Золотарев свернул на тропку. Там Захар его и нагнал.
— Гоп-стоп!
Рыжий остановился, дернулся как ужаленный, развернулся, взбудораженно глянул на Захара, вынул из кармана нож-«бабочку» и раскрыл его.
— Ух ты!
— Уйди!
— Ага, сейчас! — Захар вытянул руку.
В ладони у него лежал кнопочный нож, но лезвие было спрятано.
— Знаешь, почему я не раскрываю перо? — с хищным оскалом спросил он.
— Я сказал, пошел отсюда! — Рыжий водил ножом из стороны в сторону, но Байкалов чувствовал, что никакого опыта в этом деле у него нет.
Хотя полоснуть он мог. Случайно. Если подставиться.
— Ты баклан! Поэтому можешь махать крыльями сколько угодно. А я человек реальный, если открою нож, то мне придется тебя порезать. — Захар давил противника взглядом, неторопливо приближался к нему. — Так что спрячь нож. Давай поговорим.
— Пошел вон! — Рыжий продолжал рассекать воздух острием ножа.
При этом его колотило изнутри, и рука подрагивала.
— Брось пику! — гаркнул Захар.
Золотарев дернулся так, как будто в дерьмо наступил. Нож вывалился из его руки. Он по глупости наклонился за ним. Тут Захар и ударил его ногой в лицо, которое тот подставил.
Корреспондент отскочил в сторону, закрыл физиономию руками. Но пальцы он развел, чтобы можно было наблюдать за Захаром.
— Я с тобой нормально хотел поговорить, а ты заточкой машешь. Нехорошо это. — Захар держал свой нож так, как будто собирался его раскрыть.
— Что тебе нужно?
— Наконец-то нормальный вопрос. Кто тебе статью заказал?
— Какую статью?
— Про мою сестру. Про Горошина.
— Никто! — Золотарев распахнул глаза, как будто это могло убедить Захара в его искренности, и развел руки в стороны, раскрыв лицо.
— Посыхов сам к тебе подходил? Или кто-то из его людей?
— Не понимаю, о чем разговор.
Захар выщелкнул лезвие, и Золотарев дернулся так, как будто облегчился в штаны.
— Кто?
— Подходил человек, — пролепетал журналист.
— От кого?
— Я не знаю!
— Знаешь. Но можешь не говорить. Уже все равно. — Захар отвел в сторону руку, как будто собирался полоснуть корреспондента ножом по горлу.
— Не надо! — Золотарев шарахнулся назад, закрыл шею руками и врезался спиной в столб.
— Я достал нож. Извини, но уже поздно крутить назад.
— Вспомнил! У него шрам здесь был! — Рыжий тип ничего не показывал, он просто стоял, закрывая горло руками.
— Где?
— Здесь! — Золотарев отнял руки от шеи, провел пальцами по горлу.
— Так это я его пописал! — приврал Захар. — Выжил, гад! — Парень снова замахнулся ножом. — Посмотрим, как тебе повезет!
— Не надо! — Корреспондент зажмурился в ожидании удара.
— Что за человек?
— Он от Ставра пришел.
Со Ставром Захар дел не имел, но слышал о нем. Бригада этого авторитета в свое время обложила данью всех торгашей на рынках, коммерсантов стригла под ноль. Жак даже пытался примкнуть к банде, но у него ничего не вышло. Пацан был рослый, накачанный, боксом всерьез занимался, но не взяли его. Может, возрастом не вышел.
Восточный район тогда взял под себя Сарай, сколотил бригаду, поставил всех на уши. Жак рванул к нему, но и там его не признали за своего.
— Они сказали, что у меня могут быть проблемы, — выдал Золотарев.
— А Ставр каким боком к Посыхову?
— Это вода на его мельницу. Я думаю, Ставр Посыхова двигает.
— Куда двигает?
— Туда! — Рыжий фрукт вознес глаза к небу.
— Карманный мэр будет? — Захар усмехнулся.
— Чем черт не шутит.
— Я все понял.
— Я тебе ничего не говорил.
— И ножа у тебя не было, — сказал Захар и поднял с земли «бабочку». — Нельзя тебе, а то порежешься.
— Это не мое. Мне отдать надо!..
— Получишь, если скажешь, как мне на Посыхова выйти.
— Он горгазом заведует.
— А про Ставра что знаешь?
— «Алтанай-банк» у него. Улица Королева, сорок семь. Ты что, с ним поговорить хочешь? — спросил Золотарев и нервно усмехнулся.
— Ты ведь не скажешь ему об этом, не так ли?
— Зачем?
— Вот и я думаю, зачем тебя сдавать?
— Меня?
— А разве ты не сдал мне Ставра?
— Я сдал?! — Журналист задумался.
— Да ты не переживай, я могила. Твоя. Все, бывай! — Захар похлопал Золотарева по плечу, повернулся к нему спиной и побрел к мотоциклу.
— Эй, а нож? — донеслось сзади.
Захар ничего не сказал, но сделал еще несколько шагов и разжал руку. «Бабочка» упала на землю. Дал слово — держи.
Глава 3
От глаз остались узкие щелочки, нос распух, губы как плюшки. Обычное дело после драки.
— Ну и рожа у тебя, Шарапов! — заявил Ставр и ухмыльнулся.
— Не смешно! — прошепелявил Посыхов, обнажив проплешины в рядах передних зубов.
Челюсть у него вроде бы не сломана, а зубы выбиты. Хорошо с ним кто-то поработал, ничего не скажешь. Неужели Шантан постарался?
— А я, по-твоему, к тебе смеяться приехал? — осведомился Ставр.
У Посыхова серьезное сотрясение мозга. Врачи заставили его лечь в больницу и правильно сделали.
— Я же просил только поговорить. — Посыхов тяжело вздохнул.
— С кем? — не понял Ставр.
— Ну, с этой, с любовницей. А она здесь, в больнице.
Ставр кивнул. Да, это была его идея избить любовницу Горошина. Ее приложили конкретно. Но Горошин, наверное, пожаловался Шантану, а тот сделал крайним Посыхова. На Ставра замахнуться побоялся. Правильно, не той он весовой категории, чтобы тягаться с реальным хозяином города. Хотя, в общем-то, мужик конкретный. За два года рынок отгрохал на границе с Центральным округом. На средства городской администрации, но в свою собственность. Бригада у Шантана тоже конкретная.
— Рассказывай.
— Да что рассказывать! Выскочил как черт из табакерки! Я и понять ничего не успел!.. — Посыхов скривился, приложил ко рту ладонь.
— Кто выскочил?
— Брат этой…
— Чей брат?
— Любовницы.
— Один?
