— Что тут, Жора?
Гавада был старше взводного на пять лет, и Александр позволял себе иногда держаться с ним попросту, как, впрочем, и с другими военнослужащими, но только наедине или в узком кругу.
— Полчаса назад вновь объявился все тот же пикап. От холмов осветил пост фарами. Конев с вышки тоже направил на пикап прожектор. Наш-то гораздо мощнее. Боевики вырубили фары и поехали к шоссе. Я думал, что они остановятся там же, где и раньше, а пикап вышел на саму дорогу. На турели закреплен пулемет «Браунинг». Ствол в нашу сторону повернут, у пулемета «дух». Второй с автоматом у кабины, но тоже целился в направлении поста. Я только хотел вас вызвать, как сирийцы из пулемета БМП дали очередь.
— По пикапу? Я что-то не вижу его.
— Перед ним. «Тойота» сдала в кювет, развернулась и пошла к холмам. За ними она и скрылась.
— Твою мать! — выругался Самолов. — Почему сирийцы открыли огонь без команды?
Сержант пожал плечами и сказал:
— Это, командир, у них надо спросить.
— И спрошу!
Старший лейтенант прошел до позиций сирийского отделения.
Сержант Бахтари стоял у капонира БМП-2 и курил.
Он увидел Самолова, тут же бросил сигарету, затоптал окурок и заявил:
— Здравия желаю, господин старший лейтенант!
— Здравствуй, сержант! Не соизволишь объяснить, что означала эта стрельба?
— Так вам уже подробно все наблюдатель передового поста доложил.
— Я у тебя, сержант, спрашиваю.
— Хоп. Я проверял, как несут службу солдаты, подчиненные мне, в том числе наводчик-оператор БМП. В это время появился пикап шайтанов. Он дошел до шоссе, поэтому я приказал наводчику открыть предупредительный огонь из «ПКТ». После этого боевики скрылись, угроза была снята. Они зашли в зону нашей ответственности, господин старший лейтенант. Мы обязаны были реагировать на это.
Самолов посмотрел на сирийского сержанта. Нормальный, симпатичный молодой мужчина, воюет с первых дней войны в правительственных войсках, остается верным присяге.
— Скажи, сержант, у нас здесь базар или блокпост?
— Странный вопрос, господин старший лейтенант.
— Ответь!
— Блокпост, господин старший лейтенант.
— Кто командир поста?
— Вы.
— А кто ты?
— Я — командир отделения, приданного вам.
— Вот. Приданного, значит, подчиненного мне. Так какого шайтана, ты принимаешь решение без моего ведома?
— Значит, вот в чем дело, — протянул Бахтари. — Что ж, объясню. Пикап встал на шоссе, в зоне ответственности наших подразделений. Он мог так и торчать на дороге. Боевики хотели, чтобы мы обратили на них все свое внимание, заставляли нас поднять всех бойцов по тревоге, в общем, просто провоцировали. А ведь они могли рвануть к посту. Вы можете дать гарантию в том, что пикап не был набит взрывчаткой, а боевики не являлись шахидами? Пока я связался бы с вами и доложил, пикап уже прорвался бы на территорию блокпоста. Поэтому я принял решение действовать по обстановке и на опережение. Что именно я сделал не так? Мой наводчик отогнал пикап, и угроза была снята.
Самолову пришлось согласиться с тем, что сержант действовал верно.
— Добро. Но ты мог связаться со мной, когда пикап только пошел от холмов в сторону шоссе, — все-таки проговорил он.
— А на каких основаниях? Он был вне зоны ответственности блокпоста, пока не вышел на шоссе.
— Хорошо, давай закончим этот пустой разговор. Но в следующий раз, Валид, будь так любезен, запрашивай у меня разрешение на открытие огня или предупреждай о потенциальной угрозе, не дожидайся ее реального проявления.
— Слушаюсь, господин старший лейтенант! — отчеканил Бахтари и улыбнулся.
— Весело тебе, Валид?
— А я вообще по натуре человек такой. Веселюсь, пока есть возможность.
— Ладно, отбой всем!
— Слушаюсь! Отбой!
Самолов вернулся в здание, а сирийский сержант на какое-то время задержался. Возможно, он решил провести дополнительный инструктаж своих бойцов.
В коридор вышла Халима и спросила:
— Александр, что-то случилось?
— Ничего серьезного. Опять пикап. Те же самые боевики вновь захотели потрепать нам нервы.
— Вы их уничтожили?
— Нет, отпугнули. У нас не было оснований стрелять на поражение.
— У вас сильная армия, Александр, но есть одна слабость, с моей точки зрения, довольно значительная.
— Что за слабость?
— Вы слишком гуманны к тем негодяям, которые расстреляли бы вас, ни секунды не раздумывая.
— Возможно. Но это не слабость, Халима. В этом и состоит разница между нашими подразделениями и формированиями боевиков. Мы служим своему государству, помогаем вашему и всегда соблюдаем законы войны. Боевики ИГИЛ и других структур такого рода являются обычными бандитами, которым никакие законы не писаны. Если мы будем уподобляться им, то станем такими же негодяями, как и они.
Женщина надолго задумалась.
— Вы правы, — наконец-то сказала она и быстро прошла в санитарный блок.
Самолов поднялся на КНП.
Связист сержант Паладин сидел у своего стола, заставленного аппаратурой. Он посмотрел на командира, вошедшего в помещение. В глазах его стоял немой вопрос. Мол, что там произошло?
Старший лейтенант присел на кровать и сказал:
— Отдыхай, Коля. Ничего серьезного.
— Значит, докладывать на базу не будете?
— Нет. Не о чем, — ответил старший лейтенант, сбросил куртку, ботинки и прилег на кровать.
Но поспать ему толком не удалось.
Через час, в 3.23, ударили очереди у селения Эль-Саур. Старшему лейтенанту Самолову вновь пришлось поднимать личный состав и приказывать ему занимать оборонительные позиции.
Но ведь стрельба велась в зоне ответственности взвода российской военной полиции, да еще и, возможно, в населенном пункте. Поэтому Самолов обязан был направить туда часть своих людей. Он сам повел их.
Пока они шли, стрельба прекратилась. Селение было заполнено вооруженными мужчинами.
Старший лейтенант прошел к дому вождя.
Абу Муржан с автоматом в руке стоял возле ворот. Его окружали лучшие воины племени муали.
— Салам алейкум, вождь.
— А, это вы. Салам.
— Что здесь произошло? — спросил Самолов.
— Обстрел, — кратко ответил вождь.
— И кто в кого стрелял?
Муржан отвел старшего лейтенанта в сторону и проговорил:
