– Еще как. Я тебе покажу.
– Отлично. Но здесь не самое удобное место. Давай в другой раз и в другом, более подходящем месте, хорошо?
Лахлан сел вместе с девочкой на диван напротив камина. Лана направилась в другую сторону, чтобы сесть в кресло возле окна. Ее била нервная дрожь, которую она никак не могла унять.
Чудесно было оказаться в его объятиях, а то, что их едва не поймали на месте преступления, теперь, после того, как опасность миновала, приятно щекотало ей нервы.
Конечно, нехорошо было так думать и так себя вести, тем не менее она это делала.
Пока Лахлан вместе с Изабелл обсуждали достоинства лука, Лана непрерывно размышляла о том, где удобнее всего было бы, как выразилась Изабелла, соблазнить Лахлана. Мест в замке, где они могли бы укрыться от любопытных глаз, было достаточно.
Пусть вокруг столько народу, пусть за ними наблюдают, охваченной азартом и страстью Лане вдруг захотелось всех обвести вокруг пальца. Она снова обольстит его, и плевать на условности и приличия.
Лахлан заметил, как необычно и загадочно улыбалась Лана. От одной лишь ее улыбки в нем воспламенилась страсть. Вполуха слушая Изабелл, хвастающуюся, как метко она стреляет из лука, он все время украдкой поглядывал на Лану.
Было досадно, что Изабелл им помешала, но ему почему-то казалось – он и сам не знал почему, – что это даже к лучшему. Ведь к ним могла войти не девочка, а кто-нибудь из взрослых, и тогда последствия были бы намного печальнее. А если бы Изабелл вернулась чуть позже, то ее жизненный опыт серьезно расширился бы, но в столь юном возрасте увиденное ею вряд ли пошло бы ей на пользу.
Нет, нельзя играть с огнем. Надо быть более осторожным и не терять самообладания.
После знакомства с Магнусом Лахлан понял: если его и Лану застанут в объятиях друг друга, быть беде.
Разгневанный Магнус, разумеется, потребует, чтобы он женился на его дочери. С другой стороны, ему не хотелось дурачить отца Ланы. Это было бы неправильно.
В последнее время Лахлан даже думать забыл о своих благих намерениях и данном себе обещании хотя бы временно уклоняться от встреч с Ланой. Осознавая все безумие своего поведения, он понимал, насколько слаб, что у него нет ни сил, ни воли сопротивляться страсти, которую в нем вызывали прелести Ланы.
Краем глаза он заметил, что к ним в комнату кто-то вошел. Это был Александр. Хотя Лахлан и Лана сидели едва ли не в противоположных углах комнаты, Лахлан все равно заволновался, – а вдруг Даннет что-нибудь заподозрит.
– Ваша светлость, – обратился к нему Александр.
– Да?
– Вам нужно немедленно спуститься вниз.
Изабелла моментально надула губы:
– Зачем? Я ведь показываю ему мой лук.
– В другой раз, малышка, – строго заметил Даннет. – Его светлость должен идти со мной по очень важному делу.
– Что случилось?
– К нам пожаловал Стаффорд.
У Лахлана неприятно засосало под ложечкой. Совсем недавно они с Даннетом быстро просмотрели письма, похищенные Изабелл в замке Скрастера. Многое в них оказалось очень интересным. Из одного письма стало ясно, что бароны Лахлана вступили в заговор против него, что душой заговора был именно Скрастер, который намекал на «влиятельного и могущественного покровителя», который берется уладить «проблему Кейтнесса».
На роль столь сильного покровителя мог претендовать только один человек. Стаффорд. Только он один был способен придумать такой гнусный и коварный план.
– Черт, что ему надо? – Лахлан взглянул на Изабелл, смотревшую на него очень серьезно и внимательно, совсем не по-детски. – Я хотел сказать, что привело его сюда, в Даунрей?
– Не знаю. – Александр пожал плечами. – Как он сам сказал, ему надо обсудить кое-какие дела с Магнусом. Думаю, вам это известно лучше меня.
– Спасибо. – Лахлан отдал лук Изабелл. – Мне пора, сама видишь.
Он тяжело вздохнул. Сегодня ему меньше всего хотелось видеть маркиза Стаффорда, да и не только сегодня. Особенно после того, как Лахлан узнал об устроенном против него Стаффордом заговоре. После таких новостей Лахлан не был уверен в том, что сумеет спокойно беседовать с этим бастардом.
Впрочем, нет худа без добра. Он постарается вывести Стаффорда на чистую воду. Сперва надо будет выяснить, что этот негодяй замышляет, а потом припереть его к стенке. Нет, со Стаффордом пора было кончать.
Он посмотрел на Лану и кивнул на девочку. Та все сразу поняла и, протянув ребенку руку, спросила:
– Изабелл, ты не хочешь пойти со мной прогуляться?
Однако по внезапно ставшему суровым и даже жестоким лицу Изабелл было видно, что идти гулять она нисколько не хочет.
– Не хочу. Я пойду вместе с ними.
– Но послушай, им надо заняться важными взрослыми делами.
– Я тоже уже взрослая. – В упрямстве с Изабелл не мог сравниться никто.
– Нет, дорогая, придется тебе все-таки идти со мной.
Но Изабелл никак не соглашалась. Она наклонилась поближе к Лахлану и прошептала:
– Это тоже плохой человек?
Лахлан подавил улыбку. Забота маленькой Изабеллы выглядела очень трогательно, хотя ему было вовсе не до смеха. Стаффорд имел прямое отношение к заговору против него.
– Скажу тебе по секрету, я не причисляю его к моим друзьям.
– Ага, – понимающе закивала Изабелл, поднимая вверх лук. – Я метко стреляю. Если надо будет кого-нибудь застрелить, позови меня.
Девочка не шутила и не играла, она была более чем серьезна.
– Я застрелю любого твоего врага.
Лахлан молча смотрел вслед Лане, которая уводила с собой маленькую бесстрашную Изабелл. Ему стало немного веселее, как-никак среди его друзей есть чемпион по стрельбе из лука, и пусть он ростом только ему по пояс.
По пути в гостиную Лахлан пытался унять бившую его нервную дрожь. Он готовился к схватке, а перед любой схваткой даже самой опытный и смелый боец всегда немного волнуется.
Он знал, что бой со Стаффордом – это его бой, и он должен выиграть его сам. Однако он также знал, что за его спиной стоят друзья, и ему было от этого как-то спокойней.
Лахлан и раньше сталкивался с коварным и беспринципным маркизом. С ним всегда надо было держать ухо востро. Но сейчас Лахлан собирался не только сбить с него спесь, но и указать ему его место. Стаффорд считался фаворитом у принца, и для этого имелись веские основания. Но Лахлан, имевший теперь на руках очень любопытные бумаги, хотел напомнить ему, что благосклонность принца намного легче потерять, чем приобрести.
Перед ведущими в гостиную дверями Лахлан остановился, мысленно готовясь к предстоящему разговору. Маркиз вместе с Магнусом пил виски. От одного его самодовольного вида к горлу Лахлана подступила желчь. Рядом с ними сидела Сюзанна, красная, то и дело сжимавшая и разжимавшая кулаки. Видимо, то, о чем говорили мужчины, ей не только не нравилось, но и вызывало раздражение. По слухам, Стаффорд пытался заполучить ее руку и вместе с рукой ее земли.
