– Вы, наверное, неправильно меня поняли.
– Что? – Лахлан быстро и резко обернулся к ней.
– Я не выйду за вас.
– Но… – Его губы задрожали от волнения. Лахлан смотрел на нее ничего не понимающими глазами, он был потрясен, растерян, раздавлен ее отказом.
– Я не согласна и я не выйду за вас, Лахлан Синклер.
Даннет опять зарычал, даже еще страшнее, чем в первый раз:
– Ты выйдешь за него!
Лана, нисколько не испугавшись его рычания, улыбнулась ему.
– Нет, – твердо сказала она. – Не выйду.
Чувствуя, что мужество может ей изменить, Лана торопливо вышла из библиотеки. Трое мужчин смотрели ей вслед, раскрыв рты от удивления.
Лана твердо решила, что ее никто не заставит выйти замуж силой. Даже любимый человек.
Тут она вспомнила о его глупом проклятии, в которое Лахлан так слепо верил, и ей стало обидно вдвойне. До тех пор, пока он не избавится от предрассудков, никаких серьезных отношений между ними быть не может. То, что произошло между ними, было прекрасно. Но на этом их короткий любовный роман должен закончиться.
Волчий взгляд Даннета был тяжел и страшен, но еще тяжелее и страшнее был ее обескураживающий отказ, гулко звучавший в его голове до сих пор. Это был сильный удар. Лахлан смотрел ей вслед в полной растерянности. Озадачивал не столько сам отказ, сколько его решительность и твердость.
Если бы он знал, что такое настоящая любовь, то никогда бы не влюбился. Когда любишь, то испытываешь настоящую, всеохватывающую, жгучую радость и одновременно боль. И сейчас ему хотелось выть от отчаяния. Он погиб, в этом у Лахлана не было ни капли сомнения.
Опомнившись, он увидел, что Даннет по-прежнему смотрит на него выжидающе.
– Ты не хочешь объяснить, что же тут произошло на самом деле?
Хотел ли он?
Нет, не хотел. Нисколько не хотел.
Это было его личное горе. Ему было слишком больно.
– Ты действительно хочешь на ней жениться? – Эндрю кашлянул. – Или ты сделал ей предложение, потому что мы застали вас врасплох?
Врасплох? Не совсем поэтому.
Хотя именно поэтому.
Лахлан почесал пальцами лоб.
– Не могу представить себе другую женщину, с которой я был бы способен прожить всю жизнь.
Только сейчас, когда Лана ему отказала, Лахлан понял, что хочется ему больше всего на свете, в чем он больше всего нуждается…
Эндрю ухмыльнулся:
– Да, жаль.
Лахлан вопросительно взглянул на него.
– Мне жаль, что она тебе отказала.
Александр мрачно закивал:
– Да, отказала.
– Она выглядела настроенной весьма решительно.
– Да, таковы все женщины из рода Даунрей. Все они упрямы, как черти.
– Уж нам это известно лучше, чем кому бы то ни было. – На лице Эндрю отобразилось сочувствие.
Лахлан посмотрел на братьев Даннет. Похоже, они посмеивались над ним. Хотя ничего смешного в том, что случилось, по его твердому мнению, тут не было. Лана не хочет быть его женой. Громаднейшее несчастье, непоправимое! Какое горькое отрезвление! После всего, что между ними было. Несмотря на всю его нежность и любовь… сказать ему «нет».
– Надо заставить ее изменить свое мнение. Есть же какой-нибудь способ…
– Для этого надо сделать какой-то великодушный, необычный, даже чуть глуповатый поступок, – заметил Александр.
Эндрю весело причмокнул.
– Стойте, может, ее надо похитить?
– А не слишком ли это… необычно… – Лахлан расправил плечи.
– Изабелла говорит, так поступают настоящие шотландцы, когда хотят доказать свою любовь. – Эндрю сказал это серьезно, с каким-то непроницаемым выражением на лице, но прозвучало это совершенно в духе Изабеллы.
– Это правда? Они так делают? – Лахлан не мог отделаться от чувства, что над ним смеются.
– Если верить Изабелле, то да.
– Нет, похищение – дело слишком хлопотное. Мне кажется, лучше всего будет ее обольстить. Поклясться в вечной преданности. Побольше нежных чувств и слов. Женщины обожают такого рода вещи.
Лахлан чуть не подскочил на месте:
– Обольстить, вы сказали – обольстить? Мне не послышалось?
– У меня это прекрасно вышло, – ухмыльнулся Эндрю.
– Постойте, постойте. Вы оба уговариваете меня обольстить вашу свояченицу, я все правильно понял?
– Ну… только в том случае, если вы собираетесь на ней жениться.
Александр скрестил руки на груди:
– Итак, вы намерены жениться на ней?
– Да, да, конечно!
Это было чистой правдой. Без Ланы вся его дальнейшая жизнь теряла всякий смысл. Какая разница, сколько ему осталось жить – полгода или полвека? Он хотел быть вместе с ней столько, сколько им будет отпущено.
Александр пожал плечами:
– Пока у вас честные намерения, даже моя жена – хотя, не дай бог, она об этом узнает – не будет против. Вот вам мое слово, я буду вам помогать, как смогу.
Черт, даже в плохом, как оказалось, есть положительные моменты. Подобная перспектива не могла не радовать. Нет, не потому, что благодаря ей его шансы резко увеличивались, а просто потому, что приятно иметь таких надежных друзей. Друзей-заговорщиков.
Изабелл нашла Лану гуляющей по саду, куда она ушла под предлогом головной боли. На самом деле у нее болела не голова, а сердце. Хотя ей больше всего на свете хотелось быть вместе с Лахланом, силком тащить его под венец она не собиралась. Он сделал ей предложение не из чувства любви, а потому что их поймали с поличным. Она не притворялась, она действительно так считала.
Это звучало несколько мелодраматично, но Лана не была излишне чувствительной особой.
Как бы там ни было, но, увидев Изабелл, она обрадовалась. Девочка невольно отвлекла ее от мрачных мыслей. Изабелл присела рядом с ней на скамейку и молча, как и Лана, стала глядеть на цветы.
– Он тебе что – не нравится? – не выдержав, спросила Изабелл.
– Напротив, очень нравится.
– Я так и думала. Стоило лишь взглянуть на вас, когда вы там целовались. – Изабелл хмыкнула. – Но если он тебе нравится, почему ты отказалась выходить за него?
– Постой, откуда ты узнала об этом? – растерялась Лана.
– В библиотеке есть галерея, – усмехнулась Изабелл. Объяснять дальше не было никакого смысла.
– Подслушивать нехорошо, – как можно строже произнесла Лана.
– Зато очень полезно, – не моргнув глазом возразила Изабелл. – Иначе ничего не узнаешь.
