым попавшимся предлогом, хотя бы за нарушение общественного порядка. Он ведь бухает где-то, чем не нарушение?
Оставляя эту меру на крайний случай, Лев все-таки надеялся, что для ареста Ряшенцева сможет получить более солидные основания. Даже непродолжительные наблюдения в кафе позволяли сделать вывод, что Димон не так прост, как Жорик, и с ним придется повозиться, но и результаты от этой беседы могут быть более ощутимые. Димон точно не впадет в кому, узнав о «подставе». Не тот фрукт.
Предчувствия не обманули его. Поняв, кто перед ним сидит, Димон лишь слегка усмехнулся и сквозь зубы процедил:
— Паскуда…
— Назовите полностью свое имя.
— Маляев Дмитрий Владимирович, — с тем же презрительным пренебрежением процедил допрашиваемый.
— Где вы находились в ночь с 21-го на 22 августа сего года?
— Не помню.
Гуров внимательно смотрел на Димона, стараясь уловить хотя бы какие-нибудь признаки волнения, но в лице этом не дрогнул ни один мускул.
«Да, здесь, пожалуй, и правда придется повозиться», — подумал он и решил ускорить темп.
Один за одним Лев бросал Димону самые каверзные, провоцирующие вопросы, но, отвечая, тот ни разу не сбился и не дал слабину. Внезапные «лобовые атаки» тоже не давали особых блестящих результатов.
— В Москве задержаны музыканты группы «X-files», долгое время проживавшие в Самаре и хорошо знакомые с вами и с Ряшенцевым. На допросах они показали, что между вами имел место сговор с целью покушения на жизнь человека, — беззастенчиво лгал Гуров.
— Наговор, — не моргнув глазом, отвечал Димон. — Мало ли музыкантов, живущих в Самаре, уехали в Москву.
— Имеются неопровержимые улики, доказывающие…
— Я их не видел.
Упорство и смелость, с которыми Димон стоял на своем, заставили Гурова вспомнить свои размышления о том, что выбранный способ нападения связан с высоким риском для исполнителя. Тогда он подумал, что решиться на это может либо тот, кто очень много кому-то должен, либо тот, кто на сто процентов уверен, что его не найдут.
