— Ну что, пойдем ко мне в отдел, — предложил Георгий Фомич. — Опрокинем по стопке за твой орден, чтобы, как у нас говорят, не последний. Потолкуем еще. Часа через два в твой полк два расчета зенитчиков поедут на полуторках. С ними и доберешься.
Командиру в армии отказывать в чем-либо не положено. Устав не позволяет. Посему младший лейтенант Ивашов ответил стандартным «Слушаюсь!», и они отправились к майору Стрельцову.
Поднявшись на второй этаж, Георгий Фомич открыл свой кабинет, достал из тумбы стола початую на четверть бутылку водки, два стакана и пару яблок с наливными боками.
— Ну что, давай за орден, — сказал Стрельцов и налил по сто граммов.
Егор кивнул и взялся за стакан.
Офицеры выпили и энергично захрустели яблоками. А они в этих местах ой как хороши!
Стрельцов долил водку по стаканам и заявил:
— А теперь за победу!
— За победу! — повторил Ивашов и поднял стакан.
Разговора серьезного у них не было, так, о житье-бытье.
Майор Стрельцов рассказал немного о своей работе в МУРе. О том, как они после Гражданской войны бандитов ловили и недобитых беляков. Как он Кошелькова брал, того самого, который машину Ленина остановил. О своих коротких встречах с товарищем Дзержинским. Слушать его было интересно и поучительно.
Младший лейтенант Ивашов вспомнил кое-что о своей службе на границе.
Мужикам иногда надо вот так поговорить промеж себя. От сердца отлегает, да и вообще как-то на душе светлее становится.
Два часа пролетели как двадцать минут.
— Пора тебе, — напомнил Егору Георгий Фомич.
— Понял, — сказал Ивашов и поднялся с места. — Спасибо вам, товарищ майор.
— Ты давай там… поаккуратнее, — напутственно произнес начальник отдела контрразведки дивизии. — Все-таки передовая, сам знаешь.
— Постараюсь.
До своего полка орденоносец младший лейтенант Ивашов доехал с зенитчиками. Пятьсот двадцатый полк приказом командира дивизии пополнился парой пулеметных расчетов и зенитными установками из счетверенных пулеметов «максим» с кольцевыми прицелами. Установки эти были очень эффективны против штурмовиков и бомбардировщиков, а также при поддержке пехоты, ведущей наступление.
А в том, что оно начнется, причем весьма скоро, у младшего лейтенанта уже не было никакого сомнения. Он был уверен и в том, что эти бои окажутся очень даже непростыми.
По приезде заместитель начальника штаба попросил младшего лейтенанта зайти к командиру полка Акулову.
Ивашов ответил коротко:
— Есть!
Напрямую оперуполномоченный, младший лейтенант Ивашов подчинялся только начальнику отдела контрразведки СМЕРШ дивизии майору Стрельцову. Но он был обязан соблюдать внутренний распорядок полка.
Поэтому к подполковнику Акулову Егор явился незамедлительно и доложил по установленной форме:
— Товарищ подполковник! Младший лейтенант Ивашов по вашему приказанию прибыл.
— Проходи, Егор Фомич, — не по-уставному произнес Петр Григорьевич, поглядывая на орден Красного Знамени, красующийся на груди младшего лейтенанта. — Давай, как говорится, по-простому, без излишней субординации.
У комполка находился начальник штаба майор Степанов.
— Я вызвал вас с тем, чтобы поздравить с высокой наградой. — Командир полка почему-то перешел на «вы».
Вероятно, он хотел этим подчеркнуть всю торжественность момента.
— Вполне вами заслуженной, — поспешил добавить Акулов.
— Служу Советскому Союзу! — отчеканил младший лейтенант Ивашов, вытянувшись по стойке «смирно».
— Я тоже вас поздравляю, — сказал начальник штаба майор Степанов, поднявшись со стула.
Подполковник Акулов серьезно посмотрел на Ивашова и заявил:
— Предлагаю по этому поводу… вот.
Через минуту на столе командира полка появилась бутылка водки и нехитрая закуска в широких тарелках: помидорчики, огурчики, нашинкованное сало.
Егор вздохнул и подумал:
«Что ж, такой вот сегодня день. Придется мне его как-то пережить».
Егор Ивашов не так уж и часто общался с командиром полка и начальником штаба. К тому же он знал, что Акулов поначалу его недолюбливал, как и многие прочие офицеры. Однако подполковник оказался вполне стоящим мужиком. Как и майор Степанов. Они даже чем-то походили друг на друга.
Впрочем, так нередко бывает, когда два человека относятся друг к другу с уважением и заняты одним общим делом. Тем более что дело это святое — приближение победы.
В свой кабинет Егор Ивашов попал только минут через сорок.
Только он уселся за свой стол, собираясь с мыслями, как дверь открылась, вошел сияющий сержант Масленников и с порога гаркнул:
— Товарищ младший лейтенант! От души поздравляю вас с орденом Красного Знамени!
Неужели еще не закончилось?
— Спасибо, Федор Денисович, — ответил Ивашов.
— Так, может, по такому случаю?.. — Сержант достал из-за спины солдатскую флягу и демонстративно булькнул ее содержимым. — Сегодня, как говорится, сам бог велел! — добавил Масленников и с надеждой посмотрел на своего командира.
— Ну, коли велел… — с каким-то сомнением проговорил Ивашов, но через мгновение уже вполне уверенно добавил: — А-а, давай!
«Нельзя обижать отказом хорошего человека, — решил он. — Да и не всякий день командующий фронтом вручает тебе орден Красного Знамени. Кто знает, когда будет следующий?»
Рита дожидалась его на их месте у запруды. Пойди-ка пойми, после какого раза оно стало общим. Не сговариваясь, они пошли к лесу.
Девушки из прачечного войска стояли у своих палаток, смотрели им вслед и вздыхали. Возможно, они просто завидовали нечаянному фронтовому счастью.
— Прости, я немного выпил, — произнес Егор, когда они медленно вошли в перелесок.
— Сегодня тебе можно. Такой день.
«Да, что тут скажешь?.. Остался в полку хоть один человек, который еще не знает о награждении меня орденом? — подумал Ивашов и посмотрел на Риту. — Она-то от кого услышала про это? Впрочем, когда человек тебе нравится, хорошее о нем узнается как-то само. Словно ветром приносится».
Рита подошла к Егору вплотную, прижалась к нему всем телом. Ивашов почувствовал ее грудь, и в горле у него слегка запершило.
Девушка провела пальцем по ордену и спросила:
— Что, и орденскую книжку дали?
— Книжку пока не дали, есть временное удостоверение, — справившись с сухотой в горле, ответил Егор.
— Покажи.
Ивашов достал листок плотной бумаги, сложенный пополам, и передал его Рите.
