– Неужели здесь?
– Нет, – ухмыльнулся Дугал, сдвигая металлическую крышку и открывая люк в полу.
– Очень давно здесь был колодец. Но со временем море стало его подтоплять, и тогда ему нашли другое применение.
– Какое? – невольно вырвалось у Лахлана, по спине которого побежали холодные мурашки.
– Тут сделали oubliette, так красиво это звучит по-французски. Догадываешься, что я имею в виду?
Лахлан молчал, с французским у него было все в порядке. Он понял, куда его привел Дугал.
– Тюрьма, где о тебе все забывают. Потайной подземный мешок, очень полезная штука, если надо добиться того, чтобы о человеке забыли напрочь, чтобы он исчез без следа. Мой дорогой кузен, ты, как и все проклятые герцоги до тебя, должен бесследно исчезнуть.
– Ради чего ты пошел на это? – спросил Лахлан, не совсем понимая, почему его смерть так выгодна Дугалу.
– Из-за щедрости маркиза Стаффорда. Он очень хорошо платит.
– Стаффорд заплатил, чтобы ты меня убил?
Дугал пожал плечами:
– Тебе-то какая разница? Стаффорд давно желал тебе смерти, но я уговорил его не торопиться. Я сумел убедить его в том, что мое влияние на тебя почти безгранично, что можно будет получить все то, чего он хочет, через тебя.
Дугал сбросил маску. Его подлинные намерения были коварны до омерзения, как и его душа. Лахлану стало обидно до слез: как же он был слеп и доверчив!
– И чего же хотел Стаффорд?
– Чтобы ты взялся за огораживания. Когда все северные земли были бы очищены, когда все бароны были бы подчинены, можно было бы не бояться никакого восстания. А если бы кто-то начал бунтовать, с ним было бы легко справиться.
– Ясно. А потом ты бы меня убил.
– Как знать, может, тебе самому надоела бы жизнь, и ты сам с ней бы покончил. Таким был замысел Стаффорда. Мне было поручено заставить тебя вернуться в Шотландию и медленно сводить с ума, чтобы ты, как и твой отец, в приступе безумия спрыгнул со стен замка.
– А я оказался таким своенравным. Досадно, правда?!
Дугал мрачно улыбнулся:
– По-видимому, Арчи Данфи не был убедительным в своей роли.
Не был убедительным? С этим Лахлан был готов поспорить. Напротив, он был очень убедительным, даже слишком.
– Надо было сказать Данфи, чтобы он являлся к тебе еще чаще.
– Куда еще чаще? Вы и так оба старались как могли. Представляю, как вам было непросто ездить следом за мной.
– Да, в дороге играть роль призрака было затруднительно.
– Мне вас жаль, – не без издевки произнес Лахлан. Он еще не пришел в себя от низости и двуличности кузена. – Так почему же я до сих пор жив?
Дугал сухо рассмеялся:
– Мне нужны были деньги Стаффорда. Я выжимал из него столько, сколько было возможно. Но не это главное. Маккинни и мне нужно было время, хотя бы до того дня, когда тебе должно было исполниться тридцать.
Лахлан напрягся:
– Для чего вам было нужно столько времени?
– Для того чтобы найти сокровища, разумеется. Все эти тридцать лет Маккинни искал их, разбирая замок по камушкам.
– А как же карта?
Проклятая карта, из-за которой погибли его родители.
– Твой отец оказался хитрее, чем казался, – с неохотой произнес Дугал. – Он показал моему отцу не всю карту, а только ее часть. Вот поэтому мы не были заинтересованы в твоей преждевременной смерти.
Лахлану стало все ясно. После его смерти замок переходил во владение короля, и тогда поиски пришлось бы прекратить.
– Но когда ты схватил Данфи, а потом начал подозревать меня, когда ты начал спать с этой шлюхой и возможность рождения наследника стала вполне реальной… – Дугал пожал плечами. – Вот теперь и пришла пора тебе умереть.
– Неужели ты все это делал из-за денег?
– Хм, деньги очень важны для тех, у кого их нет. Кроме того, я чувствовал себя вправе рассчитывать на небольшое вознаграждение за столько лет преданной службы. Все представители рода Макбин служили вам, Синклерам, как верные псы, а что получали взамен? Жалкие гроши!
– Если не считать того, что они убивали бедняг Синклеров.
У Лахлана внутри поднялась новая волна гнева. Сколько же его предков погибло от рук этих негодяев?! Не зря весь замок Акерджил битком набит призраками невинно погибших. Ха, кому нужна такая преданность?! А этот негодяй еще и хвастается ею!
– Проклятие оказалось очень нам на руку.
– Я вижу. Постой, значит, Маккинни заодно с тобой?
Еще одно предательство, но оно уже не так больно ранило, как первое.
– Да. Это ему в голову пришла мысль устроить представление с призраком.
Прожить всю жизнь в окружении предателей. Чудесно!
– А где же он сейчас?
– Стережет твоих друзей. – Дугал метнул злобный взгляд в сторону, откуда они пришли. – Я же ясно сказал, ты должен прийти один.
Лахлану стало страшно за друзей. Он, и никто иной, привел их в эту западню. Он никогда не простит себе, если с ними что-нибудь случится. Он сжал руки в кулаки, готовясь наброситься на Дугала, как бы безрассудно это ни было, как вдруг услышал едва различимый голос Ланы, долетавший из глубины колодца.
– Лана! – в отчаянии закричал он.
В ответ донеслось тихое и глухое:
– Лахлан!
– М-да, вода прибывает, – с издевательским сожалением вдруг заметил Дугал. – Не знаю, как долго твоя девушка сможет там продержаться. Не хочешь ли спуститься к ней?
Что-то в голосе Дугала насторожило Лахлана. Пригнувшись, он резко повернулся, уклоняясь в сторону, и как раз вовремя. Прогремел выстрел, но пуля задела только его руку. В этот миг Дугал толкнул раненого герцога в люк колодца.
Лахлан падал и падал вниз. Он был уверен, что скоро умрет, что ему осталось жить совсем недолго.
Как вдруг он с громким всплеском упал в воду, и это спасло ему жизнь. Вода была такой холодной, что он даже забыл про боль в раненой руке.
– Лана? – позвал он ее.
– Я здесь.
Лахлан поплыл на ее голос. К его удивлению, дно колодца представляло собой не узкую яму, а довольно-таки широкое ложе, наподобие маленькой пещеры. Лахлан удивился еще сильнее, когда ногами нащупал пол. Он встал на ноги и пошел вперед, вытянув руки перед собой.
Наконец, он прикоснулся к ней и нежно обнял. Лана вся дрожала от холода.
– Дорогая, ты очень замерзла?
– Оч-чень, – стуча зубами, ответила девушка. Он обнял ее еще крепче, желая согреть теплом своего тела.
– О, Лахлан, прости меня!
