— Взяли бы и постреляли в их сторону. Мы вот так и сделали.
— Стреляли. Без толку. Как только мы открывали предупредительный огонь, двое дядек в кузове что-то кричали, а водила уводил «Тойоту» за холмы. Через какое-то время она вновь объявлялась и как ни в чем не бывало шла по долине в противоположном направлении.
— А что конкретно они кричали? Сирийцы, которые усиливают нас, не разобрали их слова?
— Нет, далеко было. Но явно что-то неприветливое.
— Это понятно. Ладно. Сейчас тринадцать ноль-ноль. Начинаем прием-передачу?
— Давай. Сирийцы, кстати, не меняются. Здесь остается отделение сержанта Валида Бахтари. Он еще две недели назад заступил на пост вместе с тобой.
— С чем это связано?
— Некем пока заменить. Впрочем, Бахтари не в претензии. Здесь гораздо спокойнее, чем, скажем, у Дейр-эз-Зора.
— И даже у Алеппо.
— Да, и даже там. Ну так что? Наши парни тут сами управятся. Пройдем на КНП, займемся своими делами?
Самолов потянулся к фляге с водой.
Устоев остановил его:
— Брось это, Саша. Я тебя прекрасным чаем напою. Мне тут из Эль-Саура принесли вместе с рецептом. Напиток, скажу тебе, поистине волшебный. И тонизирует, и жажду снимает, и не потеешь после него.
— Что же это за чай? Не опасаешься от местных жителей дары принимать?
— Так это же люди из племени муали. Как только они подписали договор о прекращении боевых действий, с того самого дня строго его выполняют. Недавно к ним банда рыл в двадцать тоже на пикапах пожаловала из провинции Хомс. Видимо, решили повлиять на муали, но у них вождь — настоящий мужик, слово держит. Незваных гостей разоружили, пикапы забрали, дали старый «Мерседес» грузовой, которому не меньше полувека, и отправили восвояси.
— Понятно. Это хорошо, но все же инструкция запрещает нам контакты с местным населением без его официальной просьбы об этом.
— Будем считать, что вождь обращался к нам официально.
— Но запись в журнале ты просто не сделал, да?
— Я ведь не робот, а всего лишь человек. Могу что-то забыть. Так оно и вышло. Это наказуемо?
— Вряд ли, — сказал Самолов и улыбнулся.
Так, за разговорами, они вошли на командно-наблюдательный пункт. Он располагался на втором этаже, в комнате с двумя окнами-бойницами, позволяющими контролировать северное и западное направления.
У стола со спутниковой станцией уже сидели штатные связисты обоих подразделений. Когда, а главное — как именно они прошли в помещение раньше офицеров?
— Коля, как ты тут до меня оказался? — спросил Самолов у своего подчиненного, сержанта Паладина.
Тот кивнул на коллегу из взвода Устоева и сказал:
— Так меня Анвар по внешней лестнице сюда провел.
Самолов взглянул на Устоева и осведомился:
— Что еще за внешняя лестница?
— Я приказал на всякий случай с тыла поставить железную лестницу. Металл был, сварщик, аппарат, время свободное. Почему не соорудить резервный, аварийный выход со второго этажа?
— Ну и хорошо, — сказал Самолов, усаживаясь на стул возле командирского стола, на котором была разложена карта района.
Устоев отдал кому-то команду приготовить чай, тоже присел на стул и спросил:
— Что на базе, Саша?
Самолов почал плечами и ответил:
— А что там может измениться? Все по-прежнему. Наша рота на объектах, две другие в Алеппо.
— Оттуда какие вести?
— Служат парни, порядок наводят.
— Потерь нет?
— Пока, слава Всевышнему, как у вас говорят, нет.
— Всевышний один для всех. Нет потерь — это хорошо.
Настала очередь Самолова задавать вопрос:
— А на посту как?
— Нормально. Кроме этого непонятного пикапа, ничего особенного. По шоссе проходит мало машин, в основном с беженцами. Они в обе стороны едут. Местные власти пустили автобус из Хомса сюда, в Эль-Саур. Он ходит всего один раз в неделю, в четверг. Прибывает в обед, через два часа отправляется обратно. Старый до неприличия. Где только здешние начальники откопали такую колымагу? Но на ходу.
— И много пассажиров?
— Почти никого. Наверняка маршрут будет прикрыт или останется чисто для показухи. Мол, смотрите, жизнь налаживается, автобусное сообщение восстанавливается.
— Слышал на базе, будто командование хочет перенести наш пост ближе к Идлибу, — сказал Самолов.
Устоев кивнул и заявил:
— Оно и правильно. Здесь нам уже делать нечего. Эти земли принадлежат племени муали. Оно и без нас вполне способно контролировать их. Да, не забыть бы сказать. К нам пацаненок стал наведываться, двенадцать лет, Акрамом зовут. Живет с отцом, мать умерла. Хороший, шустрый малец, наши его Басмачом прозвали. Не обижайте парня. Кстати, его покойная мать русской была. Так что по-русски он говорит лучше, чем некоторые солдаты нашего батальона.
— А чего приходит?
— К технике пацана тянет. БМП у сирийцев всю излазил, наши «Уралы». Теперь, когда «Тайфун» пришел, его точно не оттащить от такого чуда.
— Вообще-то посторонних на блокпосту быть не должно, — проговорил Самолов.
— Да брось ты, Саша. Неужто мы должны гнать отсюда жителей селения Эль-Саур? Они к нам с добром приходят, приносят продукты, какие уж могут, видят в нас своих друзей и защитников.
— Тебе, Ахмет, должно быть отлично известно, что на войне друг иногда хуже врага.
— Так случается не только на войне. Конечно, ты можешь в точности исполнять все инструкции, запретить местным жителям приближаться к посту, даже заминировать подходы. Но я бы не советовал тебе это делать. Не по-людски это будет, Саша.
— Ладно, я разберусь.
— Разбирайся. Теперь ты тут на две недели начальник.
Вошел солдат с большим чайником и пиалами, доложил, что повара обоих взводов закончили передачу и прием имущества. Теперь они вместе хлопочут у полевой кухни и просят передать своим командирам, что обед будет готов через полчаса.
— Хорошо, Володя, — сказал Устоев, наливая чай. — Передай заместителю, чтобы к этому времени взвод был готов к маршу. Водителям как следует проверить машины, а то застрянем где-нибудь, к шайтану.
— Да, командир!
Солдат Устоева шагнул в дверь и едва не столкнулся там с командиром отделения сирийской армии сержантом Бахтари.
Тот зашел в помещение и проговорил на вполне сносном русском языке:
— Салам, господа офицеры! Ждал, пока позовете, да так и не дождался, сам пришел.
Самолов указал ему на свободный стул:
