— Что вы тут опять не поделили? — Парень с укором глянул на этих нежных девушек.
Плевать он хотел на то, что Жанну тут чуть не убили.
— Да пошли вы все! — выкрикнула она и рванула к своей машине.
Захар должен был ее остановить, извиниться перед ней хотя бы за Зойку. Но он стоял и тупо смотрел, как она садится в машину. Жанна, считай, предала отца, чтобы вытащить этого барана из-под огня, а он рога свесил и смотрел на нее как на новые ворота. Захар позволил ей уехать, и вдогон за ней не помчался.
Дорога долгая, плохая. У Жанны жутко разболелась голова. На затылке кровь и шишка. Как бы сознание не потерять. А Захару все равно!
Со временем боль улеглась, мысли успокоились. Жанна добралась до города, вернулась домой.
Вскоре появился отец и с места в карьер набросился на нее:
— Где ты была?
— Я хотела спасти Захара.
— Где он?
— Где был, там уже нет. Но ты должен его найти и… убить. — Последнее слово Жанна произнесла тихо, но с какой-то зловещей решимостью.
Нет, она не желала Захару смерти, но если отец убьет его, то ни одна слезинка не упадет из ее глаз.
— Он тебя обидел? — Отец пристально посмотрел на нее.
— Нет. Просто он мне не нужен.
— Я не собираюсь его убивать.
Жанна усмехнулась. Конечно же, она понимала, что приличия обязывали отца хитрить.
— Делай с ним что хочешь. Только сестру его не тронь, — сказала Жанна, повернулась к отцу спиной и отправилась в свою комнату.
Она мысленно прощалась с Захаром, но слезы не тронули ее глаза.
Глава 7
Бандиты — пастухи, бизнесмены — овцы, так заведено, и против этого, увы, не попрешь. Но у каждого стада свой хозяин. Только он имеет право стричь шерсть с собственной скотины. Именно поэтому Горошин не должен был особо переживать, когда к нему заявился представитель Ставра, некто Фадей.
Это был поджарый мужчина лет тридцати, с модельной стрижкой, с приятным, располагающим к общению лицом, хорошо одетый. Если бы не волчий блеск в глазах, его можно было бы принять за интеллигентного, далекого от криминала человека.
С ним был парень попроще. Грубый, неотесанный, огромный тип в кожаной куртке поверх майки-борцовки. Золотая цепь напоказ. Все как положено.
Они заявились к нему в офис. Не ломились, двери ногами не открывали. Подъехали, сказали, что хотят повидаться с ним, даже позволили себя обыскать.
Проигнорировать их Горошин не рискнул. Хотя Шантану он, конечно же, позвонил.
— Виталий Дмитриевич, вы совершили большую глупость. Зачем вы впутали в свои дрязги господина Ставцова? — проговорил Фадей.
— Я не понимаю, о чем разговор, — ответил Горошин.
— Вы, наверное, думаете, что вашу статью в газете завернули просто так? Нет, это мы ее перехватили. — Фадей говорил мягко, но взглядом стелил жестко.
— Какую статью? Я вас и правда не понимаю. — Горошин сидел как на иголках.
— Ну как же. Некто Байкалов избивает уважаемого Геннадия Лукьяновича в ответ за свою сестру. Что за дикие фантазии, Виталий Дмитриевич?
— Я не знаю про статью.
— Возможно, это Шантанов постарался. Но с вашей подачи.
— Не знаю.
— Плохи ваши дела, Виталий Дмитриевич. — Фадей достал сигареты, зажигалку, прикурил, потом пристально, с откровенным вызовом посмотрел на Горошина.
Он прекрасно понимал, что курить в кабинете нельзя, именно поэтому и щелкнул зажигалкой.
— Но я действительно не знал.
Горошин и не думал останавливать наглеца. Его едва не колотило от страха. Одно дело — бодаться с Посыховым, и совсем другое — напрямую со Ставром.
— Желтая карточка вам, Виталий Дмитриевич, — сказал Фадей, выпустив дым ему в лицо. — Следующая будет красная. Это уже удаление. Из жизни. Вы меня понимаете?
Горошин кивнул. Именно об этом он и подумал.
— Где ваша любовница?
— Лилия?.. Она куда-то уехала.
— Вместе с дочерью господина Ставцова. Ваша Лилия и наша Жанна подружились. Вы понимаете, что это значит?
Взгляд у Фадея жесткий, колючий. Горошина вдруг хватил зуд.
— Не совсем, — промямлил он, одной рукой почесал затылок, другой — ногу.
— С Лилией ничего не случится. Пока она под защитой Жанны, никто не посмеет ее тронуть.
— Да?.. И что?
— Лилия может вернуться домой. Вы должны ей об этом сказать.
— Я попробую.
— Если она завтра не вернется, вам будет предъявлена красная карточка.
— Но я не знаю, как с ней связаться.
— Думайте, Виталий Дмитриевич. Жизнь прожить — не с поля удалиться, — проговорил Фадей, поднялся, вежливо пожелал хозяину кабинета всех благ и повернулся к нему спиной.
Джинн, выпущенный из бутылки, может натворить больших бед. Если заказать ему страшное желание.
— Слышал, вчера пацана твоего порезали, — сказал Ставр.
— До сих пор в реанимации, — подтвердил Джин.
Верх головы у него широкий, физиономия треугольная, подбородок узкий. Ему пришлось отпустить бороду, чтобы хоть как-то визуально расширить подбородок.
— Беспредел.
— Мы работаем.
— Ты с Артамоном уже сколько лет? Как бы он тебя самого не уработал.
— Это еще кто кого! — заявил Джин.
— Мне ваша война надоела. Пора с ней заканчивать, — приказным тоном сказал Ставр.
— Что ты предлагаешь? — спросил Джин и настороженно глянул на него.
— Свою помощь.
— Да?.. Чем же ты мне поможешь?
— Всем.
— А на каких условиях?
— Сначала убьем медведя, потом поделим шкуру.
— Нет, тогда ты затребуешь ее всю.
— Весь бизнес, подконтрольный тебе, должен обслуживаться в моем банке.
Джин завис в раздумье, потом на всякий случай уточнил:
— Обслуживаться — это в смысле все деньги в твоем банке держать?
— Деньги должны работать. Но через мой банк.
— Ты поможешь мне решить с Артамоном?
— Да или нет?
— Да, — сказал Джин.
Ставр сдержанно улыбнулся. Он уже все решил и даже организовал. Спецбригада готова действовать. Как только будет решено с Артамоном, парни возьмутся за Захара. Что-то не то происходило с Жанной. Как бы не влюбилась она в этого полудурка. Пока дочка в обиде на героя, нужно его валить.
