Деяние это противоправное. Мальчиков-нудистов, скорее всего, задержат менты. Потом Жанну могут привлечь, но ей плевать. Отец всегда поможет. Отправил же он за ней Патрика. Как почувствовал, что дочь угодила в беду.
— Я сегодня добрая, — заявила Жанна.
— Я это заметил, — сказал Патрик.
— А тебя, мой дорогой, я убью.
— За что?
— Если ты расскажешь кому-то, что переспал со мной.
— Я с тобой не спал, — ответил Патрик.
— Не спал, а придется. Поехали к тебе!
— Геннадий Лукьянович сказал, чтобы я отвез тебя домой.
— Ты видел меня голой и теперь просто обязан на мне жениться.
— Я никому ничего не скажу. — У Патрика от волнения завибрировало в голосовых связках.
— Женишься, — подтвердила Жанна. — И не скажешь. — Она резко поднялась, встала коленями на сиденье лицом к Патрику, пристально, с ехидством глянула на него. — Слушай, ты баба или мужик? Чего ломаешься?
Жанна перебралась к нему на сиденье, села, обжала коленями его бока. Она не смогла найти свои трусики, под юбкой сейчас была только девственная плоть. Ему всего-то и нужно «молнию» на своих джинсах расстегнуть.
— Если ты меня сейчас прогонишь, то я тебя задушу, — в ожидании страшного чуда прошептала она и закрыла глаза.
В спину ей упирался руль, но Патрик отодвинул сиденье. Сзади стало свободно. Зато вдруг сделалось тесно под юбкой. Жанна тихонько застонала от страха, но тут же сдавленно улыбнулась. Небо в море не вылилось, земля наизнанку не вывернулась. Ощущения были не из приятных, но еще чуть-чуть, и все пойдет как по маслу. Она станет настоящей женщиной.
Глава 8
Их было двое. Один дремал за рулем, другой следил за подъездом, наливая в стаканчик кофе из термоса.
Лукич подошел к машине, постучал в окошко.
— Горячие обеды! Горячие обеды!
Стекло опустилось, из стакана выплеснулся кофе. Если бы Лукич не убрал голову, то горячий напиток обжег бы ему лицо.
Но он уклонился и тут же ударил через открытое окно кулаком в голову. Потом Лукич распахнул дверцу и вытащил братка из машины. Удар у него тяжелый, хватка железная.
Жак никого не бил. Он забрался на заднее сиденье и приставил к голове водителя ствол. Пистолет у него боевой, из Чечни. Оттуда все их домой везли, он тоже прихватил вместе с парой гранат.
Захар сел на переднее освободившееся место и сказал:
— Поехали!
— Куда?
Ствол упирался парню в щеку, поэтому его вопрос прозвучал не очень внятно.
— На похороны.
— На какие похороны?
— На твои.
Лукич работал в автосервисе жестянщиком, поэтому братка отрихтовал быстро и качественно. После этого он засунул его в машину, зажал в тиски между собой и Жаком.
— Вы хоть понимаете, с кем связались?
Захар все понимал, знал, что за Лилей установят слежку. Люди Ставра могли похитить ее.
Он не желал рисковать сестрой, но Лиля сама просилась домой. Еще ему хотелось доказать ей, что Горошин — продажная сволочь.
— Так ты же меня ждал, да? — осведомился Захар.
Браток осторожно повернул к нему голову, опознал и кивнул.
— Зачем?
— Поговорить с тобой хотят.
— Это у них микрофон такой. — Лукич просунул между сиденьями пистолет, который отобрал у братка.
Захар цокнул языком, сунул руку под куртку водителя, нащупал кобуру, вынул из нее такой же «ТТ». А Жак вытащил из кармана той же куртки глушитель.
— Микрофон в сборе, — прокомментировал он.
— Вот мы и поговорим, — заявил Захар, забрал у Жака глушитель и стал накручивать его на ствол.
— Вы сейчас с обрыва нырять станете, — проговорил Жак. — Вода мелкая, камни, все такое. Больно будет, но вы, ребятки, это заслужили.
— Чего вы хотите? — Водитель нервно дернулся.
— Зачем вы за мной следили? — спросил Захар.
— Просто…
— А стволы зачем?
— Нам сказали, что если вдруг будет возможность, то концы в воду, — ответил браток.
— А с Лилей?
— Ее трогать не велено.
— Точно?
— Отвечаю! — Водитель перекрестился.
— А меня, значит, велено?
— Так это же не моя отмашка. Я человек маленький, мне сказали.
— Сейчас поедешь к Ставру и отвезешь ему от нас привет. — Захар схватил водителя за руку.
Жак убрал ствол, вынул из кармана гранату, выдернул из нее чеку и вложил смертоносный презент в ладонь братка.
Тот мог разжать руку, выронить гранату, тогда все. Захар это, конечно же, понимал, но ему нужно было продемонстрировать свое и общее презрение к смерти, поэтому он спокойно смотрел в испуганные глаза водителя.
— У нас таких много, — невозмутимо сказал Захар. — Мы отсыплем их Ставру. Через его банк. Разнесем там все к черту, если он еще хоть раз дернется в нашу сторону. Ты меня понимаешь?
Водитель подавленно кивнул.
— Что ты понимаешь?
— Война вам не нужна.
— Не нужна. Но топор войны мы не зарываем, держим его наготове. Пока это все! — Захар неторопливо взялся за ручку дверцы.
— Эй, а стволы?
— Махнем не глядя! — Жак достал вторую, последнюю гранату, выдернул кольцо и сунул ее в руку другому братку.
— Пацаны, счастливого пути! — буркнул Захар и вышел из машины.
За ним, стараясь не суетиться, потянулись его друзья. Байкалов глянул на Лукича. Тот держал себя в руках, но на лбу у него выступила испарина. Они отошли от машины на приличное расстояние и разом выдохнули.
— Думаешь, поверят, что у нас много этого добра? — спросил Жак, вынимая из кармана предохранительную чеку.
— Пока доедут, поверят, — ответил Захар, наблюдая за машиной.
Водитель сейчас наверняка искал способ избавиться от гранаты. Выбросить ее и взорвать он вряд ли решится. Поставить на предохранитель нечем. Остается только передать сюрприз другу, чтобы обеими руками взяться за руль.
Машина тронулась с места, выехала со двора. Чуть погодя где-то вдалеке один за другим прозвучали два взрыва. Между высотным домом и магазином был пустырь, там, в безлюдном месте, гранаты и грохнули. Если вдруг кого-то случайно и зашибло осколком, то виноваты в этом исключительно бандиты Ставра. Во всяком случае, у Захара совесть чиста.
Артамона убили выстрелом в голову. Решив с ним, снайперы взялись за его свиту и уложили всех трех быков. Это была показательная расправа, чтобы деморализовать противника. Джин понял все правильно и рванул на штурм. Где-то на окраине Западного района прозвучали выстрелы. Еще рвануло где-то в Восточном.
